Любите цифры — источник знаний!

И российская статистика, существующая как отрасль знаний и практической деятельности вот уже 205 лет, это подтверждает со всей очевидностью. Ее дата рождения — 25 июня 1811 года.

25 июня 1811 года импера­тор Александр I учредил Министерство полиции с необъятными экономическими полномочиями, куда вошло и стати­стическое подразделение. Возглавил его профессор Карл Федорович Гер­ман, будущий академик Петербург­ской академии наук, апологет Ада­ма Смита и идейный наперсник де­кабриста Павла Ивановича Пестеля.

«БАБА, ОНА И ЕСТЬ БАБА!»

Статистика стала самостоятель­ным предметом в университетах, а позже — и в гимназиях. Числили ее по разряду политических наук, так как она отражала множествен­ность гражданских связей человека и параметров государственного ор­ганизма. В 1834 году появились гу­бернские статкомитеты, а в 1852-м — Статистический комитет МВД. Он питал Правительство информацией, привлекая к работе представителей других ведомств.

Несмотря на экзотичный с совре­менной точки зрения момент «удо­черения» статистики полицейским ведомством, ее становление с первых дней шло под опекой российской на­уки. На ниве служения цифрам, рас­шифровывающим картину жизни го­сударства, трудился выдающийся уче­ный, академик и один из основателей Русского географического общества Константин Иванович Арсеньев.

Другой известный географ, стати­стик и общественный деятель Петр Петрович Семёнов-Тян-Шанский в 1872 году в Санкт-Петербурге про­водит VIII сессию Международного статистического конгресса. Это было признание заслуг российской стати­стики. Он же четверть века спустя организует первую всеобщую пере­пись населения, имевшую не только большое социально-экономическое, но и культурное значение. В народе опасались, что цель опроса — пересе­ление на неосвоенные сибирские зем­ли. Зато продвинутая общественность ее приветствовала, в волонтеры запи­сались Антон Павлович Чехов и Лев Николаевич Толстой. Николай II на вопрос «род занятий» ответил: «хозяин Земли Русской», а некий крестьянин в графе об имени и отчестве жены указал: «Буду я величать ее! Баба, так и есть, и нет ей больше названия».

Автор «Войны и мира» увидел в переписи «зеркало, в которое хо­чешь не хочешь посмотрится все общество». Изображение поучи­тельно и для нас некоторыми срав­нениями. Они говорят о прогрессе в одних сферах и регрессе в других. Так, общая грамотность в России на конец позапрошлого столетия со­ставляла 30 процентов, продолжи­тельность жизни мужчин — 27,5 года. Тут даже нечего и комментировать. Однако посмотришь на количество заключенных и удивишься. В 1897 году при населении 125,6 миллио­на человек «сидело» 137,7 тысячи, а в 2015 году из 146,5 миллиона — 646 тысяч человек (контингент колоний и следственных изоляторов). Значит, при царизме на 100 тысяч россиян приходилось 110 «сидельцев», при демократии — 443. В 4 раза больше!

Особого расцвета в XIX веке до­стигла статистика земств, которая стала замечательным памятником их деятельности. У других госу­дарств ничего подобного по разме­рам и детальности учета не было, пишут Брокгауз и Ефрон. Органы местного управления вели наблю­дение за оценкой земель, налоговой сферой, народным продовольствием, страховыми и школьными делами, динамикой населения, здравоохране­ния, образования, семейных бюдже­тов. Разнообразные научно-приклад­ные «школы» применяли корреспон­дентский и экспедиционный методы.

За последнюю треть столетия в городах империи прошло 98 мест­ных переписей. Массив собранных данных увековечен в «Итогах эко­номического исследования России» 1891 года издания.

«РЕПРЕССИРОВАННАЯ» ПЕРЕПИСЬ

Лучшие традиции российской статистики переняла советская. Страна еще не оправилась от Гражданской войны, но в августе 1920 года провела сразу три всероссийские переписи: демографическо-профессиональную, сельскохозяйственную и краткий учет промпредприятий. Их результаты использовались при разработке плана ГОЭЛРО. Достижением явились построение баланса народного хозяйства за 1923-1924 хозяйственный год и первая перепись населения на всей территории СССР.

Советский период характеризуется интенсивным развитием статистики. Вождь пролетариата рассматривал ее как инструмент строительства социализма и не мыслил без «учета и контроля» развития экономики.

Сначала за статистику отвечал Высший совет народного хозяйства (ВСНХ), а с июля 1918 года — Центральное статистическое управление РСФСР. Совнарком принял декреты о государственной текущей промышленной статистике, о представлении фабриками и заводами сведений о производстве, о сообщении предприятиями учетно-статистических данных. Ценный материал о жизни страны дала Первая Всесоюзная перепись (1926 год). Опросные листы в полной мере отразили облик эпохи. Раскрепощенный народ ничего не боялся. В графе «основная профессия» встречалось: «вор-рецидивист», «проститутка», «нищий певец». Особое место в статистике занимают переписи и сплошные обследования. Много слухов вокруг Второй Всесоюзной переписи населения, первоначально намеченной на 1933 год, но состоявшейся только в январе 1937-го. Ее назвали «репрессированной», поскольку организаторов обвинили в намеренном «недоучете» населения и отдали под суд. В 90-е годы распространялась версия, что Сталин разгневался из-за того, что итоги оказались меньше его оценок численности населения.

В Великую Отечественную войну статистики выявляли и мобилизовы­вали все имеющиеся в стране ресур­сы для нужд фронта и тыла. С 1941 по 1947 год ЦСУ произвело 142 сроч­ные переписи матрезервов, обследо­ваний, расчетов численности и со­става населения, трудовых ресурсов.

Работы не убавилось и в мирное время. На статистике лежал опе­ративный сбор огромных объемов информации. План работы Госком­стата СССР расписывался по часам и минутам. Система показателей привязывалась к плану и отвечала принципам контроля. Вместе с тем это был инструмент идеологической работы, поэтому для обществен­ности открывались не все данные. А сейчас? Вопрос риторический.

НЕЧА НА ЗЕРКАЛО ПЕНЯТЬ

Во всяком случае, многие претензии к Росстату идут по линии недоста­точной прозрачности отражаемой им реальности.

На отчете Росстата в нижней па­лате парламентарии сетовали на то, что 40 процентов всех статданных совершенно бесполезны, а нужные цифры найти невозможно. Сомнения у некоторых парламентариев вызы­вают показатели средней зарплаты, темпы роста аграрной отрасли при заброшенности трети пашни, досто­верность вклада подсобных хозяйств в общий объем сельхозпродукции. Аудитор Татьяна Блинова удиви­лась тому, что зафиксированные Росстатом объемы «незавершенки» вчетверо меньше установленной Счетной палатой РФ, которая тянет почти на 2 триллиона рублей.

Глава Росстата Александр Суринов привычно держит удар. Его от­ветная аргументация тоже имеет под собой резоны. Трансформация обще­ства потребовала коренного преоб­разования статистики. Возникло огромное множество хозяйственных субъектов, которые к тому же, по­добно героям «Марсианских хроник» Рэя Брэдбери, постоянно исчезают, трансформируются и обретают но­вые обличья.

Новый статус-кво зафиксирован в ФЗ об официальном статучете и системе госстатистики в РФ. Сей­час она охватывает работу 66 ми­нистерств и ведомств. Практически заново созданы макроэкономиче­ская статистика, статистика уровня жизни, труда, цен, предприятий. Чет­верть отчетности крупных и средних предприятий поступает в Росстат в электронном виде.

Руководство отрасли жалуется на невозможность из-за нехватки средств привлечь достаточное ко­личество грамотных айтишников. К слову, уровень зарплаты на низшей позиции у статистика всего 15-16 ты­сяч рублей. А знаете, сколько «огре­бают» интервьюеры на селе за десять дней работы? Не угадаете! 1 тысячу 904 рубля! Поднять ее до 4,5 тысячи — мечта главного статистика России.

Так что, как говорится, у любой стороны есть две медали.

Дело не только во внедрении со­временных технологий и высоком качестве данных, но и в их соответ­ствии экономическим и информа­ционным потребностям общества. Когда занялись импортозамещением и цены на отечественные товары резко взметнулись вверх, обнаружи­лось, что невозможно подсчитать, какова импортная составляющая в том или ином российском продукте или производстве. Как без этого оценить, насколько обоснованно повышение его цены? «Нет многих важных статданных ни на государ­ственном, ни на отраслевом, ни на уровне самих предприятий», — гово­рит депутат Госдумы Елена Панина.

Где Росстат берет начальные циф­ры? Не с неба же. Всегда ли он вино­ват в том, что не может удовлетво­рить запросы в информации? Откуда взять данные о числе малых и сред­них предприятий, если никто их не регистрирует? Есть немало мест, куда не ступала нога статистика. Например, глобальные финансовые потоки, офшорные зоны, теневые производства. Не прозрачна до кон­ца и ситуация с потоками мигрантов и объемами их деятельности.

Отдельный вопрос — дисциплини­рованность субъектов рынка, в со­знании которых еще с 90-х годов прочно прописался стереотип «ком­мерческой тайны». Под нее можно подвести очень многое, да и зако­нодательство достаточно жестко ограничивает производителей офи­циальной статистики в части защи­ты данных респондентов. Тем не ме­нее баланс интересов найти можно. В минувшем декабре принят ФЗ-442 об увеличении административных штрафов за нарушение порядка представления статотчетности.

В июле начнется Всероссийская сельхозперепись, которая даст пред­ставление о выпуске сельхозпродук­ции, использовании земли и других ресурсов. На 2020 год запланирована Всероссийская перепись населения. Чтобы гарантировать ее качество, Росстат предложил внести измене­ния в ФЗ «О Всероссийской переписи населения», побуждающие россиян к обязательному участию. Это вы­звано тем, что число «отказчиков» растет (в последней переписи их оказалось 1 миллион человек, а еще 2,5 миллиона всячески избегали кон­такта с переписчиками).

В информационную эпоху роль и значение статистики неимовер­но возросли. Она не только винтик в госмашине, но и диагност состо­яния общества. И главное — неред­ко побуждает власти предержащие к действиям. Осенью прошлого го­да Росстат обнародовал показате­ли возросшей смертности в стране. И сразу же последовала реакция Президента РФ, а сам он принял участие в специальном заседании Общероссийского народного фронта. Другой пример. Мартовское сообще­ние Росстата о росте числа бедных в России за год аж на три миллиона человек вновь привлекло внимание общества к этой больной теме.