Куда ведёт «Великий шёлковый путь»?

В конце октября в Академии управления при президенте Киргизской республики вице-президент Китайского института международных проблем Жуань Цзунцзэ прочитал лекцию на тему «Внешняя политика Китая». Здесь следует отметить, что исследовательский центр, который представляет г-н Цзунцзэ, является влиятельным мозговым центром министерства иностранных дел КНР, и его сотрудники принимают самое непосредственное участие в выработке китайской внешней политики. В Киргизию господин Жуань Цзунцзэ прибыл по приглашению Национального института стратегических исследований Киргизии, а до этого посетил Ташкент, где провёл встречи с руководством МИД Узбекистана.

Как сообщает сайт Академии, в своем выступлении Жуань Цзунцзэ сообщил слушателем, что внешняя политика его страны продиктована внутренними программами развития, и в настоящее время перед Китаем стоят два глобальных вызова — безопасности и экономического развития. В этой связи КНР активно прорабатывает концепцию «Экономический пояс Шёлкового пути», который должен объединить Поднебесную и Центральную Азию.

И вот здесь в выступлении г-н Цзунцзэ прозвучал довольно интересный тезис — он предложил Киргизстану присоединиться к китайскому «Шёлковому пути» вместо Таможенного Союза. Впрочем, при этом не исключил, что и сама Россия со временем может сделать такой же выбор, так как «Таможенный союз — это всего-навсего три страны, и неизвестно, кто ещё решится стать его членом».

В общем-то, выступление такого серьёзного китайского эксперта довольно симптоматично демонстрирует отношение Пекина к Киргизии как своему потенциальному сырьевому придатку и посреднику в продвижении товаров на рынках стран СНГ. В случае присоединения Бишкека к Таможенному Союзу, массовый реэкспорт китайской продукции будет фактически прекращен. И это достаточно чувствительный для Киргизии вопрос, так как на перепродаже товаров из Китая основывается достаточно большой сегмент киргизской экономики. Именно поэтому в переговорах по присоединению к ТС Бишкек пытается закрепить за тремя крупными оптовыми рынками статус «зон свободной торговли», а также получить льготы по примерно 400 товарным позициям на срок от 5 до 10 лет. Но маловероятно, что такой вариант «легальной контрабанды» устроит страны Таможенного Союза.

В начале октября официальный орган Компартии Китая газета «Женьминь жибао» опубликовала две программные статьи, посвящённые концепции продвижения Китая в Центральной Азии: «Какие различия существуют в стратегиях Китая, США и России в Центральной Азии» и «Экономический пояс Шёлкового пути — какими конкурентными преимуществами обладает Китай в Центральной Азии». В этих материалах описываются преимущества китайского проекта «Шёлкового пути» перед российским и американским конкурентами. Масштабы у Пекина действительно грандиозные: «в рамках китайской идеи экономического пояса можно создать евразийскую экономическую зону, которая будет включать Китай, Центральную Азию и Европу».

По мнению китайских экспертов, инициируемая Россией евразийская интеграция сводится к попытке, предпринимаемой Москвой с тем, что бы сохранить свою доминирующую роль на постсоветском пространстве. Но, тем не менее, китайская стратегия благосклонно допускает взаимовыгодное взаимодействие ориентированного на Россию «Евразийского Экономического Союза» и китаецентричного «Экономического пояса Шёлкового пути». Сущность же американского плана, как полагают китайцы, заключается в том, «что США хотят управлять Афганистаном, но не желают вкладывать деньги».

В концепцию китайского «Шёлкового пути» хорошо укладывается и турне председателя КНР Си Цзиньпина по странам Средней Азии, которое состоялось в сентябре этого года, т.е. ещё до появления программных статей в «Женьминь жибао». Китайский лидер побывал в четырёх странах региона и подписал соглашения общей стоимостью свыше 60 млрд долларов.

В Туркменистане основное внимание уделялось газовой тематике. Так, Си Цзиньпин принял участие в церемонии запуска нового месторождения газа Галкыныш, которое считается вторым в мире по запасам газа (21,2 трлн кубометров), а так же подписал соглашение по строительству новых веток газопровода, почти вдвое увеличивающее объём газа, экспортируемого в КНР. Планируется, что одна из линий газопровода пройдёт через территорию Киргизии.

В Казахстане же акцент был сделан на нефть. По итогам визита, China National Petroleum Company (CNPC) за 5 млрд долларов получила 8 процентов акций консорциума, разрабатывающего нефтяное месторождение Кашаган в Каспийском море. Так же намечено построить новый нефтеперерабатывающий завод и вдвое увеличить пропускную способность нефтепровода, связывающего Казахстан и Китай.

В Ташкенте Си Цзиньпин и Ислам Каримов подписали «Совместную декларацию о дальнейшем развитии и углублении двусторонних отношений стратегического партнёрства». В Узбекистане, помимо строительства новых нефтепроводов, планируется проложить железную дорогу, которая свяжет страны региона с Китаем. Предполагается, что к 2017 году товарооборот между странами увеличится до 5 млрд долларов.

В Бишкеке Си Циньпин и президент Киргизии Алмазбек Атамбаев сентября подписали совместную декларацию, объявив о повышении уровня китайско-киргизских отношений до стратегического партнерства. В документе подчёркивается стремление «укреплять сотрудничество в области транспорта и коммуникаций, совместно изучая возможности продвижения автомобильных, железнодорожных и других инфраструктурных проектов», необходимость завершения проектов по реконструкции автомобильных дорог «Ош-Сары-Таш-Иркештам» и «Бишкек-Торугарт», а также строительства дороги «Север-Юг».

С президентом Таджикистана Эмомали Рахмоном Си Цзиньпин встретился во время саммита Шанхайской организации сотрудничества в Бишкеке. И здесь, во время переговоров обсуждались преимущественно транспортные проекты.

В целом приоритет инфраструктурных проектов во время визита китайского лидера по странам региона очевиден — и нет сомнений в том, что Китай уже начал воплощать свою доктрину «Великого Шёлкового пути» в жизнь. Вопрос только в том, ограничится ли Пекин «экономическим поясом», или же финансовые инвестиции рано или поздно будут конвертированы в политическое влияние на постсоветские республики Средней Азии.