Писательница — Герой Латвии выступила против публикации архивов КГБ
Латвийская писательница, журналист Марина Костенецкая, удостоенная ордена Трёх звёзд за заслуги перед Латвией, выступила категорически против публикации архивов КГБ Латвийской ССР.
Общественная деятель заявила порталу Delfi, что больше всех пострадают невинные дети и внуки, а в целом весь процесс может расколоть и уничтожить нацию. «Я на 100%, даже на 500%, даже на 1000% убеждена, что «мешки КГБ» открывать не надо. И эта позиция выстрадана всей моей жизнью».
Оказывается, у писательницы свои счёты к советской госбезопасности. По её словам, был оболган отец, его обвинили в связях с фашистами во время войны.
«Отец, отбыв десятилетний срок заключения на шахтах Воркуты, после смерти Сталина был признан не имеющим судимости и поражения в правах и смог воссоединиться с семьёй, то есть приехать к нам с мамой в Ригу. Арестовали отца за месяц до моего рождения, так что мы с ним друг друга увидели впервые, когда мне было уже 10 лет», — рассказывала Марина Костенецкая. Потом эту ситуацию «вспомнили» в период распада СССР, когда она выступала за независимость Латвии. «Я-то не знала, что всё это было сфабриковано из ничего. Это был такой позор! Я была на грани суицида, чудом выжила», — говорит писательница.
«Мой отец ни в чём не виновен. Так что с КГБ у меня есть свой счёт», — сказала она, но призвала не поддаваться жажде мести и не открывать «мешки КГБ».
«Парламентская газета» сообщала о требовании входящего в правящую коалицию сейма Национального объединения обнародовать списки агентов КГБ из этих «мешков».
Бывший спикер сейма, профессор университета им. П. Страдиня Илга Крейтусе напомнила: три раза за годы независимости поднимали вопрос о том, что надо обнародовать эти архивы, и три раза в результате пало правительство. Наблюдатели предполагают, что в списках агентов КГБ — карточки учёта известных деятелей культуры, науки, политики современной Латвии.
«Были случаи, когда велись разговоры о том, сколько стоит карточка: 5 тысяч долларов стоила в 1993 году… Я не могу назвать фамилию, потому что у меня нет письменных доказательств, но такой процесс был», — рассказала Илга Крейтусе.