«Можно принять стратегию развития футбола и до 2090 года, но что этим решим?»
В апреле участники конференции Российского футбольного союза подавляющим большинством голосов («за»-237, «против»-7, один воздержался) утвердили «Стратегию развития футбола в РФ на период до 2030 г.»
Об этом документе размышляет зампредседателя Комитета Госдумы по физической культуре, спорту, туризму и делам молодежи, мастер спорта международного класса, заслуженный тренер России Валерий Газзаев
-Валерий Георгиевич, цели в Стратегии-2030, конечно, масштабны. Но вас здесь ничего не настораживает?
-Меня удивляет то, какие в Стратегии поставили цели на «домашний» чемпионат мира 2018 года — популяризация футбола и получение полной отдачи от сборной. То есть конкретный результат руководство РФС не интересует. Но популяризировать футбол нужно в первую очередь с помощью успешных выступлений национальной сборной и российских клубов на международной арене. Никто не требует феерического футбола. Нужно просто показать добротную игру, которая бы доставила радость нашим болельщикам и принесла положительный результат. Все же не каждый год нам дают возможность проводить чемпионат. Сегодня это, я бы сказал, национальный проект. Удивляет также нерешительность Стратегии в вопросе развития нашего футбола. Почему стратегия рассчитана до 2030 года? Через 13 лет уже подойдет новое поколение футболистов. Между тем есть определенный олимпийский цикл, когда через каждые четыре года надо ставить локальные, перспективные задачи, а исходя из них, уже и глобальные. Это везде так, а в спорте тем более. Нельзя сегодня спланировать то, что будет через 20 лет. Это прямой обман народа.
Ну а о том, что необходимо структурно реорганизовывать наш чемпионат практически по всем направлениям, я говорю с 2013 года. В Стратегии же эти вопросы решаются потихонечку. Даже правило «молодого игрока» планируют начать внедрять только с Футбольной национальной лиги (ФНЛ) и Профессиональной футбольной лиги (ПФЛ). Но что это даст? Ничего, потому что уровень игры, как и зрительский интерес в этих лигах, крайне невысок. А ведь мы говорим о том, что нам нужны потенциальные члены национальной сборной. Для того чтобы через четыре года получить 10-15 кандидатов, мы должны взять в каждую команду премьер-лиги и ФНЛ по четыре двадцатилетних молодых футболиста. Тогда мы получим,,
120 молодых игроков одновременно, которые бы прогрессировали и имели бы игровую практику на постоянной основе.
- Отдельный момент — болельщики. В Стратегии говорится, в частности, о повышении посещаемости стадионов, увеличении футбольной аудитории, продвижении футбола через СМИ. В то же время отмечается необходимость увеличения стоимости прав на трансляции, что уже противоречит этим целям. Какой в итоге посещаемости и каких показателей популярности ждать?
- Вспомните предыдущую стратегию 2006-2016. Там говорилось об увеличении средней посещаемости стадионов на матчах премьер-лиги до 20 тысяч. На деле же посещаемость всего 11 тысяч. Зачем же ставить заведомо невыполнимые задачи?
Для того чтобы сегодня увеличить посещаемость стадионов и привлечь внимание аудитории, должен быть «качественный продукт». Именно он интересен. За счет чего в РФС хотят увеличить количество зрителей, когда сегодня сборная в рейтинге ФИФА находится в седьмом десятке? Когда наши клубы совершенно неконкурентоспособны в Лиге чемпионов и Лиге Европы? За счет строительства стадионов? Так их строит государство… Только после крупных побед можно чего-то достичь. Мы помним те времена, когда и ЦСКА, и «Зенит» выигрывали Лигу Европы, костяк сборной состоял из игроков этих двух команд. В итоге в 2008 году наша сборная стала бронзовым призером чемпионата Европы. Но когда таких громких побед нет, у нас нет и молодого поколения, которое бы сегодня пополняло национальную сборную.
Как мы собираемся популяризировать футбол, когда сегодня практически половина команд — банкроты? Мы каждый год слышим, что команды уходят из ФНЛ и ПФЛ. Проблемы возникают и в премьер-лиге. Практически 88 процентов российских клубов находится на дотации государственных бюджетов или крупных корпораций и компаний.
- В Стратегии как раз подчеркивается, что клубы должны к 2030 году выйти на собственную окупаемость, в первую очередь за счет инвесторов…
-Все это общие слова. А как это конкретно сделать? Об этом — ни слова. Вообще профессиональный футбол должен сегодня финансироваться исключительно за счет частных инвестиций или за счет государственно-частных компаний. Другого финансирования быть не может. Это профессиональный спорт, спорт высших достижений. А вот молодежный спорт, массовый спорт, детско-юношеский спорт, спортивная инфраструктура — все это прерогатива государства.
-Но, может, все-таки нужно делать поправку на российскую специфику? Мы же не Европа, у нас есть и труднодоступные регионы…
-Во-первых, считаю, что необходимо вовлекать в систему профессионального, детско-юношеского, любительского футбола все регионы. А для того чтобы вовлечь в систему всю нашу необъятную страну, нужно четкое разграничение по территориальному принципу. Чтобы сократить транспортные расходы и увеличить конкурентоспособность, необходимо разбить ФНЛ на три зоны: Запад, Центр и Восток. Тогда у нас будет и мотивация, и совсем другой уровень интереса у клубов.
Во-вторых, надо сократить вдвое число российских профессиональных клубов, которых в стране сегодня 105. Премьер-лига и первый дивизион должны состоять из 54 команд, а остальные команды должны быть региональными, любительскими и полупрофессиональными. Вот тогда у команд второго дивизиона появится соревновательный стимул. Такая постановка вопроса отвечает сегодняшним потребностям. Но в Стратегии развития футбола до 2030 года всего этого нет.
Более того, документ не прошел общественного обсуждения. Ни среди специалистов, ни среди журналистов, ни в каких-то государственных учреждениях Стратегия не обсуждалась. Кто ее писал и как — это большой секрет… Вспоминаю, как мы активно внедряли, да и внедряем программу реорганизации российского футбола «Время перемен». Этот документ обсуждался в Госдуме и Совете Федерации, в Общественной палате, в нем учитывались мнения ведущих специалистов, тренеров, журналистов страны. И сегодня эта программа есть в Интернете в свободном доступе.
-Можно сейчас хотя бы подключить общество к контролю над реализацией Стратегии?
-Общественного контроля у нас как такового нет. Этим занимается РФС. Но могу сказать, что до сегодняшнего дня было очень много стратегий: Стратегия развития до 2016 года, до 2020 года. И где они? Время, начиная с 2010 года, когда мы получили право проведения ЧМ-2018, — худшее время российского футбола. И уже тогда надо было понимать необходимость реформирования российского футбола к этому большому спортивному празднику. Тогда надо было думать над Стратегией, рассчитывать ее до 2030 года. Но этого не произошло. И сегодня у нас нет сборной. С 1988 года мы не попадаем на Олимпиаду, провалили два чемпионата Европы и два чемпионата мира. Так что, считаю, эта Стратегия, по меньшей мере, обман со стороны руководителей РФС.
-Может, это все-таки вопрос кадрового потенциала? Может быть, нет у нас людей, которые умеют играть в футбол?
-Дело не в том, умеют или не умеют. Вы знаете, везде должна быть система развития отрасли, где должны работать профессионалы, будь то футбол, промышленность или медицина. А когда системы нет, получается неразбериха: сегодня мы принимаем лимит, завтра мы его отменяем; потом один руководитель выступает за то, чтобы сократить количество команд, другой говорит, что их число надо увеличивать.
Радует то, что благодаря Президенту России Владимиру Путину мы получили право на проведение чемпионата мира по футболу, построили великолепные стадионы, дороги, инфраструктуру, в 12 городах создали спортивные базы, улучшили социальную инфраструктуру. Однако к спорту номер один надо подходить очень серьезно. Определенное развитие у нас идет только благодаря таким клубам, как «Краснодар», ЦСКА, «Спартак», «Зенит», которые создают свои собственные детско-юношеские академии. Все остальное не развивается, нет никакой стратегии развития детско-юношеского футбола. …Футболу нужны глобальные реформы, глобальные решения. Можно было написать стратегию и до 2090 года, но что мы этим решим?..
Программа Валерия Газзаева «Футбольная Россия: время перемен» |
(разработана в 2014 г. на основании лучших мировых футбольных практик и при участии международных экспертов и юристов)
Наиболее значимые цели и задачи:
Увеличить число клубов премьер- лиги с 16 до 18 команд.
Разделить первую лигу на три географические зоны по 12 команд (всего 36 клубов вместо нынешних 18), чтобы сократить значительные издержки клубов от перелетов и переездов по всей стране.
Сформировать вторую лигу из 6 дивизионов по географическому принципу, в каждом дивизионе будет находиться по 12 клубов.
Консолидировать управление соревнований в премьер-лиге и первой лиге в рамках единой футбольной структуры — Российской футбольной лиги.
Реализовывать права на телевизионный показ матчей премьер-лиги и первой лиги единым пакетом, а не только матчей ведущих клубов.
Расширить телевизионную аудиторию футбола за счет присутствия трансляций матчей национального чемпионата на четырех федеральных каналах, трансляций игр местных клубов на региональном ТВ, повышения доступности на кабельном и спутниковом ТВ.
Ввести открытую ежегодную отчетность клубов через 2-3 года после начала действия Программы.
Ввести временно, до 2018 года, регламентную норму об обязательном участии в основном составе клуба высшего дивизиона отечественного футболиста возрастом до 21 года и футболиста возрастом до 20 лет в основном составе команды первого дивизиона.
Обязать профессиональные клубы производить обязательные отчисления на развитие собственных детско-юношеских школ и академий в размере 10 процентов из призовых, полученных клубами от участия в чемпионате России.
Ввести новые требования к получению тренерских лицензий для повышения качества тренерского корпуса, например получения профессионального очного образования полного цикла.
Создать при Российском футбольном союзе Центр международного развития детско-юношеского футбола.
Для повышения безопасности и комфорта при посещении болельщиками стадионов ввести единый паспорт болельщика, аналог которого на зимней олимпиаде в Сочи-2014 показал свою эффективность.