Страна, против которой восстал народ

Плотно исписанный блокнот, аудиокассета, газетные и журнальные вырезки, фотографии — память о событиях декабря 1989 года в Бухаресте, когда казавшийся незыблемым на протяжении почти четверти века режим Николае Чаушеску был свергнут за семь дней. В этот промежуток времени меня, корреспондента «Комсомольской правды» в Венгрии, местное телевидение и радио погружало в атмосферу румынской революции.

Её исходной точкой стал город Тимишоара, население которого попыталось 16 декабря воспрепятствовать насильственной депортации кальвинистского священника Ласло Текеша, представителя венгерской общины. Полиция и войска разогнали тогда демонстрантов водомётами. На следующий день люди вновь собрались с требованием отставки президента Чаушеску и его приспешников. Армия открыла огонь, пустила на безоружных горожан танки и бронетранспортёры. Жертвами кровавого побоища стали более пяти тысяч человек. Движение протеста перекинулось в Бухарест и вскоре распространилось по всей Румынии.

Однако «гений Карпат», как называли Чаушеску, считал, что, несмотря на радикальные перемены в других странах Восточной Европы, румынский народ всегда будет находиться под его властью и любое политическое несогласие станет жестоко пресекаться. Уверенный в прочности своего деспотического режима, вопреки массовому недовольству людей, он отправился с визитом в Иран. «За старшего» в Румынии оставил свою жену Елену.

Вернувшись из Тегерана, президент увидел страну в состоянии хаоса, созвал чрезвычайное совещание представителей службы госбезопасности «секуритате» и вооружённых сил. Он пришёл в ярость от того, что в Тимишоара армия не смогла подавить революционный порыв его жителей, поэтому решил выступить по телевидению, надеясь убедить всех в том, что волнения в стране организовали внешние силы и правительству пришлось применить оружие против мятежников. Тогда же потребовал организовать митинг в свою поддержку.

Однако собравшиеся перед президентским дворцом рабочие и служащие Бухареста встретили «гения Карпат» молчанием. Телевизионщикам и радистам, транслирующим его выступление, пришлось включать запись аплодисментов, подготовленную заранее. Но скрыть подделку не удалось. Видеозапись, обошедшая весь мир, показала человека, который яростно замахал руками после того, как его освистали и назвали убийцей. Сподвижники, стоящие рядом с Чаушеску на балконе дворца, торопливо ушли, за ними последовал и президент.

Чета Чаушеску, а также руководители «секуритате» спустились в подвал дворца и быстро скрылись в одном из потайных тоннелей, о которых знало лишь несколько высших чинов службы госбезопасности. Через некоторое время белый вертолёт французского производства поднялся над зданием ЦК Румынской компартии и взял курс на северо-запад страны. По одним данным, Чаушеску направлялся за границу, по другим — в Скорничешти, город, откуда он родом.

Тем временем бухарестское радио сообщило, что президент низложен, призвало слушателей задержать его, чтобы «он был осуждён и приговорён к высшей мере». Вскоре венгерское телевидение показало, как чету Чаушеску доставили на военную базу возле села Тырговиште. С трудом выбравшись из бронетранспортёра, Николае и Елена выглядели совершенно подавленными. «Я посмотрел на их понурые лица и подумал о людях, которых по приказу президента и его жены «секуритате» допрашивала, пытала, лишала жизни. Теперь их судьба предрешена», — сказал тогда армейский офицер.

Как писали венгерские газеты, все три дня нахождения в камере чета Чаушеску вела себя вызывающе, отказывалась признать законность суда, обвинившего обоих в геноциде. И лишь стоя перед снаряжённой для расстрела командой, они дрогнули: мрачное небритое лицо Николае выдало страх. Елена спросила солдата, который вёл её на казнь: «За что вы нас? Ведь я была вам матерью». «Да что ты за мать, если убивала наших матерей?» — сухо произнёс солдат.

Три солдата и офицер, выбранные из нескольких сотен желающих принять участие в исполнении приговора, выстроились в шеренгу и прицелились. «Я не заслуживаю…» — успел крикнуть бывший президент, прежде чем раздался залп, оборвавший жизни четы Чаушеску. Так закончились долгие годы тирании.