Бедность — не порок?..

Причин тому несколько. Во-первых, ста­ло утверждаться представление о том, что в бедности виновато не социальное устройство общества, а сам ее носи­тель. Откуда заводится бедность? Те, кто страдают от нее, объясняют свое незавидное состояние тремя главны­ми причинами — длительной безрабо­тицей, недостаточностью госпособий по соцобеспечению, семейными не­счастьями. У окружающих чаще мне­ние другое. Они связывают бедность с пьянством, наркоманией и другими асоциальными формами поведения. И этот взгляд укрепляет в обществе свои позиции: каких-то десять лет назад свыше 2/3 россиян сочувствовали обе­здоленным согражданам. Теперь со­переживающих в полтора раза мень­ше, а безучастных—втрое больше.

Проблема бедности сдвигается на периферию общественного сознания отчасти оттого, что, с одной стороны, в последние годы общая численность бедных, как утверждает лукавая рос­сийская статистика, уменьшается. А воздействия пропаганды, извините, ни­кто не отменял. По цифрам доходы россиян росли, ну а то, что их съеда­ла инфляция, как бы не в счет. С дру­гой стороны, слыть бедным становится стыдно. Раз ты бедный — значит, сам виноват. Недостаточно энергичен, предприимчив, не умеешь крутиться, лузер, короче. Социологи отмечают, что нередко люди, по всем параме­трам принадлежащие к данной соци­альной группе, приукрашивают свою материальную ситуацию. Им так пси­хологически комфортнее. 2010-е не 1990-е, когда бедность воспринима­лась как следствие структурной пере­стройки экономики и ошибочной го­сполитики. Теперь в ней нередко видят результат личностной ущербности.

Кого считать бедным? Россияне проводят черту бедности по ежеме­сячным доходам на душу 9000 рублей (60 процентов от средних доходов ос­новной массы россиян, без учета 5 процентов самых богатых). Государ­ство, кстати, считает, что эта черта в 1,3 раза ниже, если судить по установлен­ному прожиточному минимуму (ПМ).

Бедный — это тот, кто плохо пита­ется, не может получить хорошее об­разование, приобрести себе новую одежду и обувь, у кого плохие жилищ­ные условия, кому доступна только бесплатная медицина. Такие жизнен­ные лишения испытывают около чет­верти россиян, как утверждает стати­стика. Ядро этой группы — носители хронической бедности — составляют 4 процента. Всего к категории бедных можно отнести до 30 процентов насе­ления. Вторая причина изменения от­ношения россиян к бедности — сни­жение социальной солидарности.

Специфической чертой современ­ной России является широко распро­страненная бедность работающих. Доходы каждого пятого не превышают 7 тысяч рублей. Наличие такой занятости не гарантирует защиту от бедности, не повышает самооценку и порождает пессимизм в плане устройства на хо­рошую работу и профессиональную самореализацию. Бедные работают на так называемом вторичном рынке труда, которому свойственны невысо­кий уровень социальной защищенно­сти работников и распространенность теневой занятости. Многие заняты на приватизированных и вновь созданных частных предприятиях. В странах Запа­да большинство бедных сконцентри­ровано в крупных городах, а у нас — в селах и малых городах. Их удел — не­квалифицированный и низкоквалифи­цированный труд рутинного характе­ра. Неравенство в доступе к хорошим рабочим местам — насущная про­блема современной России. Причем, так считает почти каждый третий опро­шенный из числа всех респондентов.

Неверие в будущее не стимулирует активности и инициативности в разви­тии индивидуального человеческого ка­питала. Практически половина опро­шенных ничего не делает для пополне­ния собственных профессиональных ресурсов. С точки зрения жизненных возможностей (социального капита­ла) на своем микроуровне такое по­ведение, увы, экономически обосно­вано. Причина тому — существование в обществе системных ограничений и барьеров, препятствующих формиро­ванию эффективных стратегий выхода из зоны бедности и поддержания при­емлемого уровня жизни.

Третья причина — демонстратив­ное потребление группой бедных то­варов длительного пользования. В са­мом деле, в последнее десятилетие обеспеченность бедных домашним имуществом выросла. Налицо, как отмечалось выше, и формальный рост доходов. Но при этом реальный уровень их жизни снизился.

К неравенству по доходам, досту­пу к рабочим местам и медицинской помощи, по жилищным условиям до­бавляется новая форма социально­го неравенства — цифровое. Оно в свою очередь тормозит социальную мобильность бедных. Отсутствие на­выков в области информационных технологий в ХХ! веке воспринимается как «волчий билет», закрывающий вход на привлекательные рабочие места.

Среди бедных зреет ощущение несправедливости неравенств, свя­занных с доступом к образованию и здравоохранению, но «баррикадных» настроений это не вызывает.