Коллекторов научат вежливости

29 января на пленарном заседании Госдумы эту тему поднял глава Комитета по экономической политике Анатолий Аксаков. Он заявил, что принимать закон о регулировании коллекторской деятельности нужно в безотлагательном порядке. «Эта проблема каждый день преподносит неприятные и иногда драматичные ситуации», — сказал депутат.

Накануне с резкой критикой случаев участившегося беспредела со стороны коллекторов выступила председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко. Она предложила  полностью приостановить деятельность коллекторских агентств до принятия  закона, который бы строго регламентировал их работу. «Таким образом, мы оградим граждан от общения с сомнительными личностями из непонятных организаций, которые действуют под вывеской коллекторских агентств», — подчеркнула глава палаты.

Тема коллекторских агентств обострилась на этой неделе после того, как стало известно о случае в Ульяновске. Там коллектор поджёг дом, в результате чего пострадал не только  должник-пенсионер, но и двухлетний мальчик. Таким образом, сотрудник компании по возврату долгов намеревался взыскать с пожилого человека задолженность в 4 тысячи рублей.

Консультанты с крепкими кулаками

Слово «коллекторы» в обиходе появилось в середине двухтысячных. Во времена тучных лет население стало активно кредитоваться. В кредит покупали всё: от стиральных машин, автомобилей до квартир и домов.  Граждане, уверенные в своём финансовом будущем, просто не хотели копить. Стереотип подобного поведения  захватил не только обеспеченные слои, но и  часть населения, доходы которой были значительно скромнее. Банки относились к выдаче кредитов таким гражданам довольно лояльно. Но продолжалось это до тех пор, пока не стала расти задолженность граждан перед банками. И вот тогда появились коллекторы. 

Они занимались сбором задолженности по кредитам как с физических, так и с юридических лиц. При этом  их действия никак не были отражены в законодательстве.  

Арсенал давления на должников коллекторы применяли довольно обширный. Вначале это настойчивые телефонные звонки и психологическое давление. Если это не имело действия, переходили к «силовым» визитам, во время которых вполне могло дойти дело не только до угроз, но и до прямого рукоприкладства. «Первые случаи подобного беспредела коллекторов стали возникать в 2009 году», — рассказывает юрист Николай Чернышёв. Он вспоминает историю менеджера из Балашихи, к которому за долг порядка 30 тысяч рублей по микрокредиту домой пришли трое крепких парней, представились работниками банка (без документов, конечно), избили хозяина и его жену, а технику,  купленную в кредит, попросту забрали. «На самом деле подобные фирмы не имеют абсолютно никакого отношения к сфере финансовых услуг и зарегистрированы, как правило, как частные предприятия или ООО, оказывающие консультационные услуги. Говоря простым языком — они занимаются совсем не тем, что указано в их уставных документах, и их действия наказуемы и караются законом, нужно лишь обратиться за помощью в полицию», — замечает юрист.

 

Запретили звонить, но не поджигать

Между тем попытки обуздать коллекторов уже ранее предпринимались законодателями. Дискуссия об этом была развернута в 2013 году при обсуждении законопроекта «О потребительском кредите (займе)». С 1 июля 2014 года документ этот стал законом. В нём прописаны и нормы, которые касаются  работы по возврату просроченных долгов. Заниматься этим могут и сами банки, и  коллекторы, которые либо выкупили у банка долги, либо заключили с ним агентский договор. По мнению юриста, коллекторы, у которых заключено такое соглашение с банком, действуют более мягко и стараются держаться в рамках закона.

Другое дело коллекторы, нанятые так называемыми микрокредитными организациями. Они сами выдают займы не совсем легально,  не соблюдая всех правил законодательства. Такие «кредиторы» не могут получить задолженность со своих заёмщиков через суд или просто не хотят тратить время на судебные тяжбы и обращаются за помощью в коллекторские агентства.

Между тем закон предусматривал некоторые ограничения и для таких «отмороженных» ребят. Кредиторам-банкам или коллекторам отныне запрещено звонить, слать SMS, как-то ещё тревожить должника с 22.00 до 8 утра в рабочие дни и с 20.00 до 9 утра в выходные. Вообще нельзя донимать человека звонками, если с него требуют досрочно погасить кредит. Также коллекторы будут обязаны представляться и давать адреса для связи. За нарушения этих правил коллектору грозит штраф от 5 до 10 тыс. рублей.

Впрочем, уже во время обсуждения законопроекта со стороны скептиков звучали мнения, что принимаемых мер явно недостаточно, чтобы оградить граждан от беспредела сборщиков долгов. Вице-президент Ассоциации региональных банков России Олег Иванов заявил, что «коллекторы, не имея легального определения, ускользают от надзора и регулирования». По его мнению, для благополучия на рынке потребительских кредитов надо принимать сразу два закона: один о потребительском кредитовании, а другой — о коллекторской деятельности.  К недостающей части этого законодательного пакета и намерены приступить законодатели в ближайшее время.

 

Заёмщик должен знать, кто придёт к нему за долгом

В этом вопросе в парламенте уже есть определённые наработки. Есть законопроект справедливороссов. Внесённый в нижнюю палату пять лет назад, он сгинул на пути согласования с Правительством.

В середине января члены фракции ЛДПР внесли свой законопроект о коллекторах, предложив установить административную ответственность  кредиторов, в случае переуступки долгов коллекторам.  Либерал-демократы предложили установить штраф для таких финансовых организаций в размере от 500 тысяч рублей до миллиона. В самом Правительстве находятся сейчас целые две версии закона о коллекторах: от Совета Федерации и от Минэкономразвития. «Мы готовы начать работу, чтобы корреспондировать между собой эти два документа», — сказал глава Комитета Совфеда по бюджету и финансовым рынкам Сергей Рябухин.

В любом случае, по мнению парламентариев, в основу  законопроекта о коллекторской деятельности должны быть положены следующие «три кита». Первое — регулирование процесса (а может, полное его запрещение) переуступки долгов по кредитным договорам.  «В конце июня 2012 года Верховный суд РФ принял постановление, согласно которому банки могут продавать долги граждан только финансовым организациям, имеющим банковскую лицензию. Большинство коллекторских контор подобной лицензии не имеют. Если защитой заёмщиков займётся мегарегулятор, то дело быстро войдёт в нужное русло», — замечает Анатолий Аксаков. Второе  — чётко прописанный механизм  аккредитации коллекторских агентств. И третье — необходимо согласие заёмщика на передачу прав требований другому лицу. Аксаков подчеркнул, что  речь идёт о передаче банком персональной информации о заёмщике, а с такой информацией должны работать только профессиональные организации.

«Пока же такой документ разрабатывается, стоит немедленно вернуть в закон о банковской деятельности ранее существовавший запрет передавать права, связанные с банковскими услугами, лицам, не имеющим банковской лицензии», — считает спикер верхней палаты Валентина Матвиенко.

 Ростислав Гольдштейн, член Комитета Совета Федерации по бюджету и финансовым рынкам:

 

— Судя по всему, сумма просроченной задолженности не просто растёт, но проявляет тенденцию к лавинообразному росту. В последние месяцы у многих банков в январе 2016 года наблюдается повышенный спрос граждан на потребительские кредиты. Так, в ряде случаев январские выдачи, традиционно самые низкие в году, сравнялись с выдачами обычного в этом отношении месяца — ноября 2015 года. А это говорит о том, что граждане не просто повторяют прошлогодние ошибки (когда они пытались срочно потратить все деньги и скупали электронную технику и т.п. в оптовых масштабах), но и усугубляют их, покупая товары теперь уже на кредитные средства. В условиях девальвации рубля и усугубляющегося экономического спада это может быть рискованным как для заёмщиков, так и для банков.  Тут и выходят на своё чёрное дело коллекторы, когда долги граждан по так называемым сложным кредитам передаются коллекторским агентствам, не гнушающимся никакими средствами при выколачивании долгов.

Сложившаяся ситуация, когда кредитные организации (в первую очередь — микрофинансовые) в погоне за прибылью стимулируют спрос на кредиты, из-за их совокупного объёма уже может угрожать стабильности финансовой системы страны. На фоне низкой финансовой грамотности населения это приводит к тому, что граждане сами загоняют себя в фактическую кабалу, увеличивая и без того большую социальную нагрузку. Опыт нынешнего экономического спада показывает, что стимулирование потребления не гарантирует автоматического роста экономики и не может рассматриваться в качестве её драйвера.

В этой ситуации необходимо повысить открытость органов государственной власти в части разъяснительной работы среди населения о возможных рисках при получении кредитов у коммерческих структур. Главные задачи при этом две — во-первых, необходимо существенно повысить уровень (и обеспечить понимание) ответственности заёмщиков за собственные решения о кредитовании и их возможные последствия. Во-вторых, банкиры должны нести ответственность за выдачу заведомо невозвратных кредитов — они должны более тщательно подходить к проверке потенциального заёмщика. Одним из решений может стать так называемое информированное согласие, когда гражданин — под подпись — должен быть ознакомлен с возможными рисками реализации кредитного договора и с последствиями невозврата кредитных средств. Сейчас кредитные организации обязаны предоставлять заёмщику исчерпывающие сведения о реальном объёме предстоящих ему выплат и т.д. Но речь должна идти именно о рисках — тех, которые кредитная организация предвидит и не может гарантированно предотвратить. Кстати, такая практика давно утвердилась в медицине — например, перед операцией больной в обязательном порядке подписывает документ, в котором обозначены не только этапы операции и необходимые меры по подготовке к ней, но и объективно существующие риски и угрозы, и тем самым берёт на себя свою долю ответственности. Но и врач в этом случае отвечает за некачественное предоперационное обследование клиента или за негативные последствия неудачной операции, наступившие по вине врача и за пределами рисков, о которых был предупреждён пациент.