Как изобрести деньги?

В Госдуме рассматривают закон о научных фондах 

Финансирование науки — больной вопрос. Денег нужно больше. Но сколько ни говори «халва», во рту слаще не станет. Законопроект, цель которого — привлечь частные инвестиции с помощью совершенствования механизмов работы научных фондов, вызвал бурную полемику среди депутатов Государственной Думы. Документ принят в первом чтении, несмотря на протесты критиков концепции проекта закона. Сторонники, а их большинство, уверены, что от введения новых правовых норм, позволяющих создавать фонды за счёт средств субъектов Федерации и частных вложений, российская наука только выиграет.

Эврика в сжатые сроки

Проект закона, регулирующий работу научных фондов, разработан Министерством образования и науки в рамках исполнения майских указов президента от 2012 года. Авторы документа предлагают разрешить создавать научные фонды в регионах. Тут же возникает первый резонный вопрос: откуда в региональных бюджетах возьмутся лишние деньги на науку? Вся надежда на то, что богатые граждане вложат свои. Законопроект предполагает участие частного капитала в финансировании науки.

Сейчас деньги из государственного бюджета поступают в крупные федеральные фонды, а затем распределяются между научными организациями на конкурсной основе, что помогает учёным получать дополнительные средства из бюджета, например на осуществление какого-либо проекта.

«Грантовая система для фундаментальных исследований годится. Но есть одно но. Сейчас стоит задача сосредоточить финансовые ресурсы на прорывных технологиях. В прикладных исследованиях это правильно. А для фундаментальных вот как? — вопрошает председатель Комитета Государственной Думы по науке и наукоёмким технологиям Валерий Черешнев. — В какой именно области науки будет сделано открытие через пять лет? Как угадать?»

Невозможно получить грант на внезапное озарение. «Нельзя приказать учёному открыть завтра новую элементарную частицу, — говорит заместитель президента Российской академии наук Владимир Иванов.­ — Может быть, он её откроет завтра, может, через год, а может, никогда. Что такое фундаментальная наука вообще? Это получение новых знаний. В каких областях? Во всех. Все учебники — результат фундаментальных исследований. Если говорить об окупаемости, то фундаментальная наука окупила себя на период всего последующего существования человечества. Мы пользуемся электричеством и не задумываемся, что это результат фундаментальных исследований».

По мнению Валерия Череш­нева, гранты хороши как дополнительное финансирование. «Научные институты получают минимальное базовое финансирование: 15 процентов идёт на оплату электроэнергии, водоснабжения, остальное — на зарплаты. А на реактивы и мышей денег нет, — поясняет он. — Где деньги взять? Сами ищите? Вот эти средства учёные и получают из фондов в виде грантов. У нас есть гранты в 500-700 миллионов. Но их всего 16. Всем не достанется. Поэтому я считаю, что нужно увеличить базовое финансирование».

Вложу, но сколько заработаю?

По словам Валерия Черешнева, бизнес не особенно стремится вкладываться в науку вообще и в фундаментальные исследования в частности. В России 80-85 процентов средств даёт государство и только 10-15 — бизнес.

Предприниматели хотят получить быстрый результат, а если понимают, что требуются годы исследований и привлечение учёных из смежных областей науки, то охладевают к проекту. В лучшем случае крупный бизнес создаёт корпоративную науку, то есть финансирует только те прикладные исследования, которые можно внедрить на своём производстве для получения скорейшей прибыли.

«Но если взять любое высокотехнологичное изделие, то фундаментальные исследования — это один процент от его себестоимости, 10 — прикладные исследования, а остальное — затраты на производство, — производит простейший математический расчёт Владимир Иванов. — Жалеть денег на фундаментальные исследования нельзя».

И вроде все это понимают, но тратиться не хотят. «Наши бизнесмены не уверены в своём будущем, — говорит Валерий Черешнев. — 1998 год — дефолт, и все погорели. Зачем вкладывать в разработку новой технологии, которая окупится через 10-20 лет, если неизвестно, что будет завтра? Заработаем сегодня всё, что можно, и положим в швейцарский банк под три процента. Мало, да надёжно».

По мнению депутатов из профильного комитета, подстегнуть бизнесменов инвестировать в науку могли бы существенные налоговые льготы. Это, конечно, хуже, чем осознанное понимание, что и ты внёс свою небольшую лепту в научный прогресс. Кстати, подобный механизм успешно работает во многих странах.

Скромность не украшает

Старое оборудование — это ещё одна проблема для наших учёных. Поэтому законопроект предлагает разрешить направлять средства научных фондов на создание центров коллективного пользования. Пусть и по очереди, но научные сотрудники получат возможность работать с уникальным оборудованием.

Законопроект также предлагает установить единые правила для всех фондов — и государственных, и частных. Их деятельность должна быть предельно открыта и прозрачна, а вся информация о том, куда потрачены деньги, размещаться в открытом доступе.

Проблема непрозрачности средств, увы, существует. Как и принцип отбора достойных грантополучателей. Были случаи, когда учёные не выигрывали конкурс только потому, что на вопрос «Ваша организация лучшая в мире или на уровне мировых?» выбирали второй ответ, теряли балл и лишались гранта.

Сторонники законопроекта предлагают рискнуть и создать условия для того, чтобы развивались научные фонды, в том числе частные, а критики предлагают семь раз отмерить и детально проработать документ.

мнение

член Комитета Государственной Думы по финансовому рынку, действительный член (академик) РАН:

 - В действующем законодательстве зафиксировано, что основным источником финансирования фундаментальной науки являются средства федерального бюджета. И этот принцип необходимо сохранить. В новом законопроекте всё свалено в кучу: и базовое финансирование, и средства фондов. Тем самым фактически на откуп исполнительной власти отдаётся важнейший вопрос: как происходит финансирование через фонды? Объявляется конкурс, кто-то побеждает, получает деньги. Но это дополнительный источник финансирования. Важный, но дополнительный. Очевидно, что нельзя выиграть прикладной грант, проводя фундаментальные исследования, но они важны для общества и финансировать их надо постоянно, а не время от времени. Научная организация должна в первую очередь быть обеспечена базовым финансированием. Переход к грантовой системе — путь к развалу. Если научная организация 20 лет выигрывала гранты, а в этом году не выиграла, то это автоматически означает, что она прекращает функционирование. Вопрос финансирования фундаментальных исследований должен быть детально прописан, исходя из мирового опыта и простого здравого смысла. 

Владислав Михалевич

заместитель директора Института общей физики РАН

- Больших грантов мало. 80 лабораторий подают заявки, а деньги получают только пять. Получить дополнительные деньги не то чтобы трудно, а маловероятно. Что касается частных вложений, есть бизнесмены, которые вкладывают деньги в науку, но их так мало, что они погоды не делают. Это богатые люди, которые увлекаются наукой, как другие вышиванием или горными лыжами. Они скорее склонны поддерживать учёных с несколько фантастическими идеями, классическая фундаментальная наука кажется им скучной и устаревшей. Да и зачем бизнесмен будет вкладывать в науку? Все сегодня хотят быстрых денег. Как писал датский посол времён Петра I, «народ российский умный, но чаще всего ум свой использует не на благие дела». Если только крупные компании обяжут жертвовать на науку, то, может быть, дело пойдёт.