Судья — главный правозащитник

Существует закономерность: как только в судебной системе на­зревают изменения, сразу же активизируются разговоры о язвах и пороках в устройстве и деятельности органов судейского сообщества, при­чем, как правило, именно квалифи­кационных коллегий судей. Упреки привычно стандартны: закрытость, бесконтрольность, корпоративность, чрезмерность полномочий и т.д., и т.п. Требования тоже не блещут новизной: судей в ККС заменить общественника­ми, поставить ККС под контроль обще­ственности, распределить полномочия по другим органам и т.д., и т.п.

Может, не стоило бы и обращать на это внимания, но авторы броских за­явлений порой объявляют себя пред­ставителями массовых общественных организаций (читай: глашатаями на­родной воли).

Общественность уважаю. Больше того, и сам общественник, поскольку исполнение полномочий члена ККС — чисто общественная нагрузка. Да и опыт общественной работы в органах судейского сообщества не мал. Как никак больше десяти лет был пред­седателем квалификационной колле­гии судей одной из областей России, а с декабря 2012 года — Председатель Высшей квалификационной коллегии судей Российской Федерации. Поэто­му надо объясниться, причем уважая мнения каждого. Выскажусь по дей­ствительно важным вопросам.

Критические уколы в отношении порядка вещей внутри страны часто сопровождаются ссылками на между­народные стандарты, нормы, прави­ла, примеры. Сошлюсь на них и я. В международных правовых нормах отражена позитивная оценка корпо­ративности как таковой. Создание профессиональных корпораций рас­сматривается международным юри­дическим сообществом как одна из организационно-правовых гарантий существования независимого суда.

В Европейской хартии о статусе су­дей 1998 года указывается, что реше­ние вопросов отбора, назначения, ка­рьерного роста и прекращения полно­мочий судей целесообразно передать органу, подчеркиваю, как минимум, наполовину состоящему из судей и не зависимому от исполнительной и законодательной ветвей власти. Кон­сультативный совет европейских су­дей в Заключении № 10 утверждает, что такой орган может либо состоять исключительно из судей, либо иметь смешанный состав. Комиссия Совета Европы за демократию через право (Венецианская комиссия), конкретизи­руя эту позицию, заявляет о том, что существенная часть или большинство членов таких органов должны изби­раться самим судейским корпусом, а для обеспечения демократической ле­гитимности остальные члены должны избираться парламентом из числа лиц, имеющих необходимую юридическую квалификацию.

Квалификационные коллегии судей, действующие в России уже более 20 лет, до 2002 года состояли целиком из судей, избираемых на Всероссийском съезде судей и на конференциях судей в субъектах РФ. С 2002 года в соот­ветствии с Федеральным законом об органах судейского сообщества в Выс­шую квалификационную коллегию су­дей РФ представителей общественно­сти на основе конкурса назначает Со­вет Федерации, а в квалификационные коллегии судей субъектов РФ — мест­ные законодательные (представитель­ные) органы государственной власти.

Назначение представителей обще­ственности, например, в ВККС пред­варяет процедура отбора кандидатов Комитетом по правовым и судебным вопросам Совета Федерации. А уже на пленарном заседании Совета Федера­ции в результате тайного голосования назначаются лучшие. Такая система препятствует делегированию в ряды ВККС представителями общественно­сти людей, не готовых участвовать в формировании судейского корпуса и решать другие вопросы, отнесенные к сфере полномочий коллегии. Ана­логично обстоят дела и при назначе­нии представителей общественности в ККС субъектов РФ.

Немаловажно и то, что предста­вителями общественности в соста­ве ВККС становятся авторитетные в юридической среде ученые-правоведы и организаторы юридического образо­вания. Выбор в пользу юристов осоз­нан и оправдан: именно они адекватно понимают основные задачи органов судейского сообщества.

Даем ли мы рекомендации на должность судьи или отказыва­ем в этом, присваиваем ли су­дье более высокий квалификационный класс или оставляем в прежнем клас­се, налагаем ли дисциплинарное взы­скание или отказываем в удовлетворе­нии представления председателя суда или обращения совета судей, прини­маем ли решение о представлении судьи к награждению государствен­ными наградами или откладываем это решение — во всех этих случаях каж­дый член коллегии обязан иметь свою аргументированную правовую оценку человека и его деятельности.

При реализации любого из полно­мочий ККС члену коллегии нужны не просто желание в этом участвовать, стремление к справедливости, ответ­ственность. Нужны специальные зна­ния и серьезная юридическая практи­ка, которые становятся фундаментом позиции, выверенной не чувствами и стремлениями, а положениями Закона.

Многие ли люди с улицы, как бы хороши они ни были в сво­ем деле и азартны в критике судебной системы и судей, могут за­конно, обоснованно выносить точную правовую оценку не одному какому-то решению судьи, а всей его деятель­ности? Все-таки здесь нужны опыт­нейшие юристы.

Из 29 членов ВККС РФ судей только 18, представителей общественности 10 и есть представитель Президента Рос­сии. Пропорция — каждый третий член коллегии должен быть представите­лем общественности — сохраняется и в ККС субъектов РФ. При этом новые члены коллегий приобретают равный юридический статус со своими колле­гами из числа судей, несмотря на то, что не являются членами судейского сообщества.

Учитывается и такая рекомендация Венецианской комиссии, как наличие юридической квалификации у пред­ставителей общественности: в ВККС девять из десяти представителей обще­ственности — доктора юридических на­ук, профессора, кандидат наук — один, самый молодой. Вывод очевиден: поря­док формирования квалификационных коллегий судей у нас соответствует международным стандартам создания органов судейского сообщества.

За более чем 20 лет существования ККС мы не раз видели попытки сме­ны приоритетов при формировании квалификационных коллегий судей. Ответ на них один: нельзя размывать судейскую часть ККС, ибо тогда будет размыта ее сущность. ККС не являет­ся общественной организацией, она — орган самоуправления судейского сообщества, чья деятельность струк­турирована и подчинена решению со­вершенно определенных задач.

И, кстати, те, кто с деятельностью ККС знаком только понаслышке, часто спрашивают: а для чего создавались ККС? Строго формальный ответ есть в Законе об органах судейского сооб­щества, который статьей 4 в качестве основных задач органов судейского сообщества определил содействие в совершенствовании судебной систе­мы и судопроизводства; защиту прав и законных интересов судей; участие в организационном, кадровом и ресурс­ном обеспечении судебной деятельности; утверждение авторитета судеб­ной власти; обеспечение выполнения судьями требований, предъявляемых Кодексом судейской этики.

Эти задачи отвечают интересам всего российского общества, по­скольку права и свободы человека и гражданина, как гласит статья 18 Кон­ституции, «определяют смысл, содер­жание и применение законов, деятель­ность законодательной и исполнитель­ной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием», кото­рое в России осуществляется только судом (ст. 118 Конституции).

Следовательно, заложенные в ос­новных задачах органов судейского со­общества интересы профессиональной корпорации судей являются по своему характеру и содержанию общественно значимыми. Каждый гражданин, как и общество в целом, будучи в сущности объектом правосудия, заинтересованы в беспристрастном, справедливом, не­зависимом правосудии в не меньшей, а, может быть, в большей мере, чем сами судьи. Признавая социальное значение существования судейской корпорации и деятельности ее орга­нов, с неизбежностью утверждаем, что участие представителей общественно­сти — позитивный фактор успешного решения основных задач органов су­дейского сообщества.

Полагаю, внедрение представите­лей общественности в состав квали­фикационной коллегии судей как раз и преследовало цель помогать органу судейского сообщества в решении его задач, имеющих немаловажное соци­альное значение. Задачи, бесспорно, обширные. Поэтому, чтобы создать саму возможность для их выполне­ния, законодатель наделил (статьи 17 и 19 Федерального закона об органах судейского сообщества) ККС не менее обширными полномочиями. Каждая функция ККС не самоценна, она важ­на как инструмент выполнения задач.

Находятся критики именно сосре­доточения полномочий «в одних ру­ках» ККС. Весь личный опыт просто диктует мне однозначную позицию: нельзя растаскивать функции ККС по отдельным новым структурам, ибо полноценность принятия реше­ний достижима только при целост­ности анализа и самого механизма принятия решений.

К примеру, судья не может быть назначен без рекомендации ККС. Из­учив данные претендента, его про­фессиональный и жизненный опыт, сочтя гражданина России достойным должности судьи, ККС дает ему ре­комендацию. Вследствие этого и в дальнейшем ККС должна нести ответ­ственность, пусть моральную, за этого кандидата, ставшего судьей. Следова­тельно, возникает взаимосвязанность, даже единство функций, целостность полномочий, что очень важно для ра­боты именно органа самоуправления судейского сообщества, каким ККС и является по сути своей деятельности.

К тому же надо понимать, что ор­ган судейского сообщества не может находиться над судебной системой. Решения ККС можно обжаловать в суде. Поэтому создание в новом Вер­ховном Суде РФ Дисциплинарной кол­легии должно успокоить тех критиков ККС, которых чрезвычайно волнует чрезмерный, якобы, объем ее полно­мочий. Ничего чрезмерного нет. Он таков, каким должен быть, чтобы ККС могла выполнять свои задачи.

Совершенно ясно, что любое и каждое решение ККС несет пра­вовые последствия для судей, руководителей судов. Гораздо менее заметно, что решения ККС имеют зна­чение и для граждан. Они могут рас­ценить решение ККС как нарушающее их права и свободы либо как создаю­щие препятствия для их осуществле­ния. И в соответствии с Конституцией РФ, Законом «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» вправе об­жаловать его в суд. И обжалуют. На­пример, отказ ККС дать согласие на возбуждение уголовного дела в от­ношении судьи может служить для гражданина, считающего себя постра­давшим от действий этого судьи, ос­нованием обжаловать решение ККС в суд. А правовой смысл этого действия заключается не только в защите прав гражданина, но и в придании, таким образом, локальным корпоративным актам ККС общественного значения.

Поскольку влияние таких решений выходит за рамки судейского сообще­ства и судебной системы, постольку ККС в итоге вписывается в систему публично-правовых отношений в об­ществе и государстве. Наиболее пред­метно открытость ККС обществу, его взаимодействие с обществом видны на фоне правовых основ и процедур рассмотрения обращений физических и юридических лиц.

Ежегодно ВККС получает поряд­ка десяти тысяч жалоб. Свои порции жалоб получают и ККС субъектов Фе­дерации. И ККС либо сама проверяет жалобу на действия судьи, либо на­правляет ее для проверки председа­телю соответствующего суда, Совету судей субъекта РФ, государственным органам в соответствии с их компе­тенцией. В случае подтверждения сведений о совершении судьей дисци­плинарного проступка, к примеру, тот же председатель суда вправе внести в ККС представление о возбуждении дисциплинарного производства в от­ношении судьи. Если председатель суда считает, что основания для при­влечения судьи к дисциплинарной от­ветственности отсутствуют, он инфор­мирует ККС в письменной форме. Так же может поступить и Совет судей.

Но решение о привлечении судьи к дисциплинарной ответственности может принять только сама ККС, но не председатель суда или Совет су­дей. Их письменные уведомления об отсутствии или наличии оснований для дисциплинарного производства имеют для квалификационных колле­гий судей правовую силу мнения, но не решения. В тех случаях, когда ККС сама проводит проверку, она создает комиссию, в которую в обязательном порядке входит представитель обще­ственности, не являющийся членом ККС, так сказать, человек со стороны. Комиссия докладывает результаты проверки на заседании ККС и делает главный вывод по данной жалобе: обо­сновано или нет дисциплинарное про­изводство в отношении судьи.

Ни одна из жалоб не остается без внимания. А участие в проверках пред­ставителей общественности, никак не включенных в повседневную деятель­ность ККС, укрепляет связь органа са­моуправления судейского сообщества с гражданским обществом. Но вол­нует все более явственная тенденция абстракционировать понятие «обще­ственность», придать ему расплывча­тость образа, нечеткость изображения. Какая общественность? Кто кого пред­ставляет? Кто чьи интересы защищает? Кто кого и на что уполномочивал?

Любые отношения, в том числе общественные, позитивны тогда, ког­да их участники имеют о себе ясные представления. Аморфность, внеструктурность участников таких отноше­ний не могут быть основой развития, и тем более не могут быть средством отражения, проявления потребностей граждан и всего общества. Усиление фактора социализации в деятельности ККС видится одним из резервов разви­тия ККС и выполнения ими своих за­дач. Но социализация выражается не в замене судей просто юристами или тем более не юристами, а в расшире­нии возможностей самоуправления и вовлечении в работу ККС большего числа членов судейского сообщества и лучших специалистов в других об­ластях человеческой деятельности. Иллюстрирую это на примере.

Даже последовательные сторонни­ки отъема части функций у ККС не покушаются на полномочия отбора кандидатов на вакантные должности судей — самую трудоемкую и ответ­ственную часть нашей работы. Мы считаем, что ее надо оптимизировать, но не в смысле упрощения, а наоборот — в смысле углубления, укрепления организационно-правовых возможно­стей коллегий.

Поскольку общество нуждается в высокопрофессиональных судьях, по­стольку и проверка претендентов в судьи должна осуществляться во всем диапазоне требований к этой долж­ности, не ограничиваясь лишь фор­мальными характеристиками. Анкетно-проверочный подход к оценке пре­тендентов по-прежнему необходим, но уже недостаточен.

Важно оценить уровень юридиче­ского профессионализма, получить ясное представление о морально-эти­ческих, нравственных качествах, пси­хофизиологических особенностях, к примеру, о стрессоустойчивости пре­тендента, его чертах характера, на­клонностях, стремлениях. То есть нам нужен не только узкоюридический, а человековедческий портрет. Еще сложнее задача сопоставлять все эти данные у нескольких претендентов и правильно определиться с выбором.

Очевидно, что для работы ККС на таком уровне потребуется существенно больше времени и усилий, чем сейчас, а кроме того — поддержка специалистов в области медицины, психологии и других. Со­держание работы ККС и примыкающих к ним органов судейского сообщества, прежде всего экзаменационных комис­сий судей, должно обогащаться анали­тическими элементами, такими, как психодиагностические исследования претендентов. Сравнение претендентов и выбор между ними на самом заседа­нии ККС должны стать завершающим этапом, итогом многоаспектного ана­литического исследования претенден­тов. И, конечно же, базой для перехода деятельности квалификационных кол­легий судей на новый уровень должен стать нормативный акт, наделяющий ККС новыми организационно-право­выми возможностями, создающий ус­ловия для привлечения необходимых ресурсов.

Каждый судья знает, что его реше­ния могут вызвать — и вызывают! — недовольство кого-либо из участников рассмотрения дела. Но при этом он знает, что любым и каждым своим ре­шением защищает права гражданина, юридического лица, государства, а то и всего общества. Деятельность судьи по самой своей сути повседневно правоза­щитна. И потому крайне нужна и важ­на гражданину, государству, обществу.

Квалификационная коллегия судей помогает обществу тем, что пополняет судейский корпус, мы надеемся, про­фессиональными и честными судья­ми и тем самым повышает гарантии граждан на эффективную судебную защиту. Она же и очищает судебную систему и судейское сообщество от судей, преступивших закон и профес­сиональные этические нормы. Квали­фикационная коллегия судей помо­гает судьям в их профессиональном становлении, выражает и защищает интересы носителей судебной власти, которые тесно переплетены с интере­сами каждого гражданина.

Видно ли это снаружи судебной системы и судейского сообщества? Изнутри — видно.