Людмила Косткина: Жалко сокращений — хочется развиваться!

Став депутатом Заксобрания, бывшая вице-губернатор Петербурга продолжает курировать «социалку».

Планка не понижена

- После майских праздников будет второе чтение корректировок бюджета. Коснулись ли они социальных статей?

- Социальные услуги, различные выплаты не сокращены. А вот проекты развития — увы. Это строительство, капремонт, реконструкция. В этом году мало выделено на закупку медоборудования. Правда, до этого три года подряд приобретали много — и, может, как раз надо, чтобы всё это заработало в две смены, чтобы было достаточно специалистов, способных обслуживать новую аппаратуру.

Хотя всё равно жалко — хочется развиваться. Жалко, что инфекционную больницу в Красногвардейском районе никак не закончат. Жалко, что сдвигается открытие новых подстанций скорой помощи, поликлиник.

- Петербургский бюджет по-прежнему можно назвать социально ориентированным?

- По объёмам выплат, по количеству социальных учреждений и услуг — да, можно. Той или иной формой помощи охвачено около трёх миллионов горожан. Планка не понижена. Но то, что мы делали в 2008 году, когда поднимали её на эту высоту, — вот это было действительно сложно. Нам нужно было увеличивать рождаемость, и мы открывали учреждения по помощи семьям, работали с приёмными родителями. Несмотря на кризис, были новые шаги вперёд, движение не останавливалось.

Стимул для врача

- Средняя зарплата петербургского врача сегодня — 48 тысяч рублей. Но почему многие доктора таких денег не видят?

- 48 тысяч — это «дорожная карта», которую город должен выполнить, и Смольный её выполняет. Но массовые обращения сотрудников больниц, поликлиник говорят о другом: они таких денег не получают. Уже больница имени Мечникова бастовала, институт реабилитации инвалидов имени Альбрехта закрывает два отделения, потому что нечем зарплату платить. И мы решили посмотреть, разобраться, что происходит.

Так вот, 48 тысяч — это не оклад, а именно зарплата, в которую входят и полторы, и две ставки. При этом есть перекос: учреждения разных категорий, а мы берём среднее. Но врач в поликлинике на десять кабинетов (а есть и такие) и хирург в большой больнице — это и разная квалификация, и разная ответственность. И разная зарплата. Но людям это не объясняют. Поступая на работу, человек должен понимать, какая у него будет нагрузка, какая ответственность и что он за это будет получать. И чтобы получать больше, он должен ­стремиться повышать свою квалификацию, развиваться.

Сейчас базовая, гарантированная часть зарплаты не меняется, и это неправильно. Более 40 процентов заработка — надтарифный фонд, выплаты за особые условия труда, звания. Этим распоряжаются главврачи, и некоторые из них не готовы распределять деньги честно и ответственно. Поэтому надо увеличивать именно базовую часть, чтобы выросла основная часть зарплаты, а потом уже оставшееся распределял главврач. И конечно, информация — то, что во многих учреждениях доносят до коллектива, вызывает непонимание и неприятие.

- При корректировке бюджета на зарплаты врачам добавили 1,7 миллиона.

- Но ничего не дали на психиатрию, туберкулёз, гериатрию, хосписы, а там зарплаты очень низкие. Сейчас Комитет финансов и Комздрав обещают это ко второму чтению бюджета учесть.

Недодали

- Недавно вы инициировали в Заксобрании обращение в Правительство РФ по поводу недостаточного финансирования высокотехнологичной помощи. В чём там беда?

- Это уже второе наше обращение. Региону недодали деньги на 457 видов высокотехнологичной помощи — 2,3 миллиарда рублей, в том числе и федеральным учреждениям. В ноябре об этом написали — нет ответа. Сейчас нам обещают, что постановление и порядок появятся к июлю, но ведь до июля ещё нужно дожить! Мы просим Минздрав ускорить решение вопроса. На последнем селекторе два замминистра убеждали: всё будет, успокойтесь. Но мы слышим эти обещания с ноября! А к сентябрю могут начаться сокращения федеральных учреждений, и вот тогда петербуржцы почувствуют, что помощи, которую мы привыкли получать вовремя и бесплатно, не станет. Сейчас это пока не чувствуется, у нас практически нет очередей за высокотехнологичной помощью. Единственная — за эндопротезированием. А осенью появятся и другие очереди, операции придётся переносить. И на следующий год запланировано 50-процентное сокращение расходов на высокотехнологичную помощь. Причём деньги ведь есть! Страховые взносы с нашей территории — это 48 миллиардов рублей, а отдают нам 41 миллиард, то есть мы доноры. При этом федеральные учреждения в Москве и Петербурге выполняют все виды высокотехнологичной помощи — так посмотрите на эти цифры, товарищи министры, закройте проблемы!

Но вина не только на чиновниках. Учреждениям тоже надо перестраиваться. Если хочешь получать средства из фонда обязательного медицинского страхования, надо подстроиться под его стандарты по каждой услуге. Это сложно. Но все руководители давно знали, что будет переход на одноканальное финансирование. Одни готовились, создавали необходимый набор услуг, а другие чего-то ждали. А чего ждать?

Поспешили

- Чего коснутся сокращения бюджета?

- Уменьшится финансирование программы по онкологии. На проспекте Ветеранов в онкоцентре ведь даже ремонт не доделан. А там ещё должна строиться поликлиника, туда планировали переводить центр с Берёзовой аллеи. С Моховой нужно переносить лучевой комплекс. На проспекте Ветеранов специально подготовлены под это площадки, но приходится откладывать. А ведь онкология — это вторая по смертности болезнь. И она сейчас так помолодела!

Ещё одна серьезная проблема — орфанные заболевания. Это 24 нозологии — очень тяжёлые генетические заболевания, и по одиннадцати из них идёт недофинансирование. В Санкт-Петербурге более 150 пациентов, страдающих орфанными заболеваниями. Там дорогие препараты, на них необходимо свыше миллиарда рублей в год. В среднем на каждого человека — три миллиона в месяц! Когда мы начинаем оплачивать эти расходы из регионального бюджета, люди со всей страны приезжают к нам, регистрируются и получают препараты. Значит, нужно, чтобы за это платил федеральный бюджет — пусть лечатся, но за федеральные деньги.

Сейчас понятно, что от Москвы мы ничего не получим, хотя вначале обещали. Но кризис — и всем отказали. Петербург уже выделил 330 миллионов на орфанные заболевания, так что основными препаратами мы людей обеспечим, и это хорошо. Плохо, что город вынужден это делать. Я убеждена, что редкие генетические заболевания — это федеральный уровень.