Зачем Центробанк включил печатный станок?

Июнь и начало июля были насыщены значимыми событиями, общий знаменатель которых можно определить так: принесшая отрицательные результаты либеральная модель управления экономикой будет существенно корректироваться, меняя приоритеты с финансово-спекулятивного сектора (около 20 «не материальных» процентов ВВП) в пользу реального промышленного и аграрного производства, включая инновации и научные разработки.

Центробанк начинает наличную эмиссию

После Петербургского международного экономического форума, на котором либеральные экономисты не представили новаторских идей по выходу из кризиса, подтвердив принципиальную приверженность политике последних 25 лет, очевидно, в высших политических эшелонах решено было всё же прислушаться к предложениям Столыпинского клуба. Иначе трудно объяснить тот факт, что ещё в середине июня отрицавшая необходимость и возможность сверхплановой эмиссии в отчёте перед Госдумой председатель ЦБ Эльвира Набиуллина к концу месяца объявила: наличная эмиссия на 2,2 триллиона рублей в 2015 году всё же состоялась, сгладив, видимо, удары кризиса, а за пять месяцев 2016 года ЦБ напечатал ещё 780 миллиардов рублей. Да, конечно, с оговорками, - чтобы не потерять лица, - что эта эмиссия не приведёт к росту инфляции, выпущенные рубли будут компенсированы еженедельным отзывом безналичных кредитов репо из коммерческих банков в таких же объёмах, а эмиссионная сумма - обеспечена валютой из Резервного фонда. Все эти пояснения не очень убедительны и не могут перечеркнуть очевидного факта: сверхплановая эмиссия денег, о необходимости которой долго говорили системные экономисты-государственники, состоится, что может свидетельствовать: политическая власть признала необходимость отказаться, наконец, от доставшейся ей по наследству примитивной рыночной политики образца времён Адама Смита. Такой вывод подтверждает и апрельское заявление ЦБ о том, что в 2017 году в наличный оборот будут введены новые купюры достоинством в 200 и 2000 рублей. Понятно, это заявление сопровождалось комментариями, что никакого влияния на темпы инфляции расширение номинального ряда не окажет, но по опыту других стран (да и России середины 90-х) известно, что укрупнение номинала всегда отражает рост инфляции, для обслуживания которого необходимо нарастить денежную массу в стоимостном выражении. К примеру, на пятитысячные купюры приходится всего 20 процентов от общего физического количества, а в стоимостном выражении - уже 70 процентов от общей стоимости всех бумажных денег.

Эффект от эмиссии, как и прогнозировал Столыпинский клуб, сразу же сказался на состоянии потребительского рынка: по данным Финансового университета при Правительстве России, потребительский индекс (показатель экономических ожиданий и покупательской активности населения) резко вырос в июне сравнительно с маем - с 7,4 до 14,9 пункта. Примечательно, что наибольший рост этот индекс продемонстрировал в рецессивных регионах - Чечне, Астраханской области, Дагестане, Курганской области и других. А вот в традиционно денежной Москве его значение поменялось несущественно, вероятно, по причине того, что денежная эмиссия осуществлялась не через сеть коммерческих банков, а с помощью региональных подразделений Центробанка. Это позволило избежать той ситуации, когда вместо целевых трат эмитированные суммы оказывались на валютной бирже.

Деньги появились, будет ли эффект

Но подождём поздравлять Столыпинский клуб с успехом. Попробуем разобраться, чем может закончиться для экономики маневр Центробанка. Сначала напомним, что сама по себе инфляция примерно на полтора триллиона в год, как предлагают столыпинцы и их лидер академик Сергей Глазьев, бессмысленна и вредна, деньги - и немалые, триллионы бюджетных рублей в экономику вкачивали и раньше, но они зависали на счетах предприятий в силу того, что правительственные чиновники, видимо, не владеют инструментами современного комплексного планирования, ориентируясь на стоимостные, а не натуральные показатели. Эмиссия же может дать кумулятивный эффект лишь в сочетании с другими преобразованиями: необходимо создать новые институты развития, независимые от действующих структур и банковской системы; определить точки роста; выделить приоритетные направления с тем, чтобы с некоторым временным люфтом инфляционный всплеск от эмиссии был нейтрализован возросшим предложением на потребительским рынке. Проще говоря, не просто выбросить рубли, чтобы закрыть первоочередные нужды и бюджетные долги, но развить высокотехнологичные производства, научно-исследовательские и инновационные работы, поднять сельское хозяйство с тем, чтобы новые производства своей продукцией обеспечили ранее эмитированные рубли.

Соответствует ли этим требованиям эмиссия Центробанка? В определённой степени - да. Уже сформированы новые внеправительственные институты развития: Экспоцентр, Фонд поддержки промышленности, Фонд прямых инвестиций, Фонд развития моногородов и другие. А главное, создан новый Совет по стратегическим разработкам и приоритетным проектам. Это фактически новый главный центр, где будут принимать решения по глобальным проблемам экономики. Примечательно, что помимо высших должностных лиц всех ветвей власти (кроме судебной) в Совет вошли наиболее успешные губернаторы-практики из регионов, известные своим критичным отношением к российскому монетаризму. А вот представителей либерального крыла научной мысли не пригласили, не считая Алексея Кудрина. Впрочем, как и руководителя ЦБ, что беспрецедентно и может свидетельствовать о скором кадровом обновлении в руководстве главного банка.

Но сформировать и определить алгоритм действий новых институтов развития - дело не скорое. Пока же эмиссия Центробанка не даст нужного эффекта. Почему? Во-первых, наличные рубли, стимулируя рост потребительского спроса, принесут дополнительные резервы для развития вовсе не российским компаниям: при всех успехах импортозамещения не менее 50-60 процентов (а по данным одной из крупнейших ритейлерских сетей - и все 70 процентов) на отечественном потребительском рынке занимает продукция зарубежных производителей. Импортировали её или произвели в России - особого значения в распределении прибыли не имеет. Присовокупим к этому факту упомянутое параллельное сжатие кредитной массы в безналичной сфере, которое ограничивает инвестиционные источники для отечественного бизнеса (при этом слабо влияя на уровень инфляции, ибо у наличных и безналичных рублей разные сферы использования), и можно сделать вывод, что, бесспорно, оживив потребительский спрос и частично поддержав отечественного производителя, эмиссия, пусть незначительно, но увеличит инфляцию по мере поступления в наличный оборот. А вот к ощутимому росту производства не приведёт.

Надо учитывать и ещё один, внеэкономический, фактор: по неизвестным мне причинам, уровень критики со стороны либералов концепции Столыпинского клуба неадекватно высок. Это заставляет предполагать, что дело не столько в экономических расхождениях, сколько в мировоззренческой непримиримости. И потому велик соблазн у руководителей-либералов финансово-экономического блока, невольно согласившись с эмиссией, провести её так, чтобы уровень инфляции резко возрос. И это обстоятельство привести в качестве аргумента: вот к чему приведут предложения столыпинцев. 

Подешевеет ли рубль?

Тем не менее даже такая, усеченная и внесистемная эмиссия - несомненное благо для экономики. И не только потому, что люди в той или иной форме получат дополнительные доходы, а пенсионная система, не исключено, ресурсы для индексации пенсий. И не потому, что потребительский спрос, пусть и в недостаточной степени, даст инвестиции отечественным производителям. Гораздо важнее показать несостоятельность мифа о том, что единственно возможный и эффективный путь - бороться с инфляцией, сжимая наличную и кредитную денежную массу в условиях падающей экономики, что полностью противоречит теории и практике классической американской монетаристской модели! Да, если в полной мере реализовать концепцию Глазьева - Титова, рубль может обесцениться по отношению к корзине валют. Но слабый рубль не только простимулирует экспортёров и выведет в число конкурентоспособных отечественную продукцию с высоким уровнем стоимости, но и позволит решить простым финансовым маневром проблемы дефицита бюджета, избежав резкого сокращения социальных расходов, к чему призывают либеральные министры экономического блока. Появятся и внутренние рублёвые резервы, которые могут быть использованы с целью ускорить экономический рост вообще и развить и модернизировать конкретные отрасли и подотрасли, которые имеют опережающие технологические заделы сравнительно с зарубежными конкурентами. Таковых осталось немало и в энергетике, и в химии, и в оборонке.

Но как конкретно скажется на уровне инфляции намеченная эмиссия? Если её темпы сохранятся, то к концу года в экономику поступит около полутора триллиона необеспеченных рублей (рассуждения о том, что они обеспечены валютой из Резервного фонда, несостоятельны, так как рубли должны быть обеспечены товарной массой, а не дензнаками других стран, обеспеченность которых надо ещё считать). Это около 5 процентов от розничного товарооборота. Учитывая его снижение в России в прошлом году на 10 процентов, инфляционный эффект эмиссии будет минимальным, в пределах 1-1,5 процента. Но надо учитывать и то, что в июле российские корпорации будут осуществлять масштабные выплаты в бюджет и акционерам, продавая доллары, а банки начнут скупать рубли, чтобы соответствовать новым нормативам по резервам, всего на сумму примерно 650 миллиардов рублей, что, несомненно, косвенно сдержит инфляцию и укрепит отечественную валюту.

Так что в течение ближайшего времени покупательная способность рубля останется практически неизменной, но оборот денег ускорится. Население не почувствует отрицательных последствий от эмиссии. А вот её результаты могут стать определяющими для того, чтобы принять на высшем уровне стратегическое решение перейти к новой, осмысленной и системной модели управления конкурентной экономикой, соответствующей требованиям постиндустриального общества.