Подводное равенство, подводное братство
110 лет назад Указом императора Николая II был учрежден Российский подводный флот
Российский подводный флот был учрежден повелением Николая II ровно 110 лет назад, в 1906 году, но субмарины состояли на вооружении к тому времени уже не один десяток лет. Одна из первых подлодок, реально способных выполнять боевые задачи, была запущена в серию благодаря… галантности и находчивости ее автора Степана Джевецкого, счастливо сочетавшего в себе таланты изобретателя и того рода деятельности, что сейчас именуется «пиаром».
Орхидеи от Нептуна
Опытный образец лодки-малютки уже был вполне одобрен в большинстве инстанций, но на последних этапах бюрократические колеса стали вдруг пробуксовывать. На счастье изобретателя о диковинке услышал Александр III и захотел лично познакомиться с экзотической новинкой. Показательные погружения император повелел провести в Серебряном озере Гатчины, отличавшемся особой чистотой и прозрачностью вод.
В назначенный день император с императрицей Марией Федоровной, до замужества именовавшейся датской принцессой Дагмарой, уселись в лодочку и, отплыв подальше от берега, с любопытством понаблюдали, как Джевецкий отважно крейсировал прямо под ними, искусно маневрируя на глазах высочайшей четы. И каково же было изумление бывшей датчанки, когда закончивший свою демонстрацию автор-испытатель выбрался из люка с роскошным букетом орхидей и преподнес их царице со словами: «Дань Нептуна Вашему Величеству». В тот же день морской министр получил повеление императора изготовить пятьдесят подлодок, что и было исполнено менее чем через год.
Первая субмарина Джевецкого управлялась экипажем из одного-единственного человека, затем лодка была доработана и стала трехместной. Тогда-то и были заложены основы того подводного братства, о котором легендарный подводник Магомед Гаджиев уже в пору Великой Отечественной, согласно преданию, сказал: «Нигде нет такого равенства, какое существует на подводной лодке, где все или побеждают, или погибают».
Карла Маркса изваяли с Гаджиева
Среди советских и российских моряков-подводников немало славных имен, но Гаджиеву даже в этой когорте героев отведено особое место. Мало кому еще удалось войти в историю не только победами, но и открытием своей собственной методики сражений. Азартный уроженец Дагестана не довольствовался торпедными атаками из вод, а первым в истории решился на всплытие, чтобы поразить цель снарядами из палубного орудия. Он и другой не забытый по сию пору обычай ввел — рискнул в нарушение правил сообщить о результативном возвращении из похода выстрелом из той же пушки.
Пьеса о жизни и подвигах Гаджиева долго шла на сцене Драматического театра Северного флота. А премьера ее состоялась в дни 70-летия этой важнейшей группировки российского ВМФ в 2003 году. В город Полярный тогда приехала делегация из Дагестана, прибыли туда гости из всех городов, в честь которых названы субмарины северян. Собралось в зале и немало ветеранов: те, кто из них заслужил свои награды в сороковые годы, и те, кто удостоился орденов и медалей в пору знаменитого средиземноморского противостояния советских и американских моряков во время бесконечных ближневосточных кризисов. Историй, которых я наслушался тогда за дни командировки в Полярный, вполне могло хватить на пару дюжин очерков, а то и повестей. Часто вспоминали и Гаджиева, притом один из рассказов я услышал в Музее боевой славы Полярного, куда пригласили почетного гостя юбилейных торжеств Льва Кербеля, служившего некогда на Северном флоте военным художником.
Маститый скульптор подолгу останавливался у флотских реликвий, с владельцами которых он не раз встречался в годы службы.
Не сразу отошел он и от небольшого бюста Карла Маркса, подаренного им в предыдущий приезд к подводникам. Изваял Кербель его в поисках изобразительного решения монумента, высящегося по сию пору на московской Театральной площади.
— Никому прежде не говорил, — сказал скульптор, — что Маркса-то я с Гаджиева ваял. Сначала могли не одобрить, а потом просто повода не находилось. Дело как было. Мы гаджиевскую «К-23» из похода встречали, и так мне его поза запомнилась, когда он на рубке стоял, что почти через двадцать лет я в Марксе ее повторил. Черты лица, конечно, марксовы, Гаджиев внешне не слишком на него походил, а горделивая осанка уверенного в себе человека — это от Магомеда!
…После юбилейных церемоний я отыскал тропинку, по которой многие поколения подводников поднимались на гору Вестник, как принято говорить, господствующую и над городом, и над фьордом. Расцвеченные северными лишайниками скалы щедро покрыты были именами служивших здесь в разные годы парней и названиями их городов или деревень. Не скрою, не очень-то склонен я одобрять подобные «автографы» на лоне природы. Но все же… одно дело надписи типа ильфпетровских героев «Киса и Ося здесь были» и совсем другое такие, как в Полярном, напоминания о непростой службе, риске, а когда и доблести.
У причалов подремывали и «усталые», как в песне, и только собиравшиеся в походы субмарины. С одного из этих пирсов последний раз уходил в Баренцево море Гаджиев. К другому в военные годы пришвартовалась подлодка «С-56», совершившая дебютное в истории кругосветное путешествие подводников.
Капитану Немо и не снилось
Сама она вознесена на пьедестал во Владивостоке у волн бухты Золотой Рог, став первой в мире субмариной, удостоенной чести стать памятником-музеем. Номер ее хорошо знаком военным морякам. В годы Великой Отечественной войны экипаж этой субмарины в составе дивизиона подобных ей кораблей совершил уникальный переход из Тихого океана в Баренцево море. Действуя на Севере, подводники-тихоокеанцы потопили 35 судов противника, из которых 14 пришлось на долю сохранившейся по сию пору пятьдесят шестой «эски». Ее командир Григорий Иванович Щедрин стал Героем Советского Союза и оставался на службе добрых четверть века после 9 мая 1945 года, уволившись в запас в звании вице-адмирала.
Многие годы его службы связаны были с Камчаткой. За 12 лет работы на суровом и романтичном полуострове я не раз встречался и беседовал с Щедриным и сейчас предлагаю читателям несколько фрагментов из записей разговоров с легендарным подводником.
- Григорий Иванович, наша первая встреча пришлась почти на пятидесятилетие вашей флотской карьеры. В этой связи я рискну припомнить слова одного из ваших коллег, сказавшего, что моряк помнит первое плавание, последнее и… одно!..
Г.И. Щедрин:
- Первого испытания морем я удостоился в 13 лет, и был я тогда юнгой на парусной шхуне «Диоскурия». А ровно через полвека с того же самого рейда близ села Новомихайловского на Черном море я отправился в рейс на учебном судне Ростовского мореходного училища «Адмирал Лунин», названном в честь моего боевого друга. Он вошел в историю своей атакой на гитлеровский линкор «Тирпиц», после которой этот флагман немецкого флота уже никогда не смог принять участие в боевых действиях. А в 1926 году я, конечно, мечтал о дальних странах, но и представить не мог, что мне придется огибать земной шар сначала штурманом торгового судна, а потом командиром подводной лодки.
Путь от юнги парусника до командира боевой субмарины занял у вас пятнадцать лет. В те годы происходило во всех смыслах возрождение и становление отечественного Военно-морского флота…
- С удовольствием припомню один курьезный случай. Когда корабль пересекает экватор, то морские традиции обязывают всех новичков принять «крещение» от бога морей Нептуна. И в его роли должен выступать непременно тот, кто уже преодолевал невидимую в море границу между Северным полушарием и Южным. Так вот, представьте себе: дело было в тридцатых годах XX века и у нас на борту не оказалось ни одного «крещеного». Иначе говоря, некому было изображать Нептуна. Наш капитан нашел оригинальный выход. На общем собрании выбрали комиссию «по крещению». Она собралась около бушприта и стоило ей, по заверению вахтенного штурмана, оказаться на другой половинке планеты, как судно резко повернуло вправо и как бы впритирку к экватору развернулось на север. Меня, несмотря на молодость, тоже включили в «крестильный» состав, и остальных членов экипажа мы посвятили в «нептунят» с полным на то основанием!
Вскоре после этого события я стал старшим помощником капитана большого танкера, получил диплом капитана дальнего плавания и в 1934 году «по призыву партии», как тогда это называли, перешел в Военно-морской флот… Переподготовку на подводника проходил на Балтике. В 1941-м стал командиром «С-56», а примерно через год наша подлодка отправилась в первую такого рода кругосветку в истории мирового мореплавания. Правда, завершилась она уже после войны.
- Если не ошибаюсь, на вашем пути вообще не было мирных морей.
- Нас атаковывали дважды. Это могли быть японские подлодки, могли американские, или по ошибке, или… Но мы в Полярный добрались без потерь, хотя одна торпеда буквально чиркнула нас по днищу, а другая прошла всего в полусотне метров за кормой. Другим везло меньше. В Петропавловске-Камчатском есть памятник подводной лодке «Л-16». Ею командовал мой друг Дмитрий Гусаров. Его экипаж тоже следовал в составе нашего дивизиона в Баренцево море, но в тысяче примерно миль от Сан-Франциско подлодка была потоплена неизвестным морским пиратом. Та же участь реально грозила и всем остальным. Из любого облака мог спикировать бомбардировщик, из любой волны мог выглянуть перископ. К тому же большую часть времени все шли в надводном положении, миновали все климатические зоны. Бывали дни, когда температура в отсеках поднималась до 50 градусов. Экипажу приходилось нелегко, а тут еще новая опасность — из-за высокой температуры взрывчатка могла потерять свои свойства, а значит, лодка осталась бы безоружной. Пришлось весь лед из холодильников, так необходимый людям, перенести в минный погреб. Не баловал океан. В пресловутом Бермудском треугольнике угодили в тропический ураган, высота штормовых волн достигала шестнадцати метров. Немногим легче было в Северной Атлантике. Хватало и экзотики: однажды подлодке пришлось буквально расталкивать гигантских морских черепах, зачем-то скопившихся прямо перед нами…
Послесловие о миролюбии
Российский подводный флот чаще всего упоминают в качестве надежного средства сдерживания. В случае ядерного нападения он способен нанести неминуемый ответный удар, а поэтому надежно нейтрализует потенциального противника. Но подводникам хватает и других оборонительных забот. В XIX веке никто и предполагать не мог, что наступят времена, когда защищать придется не военные, а самые что ни на есть экономические интересы государства.
Встречаясь с подводниками, я не раз спрашивал собеседников, а где же они могут найти применение своему опыту и оружию вне пределов стратегических оборонных нужд. Ответы были, как правило, лаконичными и сводились к тому, что нужнее всего подводники окажутся на Севере. Недоступная еще недавно Арктика вот-вот станет полем столкновения политических интересов разных и порой даже весьма далеких от полярного круга стран. А где политика, там и бизнес, всегда охочий до того, чтобы прибрать к рукам чужое природное достояние.
Фото РИА «НОВОСТИ»
Самые опасные для противника российские субмарины
(По версии американского военно-политического журнала The National Interest, 2015 г.)
1. Атомные подлодки проекта 971 «Щука-Б», предназначенные для перехвата вражеских подлодок, охраны своих и уничтожения чужих надводных кораблей. Помимо восьми торпедных аппаратов, важным оружием является ее незаметность. Атомные подводные лодки проекта 971 «Щука-Б» относятся к третьему поколению атомных подводных лодок. Представительница основного проекта многоцелевых АПЛ ВМФ России. Классификация НАТО: Improved Akula. Надводная скорость — 11,6 узла, подводная — 33 узла. Рабочая глубина погружения: 480 метров, предельная глубина погружения: 600 метров. |
2-3. Родственные подлодки проектов «Палтус» и «Варшавянка». Самые малошумные в своем классе, «Варшавянка» даже получила в НАТО прозвище Черная Дыра. Классификация НАТО: Improved Kilo. Надводная скорость — 17 узлов, подводная — 20 узлов. Рабочая глубина погружения: 240 метров, предельная глубина погружения: 350 метров. Экипаж: 52 человека. Автономность: 45 суток. Вооружение: 6 носовых торпедных аппаратов калибра 533 мм с автоматическим заряжанием, 18 торпед, 24 мины, 4 ракеты «Калибр». ПЗРК «Стрела-3» или «Игла», 8 ракет |
4. Стратегический подводный ракетоносец «Борей», первая субмарина, целиком спроектированная и построенная в постсоветской России. Вооружен баллистическими ракетами с термоядерными боевыми блоками и торпедными аппаратами, способными стрелять целым арсеналом средств для уничтожения надводных и подводных кораблей. Классификация НАТО: Borei. Надводная скорость -15 узлов, подводная — 29 узлов. Рабочая глубина погружения: 400 метров. Автономность плавания: 90 суток. Экипаж: 107 человек. |
5. Новейшая атомная субмарина проекта 885 «Ясень» с мощным вооружением: самонаводящиеся торпеды и крылатые ракеты дальностью до 800 километров, позволяющие одинаково эффективно поражать цели под водой, на воде и на суше. Надводная скорость — 16 узлов, подводная — 31 узел. Предельная глубина погружения: 600 метров, автономность плавания: 100 суток. Экипаж: 90 человек. Согласно военно-морской доктрине РФ в перспективе подводные лодки проекта «Ясень» должны стать основными многоцелевыми атомными подлодками России. |
Источник:Центральный военно-морской портал (www.flot.com)