Генрих Брокар: вернусь во Францию умирать, но жить смогу только в России

Он родился в Париже в семье парфюмера. Ещё мальчиком Генрих помогал отцу в лавке, а в четырнадцать лет отправился вместе с ним в Филадельфию, чтобы открыть там парфюмерное предприятие. Но через три года, не выдержав обострившейся конкуренции, они вернулись домой. По совету родителей юноша решил проявить себя в России, и в 1862 году связал свою судьбу с Москвой, где его на русский манер стали называть Андреем Афанасьевичем. Первоначально он работал лаборантом на парфюмерно-косметической фабрике Константина Гика, а потом придумал новый рецепт концентрированных духов, с которым спешно отправился в Париж.

В этом всемирно известном парфюмерном центре Брокар продал своё изобретение компании «Рур Бертран» за 25 тысяч франков. На вырученные деньги решил запустить в Белокаменной производство мыла: арендовал здание бывшей конюшни в Хамовниках, установил оборудование и нанял двух работников, затем обратился в Ремесленную управу за разрешением развивать собственное дело. Поскольку в регистрационных списках профессия «парфюмер» не значилась, чиновники определили Генриха Брокара по «фельдшерскому цеху».

Стоит заметить, что варить мыло на Руси начали ещё при Петре Первом. Тем не менее, вплоть до середины XIX века, его завозили в Москву из Европы, и доступно оно было лишь чинам высшего сословия. Простой люд пользовался в ту пору мылом «чёрным», в основе которого была щёлочь, приготовленная из печной золы, что вошло в пословицу: «Мыло черно, да моет бело».

Получив официальное дозволение на товарное производство, «цеховики» стали ежедневно доставлять торговцам по 60 кусков мыла. При этом Брокар, хорошо изучивший российский рынок, старался придать своей продукции привлекательный фигурный вид, давал ей запоминающиеся названия. Мыло «Детское», например, имело форму небольших ароматных брусков, на каждом из которых выдавливалась одна из букв алфавита. Благодаря этой придумке и низкой цене (мыло Брокара стоило в три раза дешевле, чем у местных конкурентов, не говоря уже про заграничное), моющее средство предпринимателя из Франции было замечено и быстро стало популярным.

Шумный успех произвело у населения и мыло «Огурец», которое по форме и цвету так было похоже на настоящий овощ, что не сходило с прилавков магазинов почти четверть века и раскупалось просто из любопытства. В разное время на рынок вышли ещё несколько сортов мыла, среди них — «Кокосовое» и «Круглое», получившие серебряные медали на Московской выставке русских производств.

В работе Брокар слыл поистине неутомимым. Его день неизменно начинался с шести утра, и дела шли настолько успешно, что уже в 1869 году он построил парфюмерную фабрику на углу Арсеньевского переулка и Мытной улицы, а вскоре основал «Торговый дом Брокар и Ко». К ремеслу парфюмера он относился как к «чистому искусству»: его влекло всё красивое, новое, неожиданное. Рекламируя свой товар, стремился чем-то поразить публику. Так, на Нижегородской промышленно-художественной ярмарке устроил фонтан, из которого вместо воды извергались струи его нового «Цветочного одеколона». Доступ к фонтану был свободным, и некоторые посетители, пользуясь случаем, не только освежались ароматной жидкостью, но даже опускали в нее вещи: женщины — шляпки и вуалетки, мужчины - пиджаки. Аристократки сходили с ума от аромата духов «Персидская сирень», а крестьянки с удовольствием покупали «Народное мыло» по копейке за штуку. Мастер на все руки, Брокар выделывал и саше: особые душистые подушечки, которые прятали в бельё или под подушку.

После того как продукция лучшего парфюмера России удостоилась многих наград на различных выставках, в том числе и международных, в Москву пожаловала княгиня Мария Александровна, герцогиня Эдинбургская. На приёме в её честь Брокар преподнёс ей букет цветов. Поначалу она и не поверила, что они были не настоящие, а сделанные из воска, и каждый из них — роза, ландыш, фиалка и нарцисс - источал свой аромат.

В скором времени московский генерал-губернатор получил из Петербурга депешу, в которой говорилось: «Государь Император Высочайше изволил разрешить московскому парфюмерному фабриканту и купцу французскому подданному Генриху Брокару именоваться поставщиком государыни Великой Княгини Марии Александровны, с правом употреблять на вывеске вензельное изображение имени Ея Императорского Высочества».

Такая привилегия дорогого стоила. Тем более если учесть, что как раз в этот период фирма Брокара находилась в состоянии войны с подпольными синдикатами, подделывавшими марки суперпопулярных сортов брокаровской продукции. И вот подделка «вензеля Ея Высочества» переводила дело из уголовного или гражданского в каторжное.

Между тем ни одно крупное событие в империи не проходило без того, чтобы Брокар не приурочил к нему выпуск чего-то нового. В начале Русско-турецкой войны в продаже появилось мыло «Военное», а в день, когда русские войска с победой вошли в Плевну, на прилавках оказалась помада «Букет Плевны».

Верной помощницей «короля парфюмерии» была его жена Шарлотта Раве: бельгийка по происхождению, она была русской по духу, любила поэзию, боготворила Пушкина. Водила дружбу со многими знатными москвичами и хорошо понимала менталитет обывателей.

Однажды Шарлотта спросила Генриха, хотел бы он вернуться в Париж? На что тот ответил: «Я вернусь во Францию умирать, но жить и работать могу только в России». Эти слова оказались пророческими. Он скончался в декабре 1900 года в Каннах, куда уехал лечиться по настоянию врачей. И погребён в фамильном склепе местечка Превен под Парижем. Ему было 62 года.

Товарищество «Брокар и Ко» с оборотом в два с половиной миллиона рублей перешло вдове. В 1913 году соратник Брокара парфюмер Август Мишель создал к 300-летию дома Романовых духи «Любимый букет императрицы», которые до нас дошли уже под названием «Красная Москва». Но первый в России профессиональный директор по маркетингу и рекламе Шарлотта Брокар не дожила до этого. Не узнала она и того, что семейное детище национализировали и назвали «Новая заря». Бюсты мужа и жены Брокаров знаменитого скульптора Анны Семеновны Голубкиной стали экспонатами Третьяковской галереи.

В Москве, на проспекте Мира, находится магазин «Новая заря», в котором перед 8 Марта всегда разбирают по-прежнему популярную «Красную Москву» (кстати, получившую в 1958 году главный приз на выставке в Брюсселе). Из брокаровского прошлого в наше время остался и знаменитый «Тройной одеколон», который, по слухам, любил Сталин.