Иордания: время собирать камни

Первым человеком, который встретил нас на древней иорданской земле, был Ал­лам Осман Садек — журналист и экскурсовод, свободно говорящий по-русски, выпускник журфака Ташкентского государственного университета.

Из аэропорта мы сквозь пу­стыню направляемся в столицу Иордании Амман, где пройдет IX Всеарабская встреча выпускников советских и российских вузов. Пер­вое, что бросается в глаза, — здесь слишком много камней. Это самая каменистая земля из всех, что до­велось мне видеть, а видел я не так уж и мало. В голову, конечно, не­медленно лезут строчки из Еккле­сиаста: «Всему свое время… Время разбрасывать камни, и время соби­рать камни.»

Камни здесь, на Ближнем Восто­ке, разбрасывали все кому не лень, начиная с Господа Бога и заканчи­вая американскими президентами, на денежных знаках у которых кра­суется та самая сакраментальная фраза: «InGodwetrust». Что-то вро­де «С нами Бог» или «На Бога упова­ем». Собирать камни на этой благо­словенной Богом земле приходится всем миром.

НА ВОЙНЕ КАК НА ВОЙНЕ

Гора Моисея. Отсюда Господь показал ему Землю обетованную. Сегодня здесь стоит его символический жезл

Мы в прифронтовой зоне. Иордания граничит и с Сирией, и с Ираком — двумя государствами, где идут са­мые кровопролитные войны сегод­няшнего дня. А впрочем, здесь, на Ближнем Востоке, война уже много десятилетий подряд — почти есте­ственное состояние. Конца-края этому не видно — кажется, что крас­новатая ближневосточная земля приобрела свой зловещий оттенок именно от пролитой на ней крови.

От Аммана до Алеппо около пятисот километров, до Мосула — около тысячи. Эхо войны доносит­ся сюда, в столицу Иордании, не гулом авианалетов или грохотом артобстрелов, а… голосами бежен­цев. Примерно полтора миллиона сирийцев и еще несколько сотен тысяч иракцев нашли пристанище в Иордании. В результате население страны выросло до девяти миллио­нов человек. Как заявил в феврале нынешнего года король Иордании Абдалла II, беженцы составляют 20 процентов от населения страны, а расходы на их содержание — около четверти государственного бюджета.

У въезда на территорию отеля салон и багажник нашей машины осматривает охрана. Войти в зда­ние можно только через «рамку». И дело здесь не только в том, что Иордания окружена воюющими го­сударствами, но и в том, что здесь хорошо помнят террористические акты 9 ноября 2005 года. Тогда ша­хиды-смертники из «Аль-Каиды» взорвали в Аммане три известных международных отеля — GrandHyatt, Radissonи DaysInn. В резуль­тате терактов погибли 67 человек, а еще 115 были ранены.

ПОСЛЫ РУССКОГО МИРА

Для нас, крымчан, этот визит в Иор­данию является ответным. В авгу­сте нынешнего года иорданская делегация посетила полуостров: побывала в Севастополе, Ялте, Бахчисарае. «В 2014 году, когда вы вернулись в Россию, наше обще­ство сразу выслало вам телеграмму со словами поддержки, — говорил тогда председатель Общества иор­дано-российской дружбы Исса Даббах. — А теперь наш народ хотел бы укрепить дружбу и установить эко­номическое сотрудничество». Укреплять дружбу и устанавливать со­трудничество в сфере образования мы и отправились.

Более двухсот тысяч выпускни­ков советских и российских вузов в арабском мире — это «мягкая», но внушительная сила. Они говорят и. поют по-русски — «Пусть всегда будет солнце», «Подмосковные вече­ра», «Миллион алых роз», «Эскадрон» и, конечно, «Катюшу» — главную русскую песню арабского мира. Да что там, они и пьют, и едят по- русски. Скучают по водке и борщу. Россия для них — это весь бывший Советский Союз, с Украиной, Бело­руссией, Казахстаном, Узбекиста­ном и другими республиками.

Кроме багажа знаний, многие арабские выпускники привезли домой и… русских жен. В одной Иор­дании их несколько тысяч. Халед Хаддадин познакомился со своей будущей русской женой, Ириной, на БАМе, куда его, инженера-геодезиста, отправили на практику. Сейчас у Халеда своя строительная фир­ма. И вроде бы все есть, но чего-то не хватает. Молодости. И ее вкуса. Ирина ждет, пока кто-нибудь приве­зет из России настоящего черного хлеба — здесь, в Иордании, даже в русских магазинах он кажется ей ненастоящим. На сумке у Ирины повязана георгиевская ленточка. Такая же ленточка и на машине ее арабского мужа, Халеда.

Есенин был прав: большое видит­ся на расстоянии. Здесь, на Ближ­нем Востоке, общаясь с людьми, ко­торые учились у нас на Родине, еще лучше понимаешь, какой великой, притягательной для всего, не только арабского, мира страной был Совет­ский Союз.

ЗЕМЛЯ И НЕБО

Русское присутствие чувствуется и. на горе Моисея. Согласно Свя­щенному Писанию, отсюда Господь показал своему пророку Землю обе­тованную. На месте, откуда Моисей увидел наконец цель своих сорока­летних странствий, стоит его сим­волический жезл, а внизу расстила­ется иорданская долина.

Здесь же находится «мемориал Моисея» — считается, что, увидев Землю обетованную, пророк умер прямо на горе то ли от радости, то ли от изнеможения, то ли от чув­ства выполненного долга. На вер­шине сохранились остатки первой церкви, построенной в конце IV века с целью отметить место кончины ветхозаветного пророка, и остатки византийского монастыря IV-VIве­ков. Все это находится сейчас на попечении у ордена францисканцев.

Другое название горы Моисея — гора Небо, или, как часто называют ее русскоговорящие экскурсоводы, гора Неба. Так вот, если смотреть не в высокое, ясное, синее иорданское небо, а под ноги, в землю, то там можно обнаружить высеченные на плитках русские имена и фамилии. Виталий Максимов, Леонтий Архи­пов, Дмитрий Черниченко, Вячеслав и Кирилл Рековы и многие другие по­жертвовали крупные суммы денег на обустройство «мемориала Моисея».

Иордании не повезло. В ее не­драх, так же как и в недрах Из­раиля, нет «жидкости века». Пока соседние государства купаются в нефти (а некоторые, как Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты, — и в роскоши), Иорда­ния вынуждена уповать на другие сферы экономики — экспорт фос­фатов, торговлю, многие иорданцы отправляются на заработки в ту же Аравию или Эмираты. Все более важную роль в структуре экономи­ки страны играет туризм — курорты двух морей, Красного и Мертвого, и одно из новых семи чудес света — знаменитая Петра, которую ежегод­но посещает около полумиллиона путешественников со всего мира.

Руины античной Филадельфии — так в древности называлась современная столица Иордании Верблюды превратились из вьючного животного в туристическое

Делаем остановку — выпить аро­матного местного кофе с кардамо­ном и купить немного туристиче­ского «мусора» — магнитов, откры­ток и прочих брелоков. В огромном сувенирном супермаркете молодой парень говорит по-русски — почти свободно, с небольшим арабским акцентом. Спрашиваю, откуда? От­вечает: шесть лет учился на Украи­не, в Луганске.

«Луганск — это больше не Украи­на», — замечаю я.

Омар кивает: «Знаю, у меня там друзья остались, время от времени пишут о том, что там происходит, присылают фотографии, сейчас, говорят, стало поспокойнее, но все равно почти как на войне».

Петру долго описывать не стану. Это место из тех, которые лучше один раз увидеть, чем сто раз о нем прочитать. Да и написано об этом древнем городе уже столько, что мне предшественников ну никак не переплюнуть. Кстати, те, кто пока не добрался до столицы древней Идумеи, могут увидеть ее не только на наших фотографиях, но и в знаменитых фильмах — «Арабские ночи», «Индиана Джонс и последний крестовый поход», «Синдбад и глаз тигра» и многих других. Или сыграть на руинах каменного города в компьютерной игре Civilization V: Gods & Kings.

Как я уже замечал, Петра — это главная туристическая достопримечательность страны. Ежегодно ее посещает около полумиллиона туристов, каждый из которых выкладывает за вход по пятьдесят иорданских динаров (около 70 долларов). Итого, только за билеты 35 миллионов долларов. Прибавьте к этому сопутствующие расходы на проезд, еду, сувениры, и вы поймете, что этот древний город на самом деле построен не из камня (Петра в переводе означает «камень»), а из золота. Туристов обслуживают не только люди, но и животные. Так же как и у подножия египетских пирамид, здесь можно наблюдать за эволюцией… верблюда, который превратился из вьючного животного в туристическое. Величественные корабли пустынь больше не бороздят пески Аравы или Вади-Рам, а покорно подставляют свои горбатые спины туристам, чтобы те смогли за несколько динаров сфотографироваться на фоне Эль-Хазне — «Сокровищницы фараона».

ЗА РУССКИЙ КРЫМ И РУССКУЮ ИОРДАНИЮ!

Александр Мащенко в Иордании

Дома у президента Общества иордано-российской дружбы, профессора Иссы Даббаха небольшой (правильнее было бы написать — немаленький) «русский музей». Картины, посуда, книги, внушительная коллекция советских орденов и медалей, значков и марок. На торжественном ужине профессор поднимает тост за русский Крым. Мое алаверды — за русскую Иорданию.

Исса Даббах был первым иорданским выпускником советского вуза, в 1966 году он окончил Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы. Уверен, последнего иорданского, последнего арабского выпускника российских вузов не будет никогда. Представители арабского мира всегда будут учиться у нас в стране, становясь затем послами Русского мира на своей родине.

Поздно вечером мы едем в аэропорт. Вновь через каменистую иорданскую пустыню. И мне вновь вспоминается Екклесиаст: «Время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать; время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить; время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру».