Кудрин и Улюкаев против Титова, но все за реформы

Сегодня, 25 мая, президиум Экономического совета при Президенте России обсуждал, куда же и как двигать российскую экономику и какую роль в этом движении будет играть государство. Было представлено три концепции: действующего Правительства, о которой рассказал глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев; Правительства образца середины нулевых (моё личное определение), её представил Алексей Кудрин, министр финансов в 2000-2011 годах, а ныне глава Центра стратегических разработок; и, наконец, проект, не исключено, Правительства будущего — с докладом выступил глава Столыпинского клуба, омбудсмен по правам предпринимателей Борис Титов.

Аргументы и пожелания

Скажем сразу — концепции Правительства и ЦСР принципиально мало отличаются. И та и другая по-прежнему отдают приоритет свободному (или «стихийному») рынку с подчинённой ролью государства и его возможностями влиять на экономическое развитие и регулирование отношений участников рынка. При этом, как ни парадоксально, отвергаются даже традиционные монетаристские методы, которые используют, к примеру, США, чтобы исправлять перекосы рыночной стихии, вроде стимулирования развития экономики через сверхплановую денежную эмиссию. И Кудрин, и Улюкаев предлагают, к примеру, увеличивать финансовые резервы, повысив пенсионный возраст до 63-65 лет, упростить процедуру увольнения работников, то есть ужесточить правила игры на рынке труда и интенсифицировать эксплуатацию рабочей силы в качестве одной из мер, стимулирующих экономическое развитие. Правда, есть и различие — если действующее Правительство видит источник инвестиций в ограничении потребления, соответственно «умеренно повышая доходы населения», то Кудрин оперирует лозунгом «Инвестиции в человеческий капитал», правда, не расшифровывая, что это значит и кто будет осуществлять эти инвестиции.

Важнейший целевой показатель — выход в течение четырех-пяти лет на ежегодный прирост валового внутреннего продукта в 4 процента с одновременной структурной перестройкой экономики в пользу высокотехнологичных отраслей с высоким уровнем добавленной стоимости. Сходные задачи ставит и концепция Столыпинского клуба. Однако в отличие от программы Кудрина, в которой ничего не упомянуто о том, через какие конкретно организационно-экономические формы можно это реализовать, и предложений Минэкономразвития, в которых функции реформирования возложены на действующие  министерства, столыпинцы предлагают масштабную реорганизацию системы управления инвестициями и планирования экономики. Они сопровождают эти предложения, в отличие от оппонентов, конкретными расчётами и обоснованиями.

Кто оплатит реформы?

В чём коренные различия между концепциями? В определении того, откуда взять деньги для нового строительства и преобразований и как гарантировать, что они будут эффективно и с пользой потрачены.  Столыпинский клуб, опираясь на опыт монетаристской политики США, предлагает начать преобразовывать экономику с того, чтобы обязать Центробанк осуществлять целевое эмиссионное кредитование промышленности и сельского хозяйства (это вовсе не означает, что будет включён печатный станок наличных денег) на сумму примерно полтора триллиона в год. При профессиональном планировании эти деньги будут минимально разгонять инфляцию, наполняя потребительский рынок товарами и услугами, одновременно через рост налогов накапливая централизованные инвестиционные ресурсы. Планировать инвестиции  и в целом развитие экономики будет особый центр развития, в котором на счётах Федерального казначейства (не Центробанка!) будут сосредоточены финансовые  средства. Через механизмы рефинансирования (проще говоря, оплаты по результату) к инвестиционным процессам будут привлечены и коммерческие банки. Дополнительные резервы могут дать и меры, направленные против валютных спекуляций и вывода капиталов за рубеж. Столыпинский вариант предполагает минимальное ужесточение социальной политики. Безработицу планируется сократить, создавая новые рабочие места в реальном секторе экономики и повышая квалификацию трудовых ресурсов. Речи о повышении пенсионного возраста не идёт, так как грядущее выбытие рабочей силы, примерно полтора миллиона человек, будет компенсировано вовлечением в занятость минимум трёх миллионов нынешних безработных. Дополнительный бонус столыпинцев — создание устойчивой многоотраслевой экономики, которая минимально будет зависеть от внешних угроз вроде санкций или даже полной экономической блокады, чего две другие программы не гарантируют.

Алексей Кудрин считает достаточным для структурных преобразований (цену которых он определяет в 40 триллионов рублей плюс 4,5 миллиона человек дополнительной рабочей силы) финансирование из госбюджета в 100-200 миллиардов рублей в год. Остальное, по его прогнозам, найдут сами предприятия, используя остатки свободных средств. Дополнительные финансы даст пенсионная реформа, сокращение неэффективных и социальных расходов федерального бюджета, улучшение налогового администрирования. Практически такая же позиция и у Минэкономразвития, однако с существенным дополнением: Алексей Улюкаев предлагает создать бюджетные фонды инфраструктурных инвестиций  для софинансирования инвестиционных проектов, компенсируя затраты из будущих налоговых поступлений от них. Также Минэкономразвития предлагает достаточно здравую мысль — заменить поддержку убыточных предприятий мерами по поддержке экспорта продукции.  Проще говоря, Столыпинский клуб предлагает использовать финансово-экономические резервы страны, избегая понижения жизненных стандартов населения, а концепции Кудрина-Улюкаева рассчитаны на максимальное ужесточение социальной политики, окончательный отказ от патерналистской политики государства и минимизацию его влияния на экономические процессы. То есть, по существу, продолжить тот экономический курс, которым страна следует уже четверть века.

Решение предопределено

Рискну предсказать, что окончательное решение станет компромиссным: кое-что учтут из столыпинского варианта, но основное содержание будет взято из предложений Центра стратегических разработок и Минэкономразвития. Причина самая прозаическая: у Алексея Улюкаева и Алексея Кудрина, как принято говорить в чиновничьей среде, больший аппаратный вес, соответственно, практически неограниченные возможности формировать доказательную базу в нужном направлении. К тому же в рабочую группу по подготовке реформ при Экономическом совете её глава Алексей Кудрин включил сплошь единомышленников-соратников по либеральной политике последних десятилетий: Ксению Юдаеву, первого заместителя председателя ЦБ РФ, Германа Грефа, главу Сбербанка, Максима Орешкина, заместителя министра финансов… При таком составе трудно ожидать, что будут восприняты альтернативные точки зрения вне зависимости от их содержательной части.

Заседание Экономического совета при Президенте РФ, как и ожидалось, не принесло жёстких решений в ту или иную пользу. Работа над определением экономической стратегии продолжится, для чего будут организованы дискуссии в рамках Экономического совета в течение года-полутора.  Президент Путин, подчеркнув необходимость найти новые точки роста, избежав одновременно разгона инфляции и сократив бюджетный дефицит, главной задачей поставил качественное изменение структуры экономики, практически повторив тезисы одной из концепций. Внушает оптимизм, что путь к выработке новой экономической стратегии Владимир Путин видит в том, чтобы использовать прагматические подходы, максимально уйдя от идеологических предпочтений, не претендуя на монополию на истину. Это внушает надежду, что скомпрометировавшая себя примитивно-рыночная политика будет сменена принципиально новыми решениями, соответствующими логике постиндустриальной стадии  общественного развития. Второго издания «гайдаровских» реформ в новой обложке под редакцией Алексея Кудрина, на мой взгляд, страна может не выдержать.