Теракт в «Крокус Сити Холле»

вчераСледствие доказало связь террористов в «Крокусе» с украинскими националистами

вчераСК задержал нового фигуранта дела о теракте в «Крокусе»

вчераНа массовые события предложили привлекать вневедомственную охрану вместо ЧОПов

Подводное равенство, подводное братство

110 лет назад Указом императора Николая II был учрежден Российский подводный флот

29.02.2016 15:56

Автор: Олег Дзюба

Подводное равенство, подводное братство
 

Российский подводный флот был учрежден повелением Николая II ровно 110 лет назад, в 1906 году, но субмарины состояли на вооружении к тому времени уже не один десяток лет. Одна из первых подлодок, реально способных выполнять боевые задачи, была запущена в серию благодаря… галантности и находчивости ее автора Степана Джевецкого, счастливо сочетавшего в себе таланты изобретателя и того рода деятельности, что сейчас именуется «пиаром».

Орхидеи от Нептуна

Опытный образец лодки-малютки уже был вполне одобрен в большин­стве инстанций, но на последних эта­пах бюрократические колеса стали вдруг пробуксовывать. На счастье изобретателя о диковинке услышал Александр III и захотел лично позна­комиться с экзотической новинкой. Показательные погружения импера­тор повелел провести в Серебряном озере Гатчины, отличавшемся особой чистотой и прозрачностью вод.

В назначенный день император с императрицей Марией Федоровной, до замужества именовавшейся дат­ской принцессой Дагмарой, уселись в лодочку и, отплыв подальше от бе­рега, с любопытством понаблюдали, как Джевецкий отважно крейсиро­вал прямо под ними, искусно манев­рируя на глазах высочайшей четы. И каково же было изумление бывшей датчанки, когда закончивший свою демонстрацию автор-испытатель вы­брался из люка с роскошным буке­том орхидей и преподнес их царице со словами: «Дань Нептуна Вашему Величеству». В тот же день морской министр получил повеление импера­тора изготовить пятьдесят подлодок, что и было исполнено менее чем че­рез год.

Первая субмарина Джевецкого управлялась экипажем из одного-единственного человека, затем лод­ка была доработана и стала трех­местной. Тогда-то и были заложены основы того подводного братства, о котором легендарный подводник Магомед Гаджиев уже в пору Вели­кой Отечественной, согласно пре­данию, сказал: «Нигде нет такого ра­венства, какое существует на подво­дной лодке, где все или побеждают, или погибают».

Карла Маркса изваяли с Гаджиева

ГаджиевСреди советских и российских мо­ряков-подводников немало славных имен, но Гаджиеву даже в этой ко­горте героев отведено особое ме­сто. Мало кому еще удалось войти в историю не только победами, но и открытием своей собственной мето­дики сражений. Азартный уроженец Дагестана не довольствовался тор­педными атаками из вод, а первым в истории решился на всплытие, чтобы поразить цель снарядами из палубно­го орудия. Он и другой не забытый по сию пору обычай ввел — рискнул в нарушение правил сообщить о ре­зультативном возвращении из похода выстрелом из той же пушки.

Пьеса о жизни и подвигах Гаджиева долго шла на сцене Драма­тического театра Северного флота. А премьера ее состоялась в дни 70-летия этой важнейшей груп­пировки российского ВМФ в 2003 году. В город Полярный тогда при­ехала делегация из Дагестана, при­были туда гости из всех городов, в честь которых названы субмарины северян. Собралось в зале и немало ветеранов: те, кто из них заслужил свои награды в сороковые годы, и те, кто удостоился орденов и меда­лей в пору знаменитого средиземно­морского противостояния советских и американских моряков во время бесконечных ближневосточных кри­зисов. Историй, которых я наслу­шался тогда за дни командировки в Полярный, вполне могло хватить на пару дюжин очерков, а то и пове­стей. Часто вспоминали и Гаджиева, притом один из рассказов я услы­шал в Музее боевой славы Полярно­го, куда пригласили почетного гостя юбилейных торжеств Льва Кербеля, служившего некогда на Северном флоте военным художником.

Маститый скульптор подолгу останавливался у флотских релик­вий, с владельцами которых он не раз встречался в годы службы.

Не сразу отошел он и от неболь­шого бюста Карла Маркса, пода­ренного им в предыдущий приезд к подводникам. Изваял Кербель его в поисках изобразительного решения монумента, высящегося по сию пору на московской Театральной площади.

— Никому прежде не говорил, — сказал скульптор, — что Маркса-то я с Гаджиева ваял. Сначала могли не одобрить, а потом просто повода не находилось. Дело как было. Мы гаджиевскую «К-23» из похода встреча­ли, и так мне его поза запомнилась, когда он на рубке стоял, что почти через двадцать лет я в Марксе ее по­вторил. Черты лица, конечно, марксовы, Гаджиев внешне не слишком на него походил, а горделивая осан­ка уверенного в себе человека — это от Магомеда!

…После юбилейных церемоний я отыскал тропинку, по которой мно­гие поколения подводников подни­мались на гору Вестник, как приня­то говорить, господствующую и над городом, и над фьордом. Расцвечен­ные северными лишайниками скалы щедро покрыты были именами слу­живших здесь в разные годы парней и названиями их городов или дере­вень. Не скрою, не очень-то склонен я одобрять подобные «автографы» на лоне природы. Но все же… одно дело надписи типа ильфпетровских геро­ев «Киса и Ося здесь были» и совсем другое такие, как в Полярном, напо­минания о непростой службе, риске, а когда и доблести.

У причалов подремывали и «уста­лые», как в песне, и только собирав­шиеся в походы субмарины. С од­ного из этих пирсов последний раз уходил в Баренцево море Гаджиев. К другому в военные годы пришвар­товалась подлодка «С-56», совершившая дебютное в истории кругосвет­ное путешествие подводников.

Капитану Немо и не снилось

Сама она вознесена на пьедестал во Владивостоке у волн бухты Золотой Рог, став первой в мире субмариной, удостоенной чести стать памятни­ком-музеем. Номер ее хорошо знаком военным морякам. В годы Великой Отечественной войны экипаж этой субмарины в составе дивизиона по­добных ей кораблей совершил уни­кальный переход из Тихого океана в Баренцево море. Действуя на Севере, подводники-тихоокеанцы потопили 35 судов противника, из которых 14 пришлось на долю сохранившейся по сию пору пятьдесят шестой «эски». Ее командир Григорий Иванович Ще­дрин стал Героем Советского Союза и оставался на службе добрых четверть века после 9 мая 1945 года, уволив­шись в запас в звании вице-адмирала.

Многие годы его службы свя­заны были с Камчаткой. За 12 лет работы на суровом и романтичном полуострове я не раз встречался и беседовал с Щедриным и сейчас предлагаю читателям несколько фрагментов из записей разговоров с легендарным подводником.

- Григорий Иванович, наша пер­вая встреча пришлась почти на пятидесятилетие вашей флот­ской карьеры. В этой связи я рискну припомнить слова одного из ваших коллег, сказавшего, что моряк помнит первое пла­вание, последнее и… одно!..

Г.И. Щедрин:

- Первого испытания морем я удостоился в 13 лет, и был я тогда юнгой на парусной шхуне «Диоскурия». А ровно через полвека с того же самого рейда близ села Новомихайловского на Черном море я от­правился в рейс на учебном судне Ростовского мореходного училища «Адмирал Лунин», названном в честь моего боевого друга. Он вошел в историю своей атакой на гитлеров­ский линкор «Тирпиц», после которой этот флагман немецкого флота уже никогда не смог принять участие в боевых действиях. А в 1926 году я, конечно, мечтал о дальних странах, но и представить не мог, что мне придется огибать земной шар сна­чала штурманом торгового судна, а потом командиром подводной лодки.

Путь от юнги парусника до ко­мандира боевой субмарины занял у вас пятнадцать лет. В те годы проис­ходило во всех смыслах возрождение и становление отечественного Воен­но-морского флота…

- С удовольствием припомню один курьезный случай. Когда ко­рабль пересекает экватор, то мор­ские традиции обязывают всех но­вичков принять «крещение» от бога морей Нептуна. И в его роли должен выступать непременно тот, кто уже преодолевал невидимую в море гра­ницу между Северным полушарием и Южным. Так вот, представьте себе: дело было в тридцатых годах XX ве­ка и у нас на борту не оказалось ни одного «крещеного». Иначе говоря, некому было изображать Нептуна. Наш капитан нашел оригинальный выход. На общем собрании выбрали комиссию «по крещению». Она со­бралась около бушприта и стоило ей, по заверению вахтенного штур­мана, оказаться на другой половинке планеты, как судно резко повернуло вправо и как бы впритирку к эквато­ру развернулось на север. Меня, не­смотря на молодость, тоже включили в «крестильный» состав, и остальных членов экипажа мы посвятили в «нептунят» с полным на то основанием!

Вскоре после этого события я стал старшим помощником капитана большого танкера, получил диплом капитана дальнего плавания и в 1934 году «по призыву партии», как тогда это называли, перешел в Военно-морской флот… Переподготов­ку на подводника проходил на Балтике. В 1941-м стал командиром «С-56», а примерно че­рез год наша подлодка отправилась в первую такого рода кругосветку в истории мирового мореплавания. Правда, завершилась она уже после войны.

- Если не ошибаюсь, на вашем пути вообще не было мирных морей.

- Нас атаковывали дважды. Это могли быть японские подлодки, могли американские, или по ошиб­ке, или… Но мы в Полярный добра­лись без потерь, хотя одна торпеда буквально чиркнула нас по днищу, а другая прошла всего в полусот­не метров за кормой. Другим везло меньше. В Петропавловске-Камчатском есть памятник подводной лод­ке «Л-16». Ею командовал мой друг Дмитрий Гусаров. Его экипаж тоже следовал в составе нашего дивизи­она в Баренцево море, но в тысяче примерно миль от Сан-Франциско подлодка была потоплена неизвест­ным морским пиратом. Та же участь реально грозила и всем остальным. Из любого облака мог спикировать бомбардировщик, из любой волны мог выглянуть перископ. К тому же большую часть времени все шли в надводном положении, миновали все климатические зоны. Бывали дни, когда температура в отсеках подни­малась до 50 градусов. Экипажу при­ходилось нелегко, а тут еще новая опасность — из-за высокой темпе­ратуры взрывчатка могла потерять свои свойства, а значит, лодка оста­лась бы безоружной. Пришлось весь лед из холодильников, так необхо­димый людям, перенести в минный погреб. Не баловал океан. В пресловутом Бермудском треугольнике уго­дили в тропический ураган, высота штормовых волн достигала шестнад­цати метров. Немногим легче было в Северной Атлантике. Хватало и экзо­тики: однажды подлодке пришлось буквально расталкивать гигантских морских черепах, зачем-то скопив­шихся прямо перед нами…

Послесловие о миролюбии

Российский подводный флот чаще всего упоминают в качестве надеж­ного средства сдерживания. В случае ядерного нападения он способен на­нести неминуемый ответный удар, а поэтому надежно нейтрализует по­тенциального противника. Но под­водникам хватает и других оборо­нительных забот. В XIX веке никто и предполагать не мог, что наступят времена, когда защищать придется не военные, а самые что ни на есть экономические интересы государства.

Встречаясь с подводниками, я не раз спрашивал собеседников, а где же они могут найти применение своему опыту и оружию вне пределов стратегических оборонных нужд. Ответы были, как правило, лаконичными и сводились к тому, что нужнее всего подводники окажутся на Севере. Недоступная еще недавно Арктика вот-вот станет полем столкновения политических интересов разных и порой даже весьма далеких от полярного круга стран. А где политика, там и бизнес, всегда охочий до того, чтобы прибрать к рукам чужое природное достояние.

Фото РИА «НОВОСТИ»

Самые опасные для противника российские субмарины

(По версии американского военно-политического журнала The National Interest, 2015 г.)

Атомные подлодки 1. Атомные подлодки проекта 971 «Щука-Б»,

пред­назначенные для перехвата вражеских подлодок, ох­раны своих и уничтожения чужих надводных кораблей. Помимо восьми торпедных аппаратов, важным оружием является ее незаметность. Атомные подводные лодки проекта 971 «Щука-Б» относятся к третьему поколению атомных подводных лодок. Представительница основно­го проекта многоцелевых АПЛ ВМФ России. Классифи­кация НАТО: Improved Akula. Надводная скорость — 11,6 узла, подводная — 33 узла. Рабочая глубина погруже­ния: 480 метров, предельная глубина погружения: 600 метров.

Атомные подлодки

2-3. Родственные подлодки проектов «Палтус» и «Варшавянка». Самые малошумные в своем классе, «Варшавянка» даже получила в НАТО прозвище Черная Дыра. Классификация НАТО: Improved Kilo. Надводная скорость — 17 узлов, подводная — 20 узлов. Рабочая глубина погружения: 240 метров, предельная глубина погружения: 350 метров. Экипаж: 52 человека. Авто­номность: 45 суток. Вооружение: 6 носовых торпедных аппаратов калибра 533 мм с автоматическим заряжанием, 18 торпед, 24 мины, 4 ракеты «Калибр». ПЗРК «Стрела-3» или «Игла», 8 ракет

Атомные подлодки

4. Стратегический подводный ракетоносец «Борей», первая субмарина, целиком спроекти­рованная и построенная в постсоветской России. Вооружен баллистическими ракетами с термоядер­ными боевыми блоками и торпедными аппаратами, способными стрелять целым арсеналом средств для уничтожения надводных и подводных кораблей. Классификация НАТО: Borei. Надводная скорость -15 узлов, подводная — 29 узлов. Рабочая глубина погружения: 400 метров. Автономность плавания: 90 суток. Экипаж: 107 человек.

Атомные подлодки

5. Новейшая атомная субмарина проекта 885 «Ясень» с мощным вооружением: самонаводящи­еся торпеды и крылатые ракеты дальностью до 800 километров, позволяющие одинаково эффективно по­ражать цели под водой, на воде и на суше. Надводная скорость — 16 узлов, подводная — 31 узел. Предель­ная глубина погружения: 600 метров, автономность плавания: 100 суток. Экипаж: 90 человек. Согласно военно-морской доктрине РФ в перспективе подво­дные лодки проекта «Ясень» должны стать основными многоцелевыми атомными подлодками России.

Источник:Центральный военно-морской портал (www.flot.com)

Читайте нас в Дзен
Просмотров 5487