Прекрасная половина российской политики

Но все было исключением из общепринятых тогда правил. Вход российским женщинам в политику был практически закрыт до 1917 года. Дверь приоткрыли большевики, осознавшие, что успех революции зависит от того, участвуют ли в ней женщины, насколько вовлечены они и в общественно полезный труд, и в государственную политическую деятельность. Знаменитый ленинский призыв к тому, что каждая кухарка должна научиться управлять государством, воплотился в ряде законов, защищающих права женщин, в специальном государственном механизме — женских советах, а также в женотделах партийных органов, вплоть до женского сектора при ЦК ВКП(б). В политической сфере зазвучали женские имена, известные и поныне: Арманд, Землячка, Коллонтай, Крупская и многие другие.

 

Трансформируясь со временем, система вовлечения женщин в общественно-политическую жизнь страны привела к тому, что еще в восьмидесятые годы прошлого века удельный вес женщин в парламентских структурах советской эпохи был весьма высоким. В Верховном Совете СССР их было 32,8 процента, в РСФСР — 35 процентов, в союзных республиках — 36,2 процента, в автономных — 40,3 процента. Много женщин работало в местных органах власти, но происходило это на основе четко отработанной системы квотирования. А вот когда ее отменили на рубеже восьмидесятых и начала девяностых годов, мужчины взяли реванш. На тот момент в Верховном Совете РСФСР женщины составляли всего 5,4 процента от общего числа депутатов.

 

Сегодня на дворе XXI век, и ситуация если и меняется, то незначительно. Согласно статистике, в общем числе работников, занимающих должности в органах государственной власти всех уровней, женщины составляют 69 процентов, мужчины — 31 процент. Казалось бы, высокие показатели, но в высших эшелонах исполнительной власти женщин ничтожное количество. Число женщин-депутатов в Государственной Думе составляет около 14 процентов. Все четыре фракции парламента возглавляют мужчины. Из тридцати руководителей думских комитетов — четыре женщины. В верхней палате российского парламента — Совете Федерации — у руля женщина, а вот других представительниц прекрасного пола совсем мало — 4 процента, и лишь один комитет возглавляет женщина. Среди депутатов законодательных собраний субъектов РФ в среднем 9-10 процентов женщин, но в некоторых они вообще отсутствуют…

 

Парадоксальная получается картина. Есть ведь в России женщины, активно работающие в высших эшелонах власти — как в законодательной, так и исполнительной. Их имена отлично известны всем, и их яркая деятельность, наравне с коллегами-мужчинами, привлекает к себе внимание. В Совете Федерации это, прежде всего Председатель палаты Валентина Матвиенко, ее заместитель Светлана Орлова, единственная женщина — глава комитета Зинаида Драгункина. В Государственной Думе — первый заместитель председателя палаты Людмила Швецова, председатели комитетов — Ирина Яровая, Елена Мизулина, Галина Хованская, Наталья Бурыкина. В нынешнем правительстве на виду вице-премьер Ольга Голодец, министр Вероника Скворцова, пресс-секретарь премьера Наталья Тимакова. В предыдущем составе кабинетов министров это были Татьяна Голикова и Эльвира Набиуллина. К этому списку можно было бы прибавить еще несколько имен. Но немного, и общий список женщин, имеющих или имевших в обозримом прошлом заметное политическое влияние, будет несоизмеримо меньше аналогичного списка политиков-мужчин.

 

Почему так происходит? В России очень много говорят о необходимости разбавить грубую мужскую политическую среду женщинами-политиками. Ссылаются и на мнения специалистов, утверждающих, что женщины приносят в эту сложную и ответственную сферу меньшую конфронтационность, им не свойственно решать проблемы насилием. Они менее склонны к авторитарному стилю поведения в управлении, вносят в работу дополнительную компетентность, последовательны и изобретательны в достижении целей, потому что умнее мужчин. Уступая им в скорости принятия решений, они способны рассчитывать шаги и их последствия на гораздо больший временной отрезок. Говорят и о том, что присутствие женщин в высших эшелонах власти позитивно влияет на поведение их коллег-мужчин.

 

Ко всему сказанному можно добавить и то, что ученые считают женщину высшей формой эволюционного развития живых существ на планете. Физиологически она наиболее приспособлена к выживанию в любых условиях. Казалось бы, именно женщины при таком богатстве личных качеств должны лидировать в области политики и управления. Но все происходит с точностью до наоборот.

 

Не берусь судить, насколько верны все эти рассуждения. Из своего личного опыта общения с женщинами-политиками или руководителями, в том числе и с некоторыми из названных, отмечу: они ни в чем не уступали мужчинам их ранга, а в твердости и жесткости отстаивания своей позиции порой даже превосходили их. Уверен, у женщин любой национальности, достигнувших в политике определенных вершин, хватит твердости и решимости принять любое нужное решение. Но как достичь этих вершин в России? Сторонники идеи гендерного равенства в политическом представительстве во власти и управлении твердят о том, что воплощению этому в жизнь мешают консервативные и патриархальные установки, живущие как в массовом общественном сознании, так и в сознании властвующей мужской элиты, усматривающей тут угрозу своей политической и культурной гегемонии. Возможно, это имеет место.

 

Вот слова одного из ныне живущих влиятельных политиков, поэтому обойдемся без фамилии: «Там, где женщины танцуют, пляшут, они всегда вовлекают общество в какой-то благородный, созидательный, нежный процесс». Выходит, пусть с парламентской или министерской трибуны, но если без плясок, то процесс уже не созидательный, и уж тем более не нежный? Все согласно «Домострою» — известному с ХVI века русскому сборнику наставлений по всем направлениям жизни человека и семьи — танцующая в прямом и переносном смысле перед мужем-хозяином женщина. Вековые традиции изживаются с трудом.

 

Но только ли в этом дело? За более чем двадцатилетнюю историю новой России не возникло ни одно общественное женское движение, которое представляло бы сегодня реальную политическую силу. Помнится, в первом созыве Госдумы в 1993 году была даже фракция с названием «Женщины России», но в последующие годы движение растеряло свои позиции, и другие не пришли ей на смену, хотя общественные организации такого толка существуют. Эксперты полагают: проблема заключается в том, что в рядах женских движений, да и в обществе в целом, слишком мало ярких личностей, способных и словом, и делом убеждать в необходимости общественной поддержки борьбы женщин за подлинное равноправие. Возможно, поэтому и в самом обществе идеи гендерного равноправия не так сильны, как хотелось бы их сторонникам. Согласно опросу ВЦИОМ, принципиальных различий между общественно-политическими интересами женщин и мужчин нет, считают 58 процентов мужчин, и с ними согласны 47 процентов женщин. Их во власти сегодня ровно столько, сколько нужно, полагают 45 процентов мужчин и 29 процентов женщин. Опрос не новый — 2005 года. Но вряд ли эти цифры сильно изменились и сегодня.

 

Трудно сказать, означает ли это, что российских женщин мало интересует профессия политика. Сторонники (вернее, сторонницы) гендерного равноправия утверждают, что политическая деятельность становится все более привлекательной, и женщины чуть ли не в массовом порядке хотят проявить на этом сложнейшем поприще свои таланты. Однако политика — дело довольно жесткое, порой грубое, а иногда и грязное. Далеко не все желающие способны выдержать напряжение, возникающее в борьбе за избирателя или удержать свои позиции, если прорыв во власть все же состоялся.

 

Психологи отмечают тут ряд проблем, самая главная из которых на научном языке обозначена как «поло-ролевой конфликт». Когда женщина выходит на политические просторы, ситуация вынуждает ее входить в одинаковую ролевую ситуацию с мужчинами. Природа определила ее женское естество, а система, куда она попала, подталкивает ее к тому, чтобы она стала мужчиной. Этот «полоролевой конфликт», в котором женщина заведомо проигрывает, кончается невротическими состояниями. Другая, не менее важная проблема: как правило, женщина оказывается во власти вины перед семьей. При ее занятости она не может уделить должное внимание детям, мужу, дому и на психологическом уровне ощущает вину. Чаще всего у женщин, добравшихся до большой власти, очень большие проблемы в личной жизни…

 

Может быть, в том числе и поэтому на сегодняшний день прекрасная половина в российской политике находится пока в меньшинстве.