Бюджет роста и ответственности

 С этого и начался наш разговор с заместителем председателя Совета Федерации Евгением Бушминым. 

 

- Этот термин «ответственность» очень часто стал звучать в последнее время, и мне кажется, что он востре­бован в связи с достаточно сложной экономической ситуацией в стране. Для самого себя я понимаю это так: в Конституции России четко пропи­саны обязательства, выполнение ко­торых гарантировано государством.

Социальная сфера, оборона и безопас­ность — вот те основные пункты, за которые оно отвечает перед своими гражданами.

А теперь посмотрим на проект бюджета именно с этих позиций. Со­циальная сфера — сокращений нет. Все, что государство обещало выплачивать: пенсии, различные виды социальных пособий — будет выплачиваться. Даже представленные обществу расчеты, из которых следует, что сегодня воз­можно индексировать пенсии только на четыре процента, также сопрово­ждаются обязательством по итогам полугодия произвести доиндексацию. Безусловно, мы вынуждены сокращать финансирование некоторых программ в сферах здравоохранения и образо­вания. Но это не касается уже достиг­нутого уровня предоставления услуг гражданам, а также зарплат медицин­ских работников, учителей или перво­очередных нужд самих этих отраслей.

Оборона. Ситуация, в которой мы сейчас находимся, всем прекрасно из­вестна и в дополнительных объясне­ниях не нуждается. Когда некоторые страны, к которым никто не обраща­ется, объявляют, что они готовы вы­садить свои войска на чужую терри­торию, то становится очень тревожно. Вообще, это выше моего разумения. Как это можно, вот так легко и просто отправить свои войска на чужую тер­риторию без приглашения и какого-либо мандата ООН. Даже простое об­суждение такой темы мне представля­ется, по меньшей мере, странным. Это

Россию пригласили в Сирию. И там наши военные выполняют конкрет­ные задачи по уничтожению опор­ных баз и объектов международных террористов, которые обнаруживают правительственные войска государ­ства Сирия.

Как в такой ситуации сокращать оборонные статьи бюджета? Да, при­дется немного сократить количество учений, и военным следует отнестись к этому философски. То, что происхо­дит в Сирии, — это более чем учения. Но ни в коем случае нельзя сокра­щать расходы на новую технику. Со­бытия в Сирии показывают нам, что необходимо иметь новое, современное высокоточное оружие. Нужно, чтобы крылатые ракеты за полторы тысячи километров с акватории Каспийско­го моря дошли до заданной точки. И все разговоры о том, что это, дескать, милитаризм, тут неуместны. Россия постоянно сокращает свою армию, но это не означает, что мы не должны разрабатывать и производить новые виды вооружений, средств доставки. Мы же прекрасно понимаем, что США, внедряя свою систему ПРО, пытают­ся обнулить наш ядерный потенци­ал. Следовательно, мы должны найти асимметричный ответ. И конечно, най­дем, но на это нужны деньги.

Безопасность. Мы обязаны обеспе­чить органы внутренних дел и служб, отвечающих за безопасность граждан, всем необходимым и в полном объ­еме. Да, нам приходится сокращать штат Министерства внутренних дел.

Но мы и спросить можем с оставших­ся на службе сотрудников в гораздо большем объеме, потому что им очень существенно повысили зарплату, как, впрочем, и военным.

Все эти обязательства государство обязано выполнять в 2016 году, что является его ответственностью перед гражданами. Вот что такое ответ­ственный бюджет в моем понимании — выполнение всех своих обязательств.

 

 

- В политических кулуарах про­ект бюджета-2016 уже поспешили назвать «очень жестким». Какова ваша оценка: если он действитель­но очень жесткий, то в чем это за­ключается?

- А как может быть не жестким бюджет с тремя процентами дефицита ВВП, с сокращением по всем целевым федеральным программам минимум на десять процентов? Конечно, жест­ким. И все лишь только потому, что мы так и не смогли слезть с нефтяной иглы. Доходов, не зависящих от цены на нефть, у нас, к сожалению, меньше половины от общих поступлений в казну. Вот когда у нас будет девяно­сто процентов таких доходов, то мы не будем говорить о жестком бюдже­те, потому что всего у нас будет до­статочно. И какая окажется цена на нефть, нам будет все равно. Но пока мы зависим от нее. Сегодня нефть сто­ит 46-48 долларов за баррель, между прочим, немаленькая цена. Но была-то сто двадцать! Вот и приходится проек­тировать жесткий бюджет. И урезать зарплату госслужащим, в том числе парламентариям, на десять процентов. Это жестко, но это необходимо.

 

- Переход на однолетнее плани­рование одобрен парламентским корпусом. Но вопросы остаются. Как, например, будет осуществлять­ся работа по различным федераль­ным целевым программам, боль­шинство из которых рассчитаны на десятилетия?

-  Мы согласились с такой вынуж­денной мерой, как переход на одно­летнее планирование бюджета. При­чиной тому стала опять же наша не­способность слезть с нефтяной иглы. Мы не знаем, сколько будет стоить нефть в будущем году или через па­ру лет. Но это вовсе не означает, что следует отказаться от долгосрочного планирования в рамках целевых феде­ральных программ. Только делать это пока придется исходя из имеющихся на сегодня средств и возможностей.

 

- В какой степени, на ваш взгляд, проект бюджета-2016 соот­носится с антикризисным планом Правительства и будет ли он спо­собствовать его выполнению?

- Я сложно отношусь к этому пла­ну. У меня сложилось впечатление, что он излишне академичен и существует как бы отдельно от сложной ситуации, в которую сегодня попала страна. Да и выполнение предусмотренных в нем положений не радует. Тяжело рабо­тать, когда такой важный документ верстается по остаточному принципу. Ну что это за антикризисный план, где на развитие экономики регионов вы­деляется 150 миллиардов рублей. На порядок больше надо давать!

 

- Какие позиции в проекте бюджета-2016 могут, по вашему мне­нию, вызвать у сенаторов наиболь­шие возражения и какие будут под­держаны?

- Безусловно, нас не радует сни­жение финансирования федеральных программ в сфере здравоохранения или образования. Однако этот шаг вы­нужденно, но придется поддержать. Хотя отдельно отмечу, что слишком уж маленькие деньги выделяются на борьбу со СПИДом. Однозначно будет одобрено выделение на 2016 год 71 миллиарда рублей на поддержку сель­ского хозяйства.

Но, как палате регионов, нам не нравится, что на кредитование субъ­ектам Федерации выделяется все­го 140 миллиардов рублей и еще 120 миллиардов на их покрытие. По сути, это рефинансирование. Но этих денег явно мало, надо добавить еще как ми­нимум 140 миллиардов. На недавних парламентских слушаниях в Совете Федерации называлась весьма тревож­ная цифра. По состоянию на 1 сентя­бря совокупный долг субъектов Феде­рации составил 2,4 триллиона рублей, и по итогам года эта цифра может только увеличиться. Не случайно ведь председатель палаты Валентина Мат­виенко заявила по этому поводу, что без федеральной поддержки регионам не справиться и следует вернуться к обсуждению этой темы, рассмотрев возможность увеличения бюджетных кредитов, смягчения условий их пре­доставления.

Не вызывает у сенаторов восторга и тот факт, что в проекте бюджета предусмотрено до 90 видов субсидий регионам и столько же субвенций. Который год мы убеждаем Прави­тельство, что их должно быть гораздо меньше — максимум до двух десятков. Правительство с нами соглашается. Но, что удивительно, из года в год все остается по-прежнему.

Мы будем настаивать на полном финансировании программ по стро­ительству и реконструкции школ. Решив проблему больших очередей в детские сады, мы столкнулись с дру­гой — третьей сменой в школах. Что­бы снять эту проблему, нужны очень большие деньги, но их необходимо найти, и мы должны этим заниматься.

Ну и, конечно, мы не будем забы­вать о делах, может быть, не столь масштабных, но важных для конкрет­ных регионов. Например, о поручении Президента России по созданию на территории Кисловодского курортно­го парка самого крупного в России на­ционального лечебного парка.

 

- Еще до того, как были обнаро­дованы основные параметры бюджета-2016, стали поступать самые разные предложения по снижению расходов и получению казной до­полнительных доходов. Диапазон обширен: от повышения пенсион­ного возраста до отмены выплаты командировочных. Как вы в целом относитесь к потоку таких предло­жений и какие из них могут быть по­лезны хотя бы в перспективе?

- Когда в стране складывается сложная ситуация, всегда найдутся так называемые эксперты, желающие на громких заявлениях, как говорится, «отпиарить» самих себя. Не стоит при­слушиваться к большинству из них.

А вот к теме повышения пенсионного возраста следует, на мой взгляд, отнестись всерьез. Я не понимаю, почему мы так вцепились в достижение советского периода о выходе на пенсию женщинам в 55 лет, а мужчинам в 60. Такого низкого пенсионного порога нет ни в одной стране мира, где вообще существует пенсионная система. Но даже не это главное. Пенсионный возраст все равно рано или поздно повышать придется, к этому приведут экономические и демографические проблемы. Но, что существеннее всего, россияне действительно стали жить дольше. Может быть, не намного, но наблюдается устойчивая тенденция роста средней продолжительности жизни и у женщин, и у мужчин. Так, может быть, тоже понемногу, по полгода, да хоть по месяцу в год, но регулярно повышать пенсионный возраст. Пусть даже этот процесс растянется на десятилетие.

 

Беседовал Николай Дорофеев

Фото Юрий Инякин