«Аврора» без мифологического грима
ФОТО: ПГ/ОЛЕГ ДЗЮБА
«Дул как всегда октябрь ветрами»… Маяковский в поэме «Хорошо» прямо не пишет, что ветра были обязательно революционными, но это подразумевается из остального содержания и героического контекста. И ещё одна цитата из того же хрестоматийного сочинения: «А поверху / город / как будто взорван: / бабахнула / шестидюймовка Авророва».
Мы с коллегами-журналистами из Белоруссии, приехавшими ощутить революционные дни Петрограда, стоим у этой самой шестидюймовки. Вокруг «Невы державное теченье, береговой её гранит». Каждый всплеск волны словно напоминание об очередной легенде. «Аврора» за свою более чем вековую биографию обросла ими, как водорослями.
Директор «авроровского» филиала Центрального военно-морского музея Николай Авраамов не без обиды говорит нам, что ему даже обидно за крейсер, навидавшийся за тринадцать десятилетий, однако известный по одному только эпизоду своей истории. Этот эпизод — один единственный холостой выстрел носового орудия и ввёл корабль в символический пантеон Октябрьской революции. Помните песенный вопрос-рефрен «Что тебе снится, крейсер «Аврора?». Раньше риторика была очевидной. Конечно же, сигнал к штурму Зимнего! Но от Авраамова слышим другое: сам комиссар корабля вскоре после 15 октября 1917 года писал в «Правде», что выстрел был призывом к бдительности для кораблей, вошедших в «Неву».
Был бы заряд боевым — и царскому дворцу бы не поздоровилось. А ведь когда-то всерьёз писали о «залпе «Авроры». Грянь он на самом деле, и не любовались бы теперь сокровищами Эрмитажа!
А в реальной, не отлакированной жизни «Аврора» стреляла куда чаще. Крейсер упорно сражался при Цусиме, был серьёзно повреждён японцами, но удержался на плаву и нашёл временное убежище на Филиппинах. Экипаж судьба миловала, но командиру крейсера Евгению Егорьеву, сражённому японским осколком, вернуться на Балтику не довелось. Капитана первого ранга похоронили в море, завернув тело в матросский пробковый гамак. Гамаки эти служили на многие случаи жизни — в них спали матросы, ими обкладывали орудия, защищаясь от вражеских разрывов. Ими же, как и в случае с Егорьевым, заменяли саваны. Через много лет сын погибшего, ставший советским морским офицером, передал в музей корабля семейную реликвию — фотопортрет отца, помещённый вместо рамки в фрагмент корпуса, развороченный японским снарядом.
Трогательный и страшный сувенир подсказал вопрос сегодняшнему командиру капитану третьего ранга Олегу Знаменщикову: какое отношение к реальности имеют нередкие утверждения, что современная «Аврора» всего лишь новодел, а от исторического корабля осталось мало что, кроме орудий. «Утку» эту запустила модная в своё время телепередача «600 секунд», и выдуманная версия пошла гулять по свету.
Командир категоричен и подтверждает свои слова материалами, хранящимися на «Авроре»: на невских волнах покачивается подлинный корабль. Неизбежные за столько лет вставки составляют немногим более десяти процентов корпуса.
…Морская служба переплетает судьбы офицеров получше, чем выдумки романистов. Когда-то Знаменщиков юным лейтенантом пришёл начинать флотскую карьеру на сторожевой корабль, которым командовал Николай Авраамов. Теперь его прежний командир после увольнения в запас работает рядом с ним директором филиала Центрального музея ВМФ. На пресс-конференции в кают-компании они отвечали то по очереди, то дополняя друг друга. И российских, и белорусских журналистов равно интересовало, а кто же теперь служит на корабле? Ведь сравнительно недавно он как бы исполнял обязанности учебной плавединицы, на которой набирались первичного морского ума-разума питомцы Нахимовского училища. Теперь же остающийся в списках флота под гордым номером «1» крейсер в первую очередь корабль-мемориал. Однако нахимовцы с ним не расстаются — здесь оборудованы классы, где будущие офицеры осваивают матросскую науку, без которой не стать командиром. А вот нахимовских кубриков на корабле теперь нет, главная его миссия — музейная.
Что касается матросов и старшин, то служат они здесь по призыву и со всей страны, правда, с неожиданным исключением. Командиры отбирают матросов и старшин, обходя при этом москвичей и петербуржцев. В этом не дискриминация столичных жителей, а расчёт. Для выходцев издалека служба на крейсере — событие в жизни куда более важное, чем для уроженцев главных городов. При всех сложностях истории корабля «Аврора» у нас одна, и быть причастной к ней не просто эпизод биографии матроса, а ещё и факт летописи его города или села.
Мемориальных кораблей, ставших историческими реликвиями своих стран, в мире не так уж мало. Но «Аврора» и среди них на особом положении. Остальные её собратья стоят на суше. Японцы и подавно сохранили свой линкор, отметившийся при Цусиме, обкатанным асфальтом. Крейсер же и ныне на ходу. Кругосветный поход ему может быть и не по силам, но выйти в море он вполне способен. Такое вот неожиданное последствие октябрьского мифа — не будь его, и у нас могло не остаться ни одного боевого корабля XIX века! Поэтому «судьба высокая «Авроры» включает ещё и кинематографическое поприще. Корабль много раз играл в кино сам себя, а бывает, что с его помощью воскрешают на экране подвиги других экипажей. Именно «Аврора» «исполняла роль» крейсера «Варяг» в известном фильме сороковых годов прошлого века!
