Последние законы империи
Курортный сбор, сохранение популяции морских бобров и мобилизация — над чем работали российские депутаты более века назад
В конце ноября 1912 года начал работу избранный IV созыв Государственной думы Российской империи. Еще ничто не предвещало Первой мировой войны, революции и краха Отечества. Среди 442 депутатов были октябристы, умеренно-правые, кадеты, центристы, всего шесть большевиков, трудовики и другие представители партий и движений, включая шесть человек белорусско-литовско-польской группы. Большинство законов принимались в довоенное время. Анализ многих документов не говорит сегодняшнему читателю ни о чем: бытовые нужды страны, которые были актуальны сто лет назад, сегодня не имеют никакого значения. Но, читая эти документы, отсканированные и размещенные на сайте Президентской библиотеки имени Бориса Ельцина, можно понять, чем жили и о чем думали наши прапрабабушки и прапрадедушки. Так же как спустя сто лет наши потомки, читая изданные сегодня законы, будут пытаться понять, почему для нас были важны вещи, казалось бы, совсем несущественные.
300-летие Дома Романовых и другие государственные кредиты
Государственную думу избирали на пять лет. Работала она с годовыми сессиями, внутри каждой устраивали, как правило, два перерыва — на Рождество и Пасху. Каждый раз Дума созывалась и распускалась высочайшими указами.
Первая сессия продолжалась с 15 ноября 1912 года по 25 июня 1913 года, состоялось 81 заседание.
Сборник принятых законов того периода насчитывает 387 документов. Самый первый гласит о вещах, которые не понятны сегодня ни широкому, ни узкому кругу лиц — о сохранении некоторых должностей, учрежденных согласно закону 19 июня 1909 года о временном усилении штатов некоторых судебных установлений в Забайкальской и Амурской областях. Документ предусматривал сохранение до 1 января 1914 года по одной должности участкового мирового судьи в каждой из областей и должности товарища прокурора при Читинском и Благовещенском окружных судах. На покрытие расходов на эти нужды на 1913 год из казны указали выделить 23 800 рублей.
Почти все первые документы предусматривали выделение средств или государственных кредитов из казначейства на самые различные нужды. Например, по закону № 6 дополнительно 19 510 рублей выделили на содержание пароводяного отопления в Горном институте императрицы Екатерины II и на ремонт зданий того же института. Деньги, если изучить законы 1912 года, нужны были и на отопление Военного министерства — 2900 рублей, и Нижегородскому кружку любителей физики и астрономии — три тысячи рублей, и на перевязочные материалы частям войск и учреждениям военного ведомства — 109 тысяч рублей, и на издание «Известий Министерства Иностранных Дел» — 8400 рублей, и на содержание психиатрического отделения при Хабаровском местном лазарете — 9672 рубля.
Празднование трехсотлетия Дома Романовых, о котором известно и в наши дни, тоже требовало денег. Закон № 21 подробно расписал, на что из казначейства должны были пойти 485 090 рублей. Двести тысяч из них — на выдачу пособий по всеподданейшим прошениям. 10 тысяч рублей — на церковную выставку в Москве, 6 тысяч — на приобретение церковных облачений для Костромского Ипатьевского монастыря, 3 тысячи — на пособия Ростовскому Яковлевскому монастырю, тысяча рублей — на поддержание могилы архиепископа Рязанского Осодорита, еще тысячу — на часовню над могилой Казанского митрополита Ефрема, 56 340 рублей — на юбилейные торжества в Костроме, 19 тысяч — на вызов волостных старшин и других должностных лиц на юбилейные торжества, 8 тысяч — на украшения казенных зданий во Владимирской, Нижегородской, Ярославской и Московской губерниях, 40 тысяч рублей — на награды нижним чинам полиции и жандармам, 60 тысяч — на изготовление юбилейной нагрудной медали, 50 тысяч — на издание народной картины, 31 650 рублей — на командирование в Кострому 13-го лейб-гвардейского Эриванского полка.
Россия была обширной, и деньги из казны выделяли на работы по всей стране. Например, законом № 149 на новые работы в Санкт-Петербургском, Мариупольском, Либавском, Одесском, Николаевском и Ростовском-на-Дону торговых портах пошло 8,89 миллиона рублей. В основном — на улучшение и расширение. В Мариупольском порту — на оборудование механическими приспособлениями для разгрузки угля. Это стоило 654 тысячи рублей.
Другой стратегический закон № 239 предписывал выделить 1,5 миллиона рублей на сооружения железнодорожной линии Санкт-Петербург — Токсово — река Лемболовка. А документом № 254 Совету Министров было разрешено беспошлинно ввозить из-за границы каменный уголь для железных дорог.
Туристические сборы, как оказалось, придуманы не современниками. Закон № 341 установил с 28 апреля 1913 года сезонный сбор с приезжающих на минеральные воды в Старую Руссу Новгородской губернии, который взимали с 1 мая по 1 сентября. Назначенному от города сборщику, как гласил закон, нужно было уплатить один рубль с лица либо три рубля с семейства, состоящего из трех и более человек. От сбора освобождались домовладельцы Старой Руссы, лица, приезжающие по делам службы, дети младше 10 лет и остающиеся в городе дольше трех дней.
Автомобильных заводов не было, развивалось лишь единичное производство. Но средства передвижения той эпохи создавали, как на конвейере. Закон № 361 утверждал штаты новой Кубанской заводской конюшни и расширял Екатеринославскую, Пензенскую и Тульскую. Каждая должна была иметь по 100—150 жеребцов-производителей. В год на каждую выделяли примерно по 3,5 тысячи рублей.
От изучения затмений до охраны бобров
Вторая сессия продолжалась с 15 октября 1913 года по 14 июня 1914 года, состоялось 111 заседаний.
Для изучения солнечных затмений в 1913 году из казначейства решили выделить Императорской академии наук 7650 рублей. По закону № 2 они пошли на приобретение соответствующих приборов. Деньги дали в кредит на срок до 31 декабря 1914 года «с отнесением сего расхода на счет ожидаемых сбережений от назначений по Министерству Народного Просвещения по государственной росписи расходов на 1913 год».
Время требовало, и закон № 18 с 1 января 1914 года учредил при главном тюремном управлении тюремные курсы. Документ определил не только их содержание в 3,5 тысячи рублей в год, но и утвердил Положение о самих курсах. Так, в программы входили начала уголовного права и, в особенности, учения о наказании с краткой историей и сравнительным обзором различных пенитенциарных систем, основы понятия психологии и психопатологии, основы государственного устройства России. Также в программе были соединенные с практической частью лекции о продовольствии и одежном довольствии арестантов, тюремной гигиене, арестантских работах, тюремной статистике и отчетности, а также садоводству, огородничеству и умению обращаться с оружием.
Не менее подробно закон № 19 описывал, как предоставлять землю частным лицам в Алешковском лесничестве Днепровского уезда Таврической губернии для разведения виноградников. Земли решено было давать без торгов в аренду с правом приобретения в собственность. Одному лицу — не больше тридцати десятин. Аренда — на 36 лет. Сажать можно было виноградники, шелковицы, плодовые или лесные деревья. Их арендатор должен был правильной посадкой развести в четырехлетний срок. В законе записали, не только какая площадь участка должна быть засажена деревьями — не менее одной четверти, — но и густота посадки: для винограда — не менее 1,8 тысячи кустов на десятине, для плодовых деревьев зерновых пород — не менее 96 деревьев на десятине и так далее.
Законом № 51 депутаты приняли новое Положение о государственных ломбардах в Санкт-Петербурге и Москве. В документе не было речи о процентах, под которые ссужали деньги. К тому времени ломбарды успешно процветали в обеих столицах со второй половины XIX века, но они существовали как ссудные казны. А документ присвоил им новое название. В законе написано, что штат сотрудников сохраняется, выплаты осуществляются, а если кто из них пользовался «квартирами в натуре», наказано было «сохранить право пользования сими квартирами без вычета из содержания доли, соответствующей квартирным деньгам». Государственные ломбарды ссужали деньги под залог золотых, серебряных и платиновых вещей, драгоценных камней и жемчуга. За сохранность эмали и стекла, а также за исправность часовых механизмов ломбард, согласно Положению, не отвечал. Ломбард проходил государственный контроль и находился в ведении министерства финансов. А извлечения из годовых отчетов публиковали в Правительственном Вестнике и других изданиях по указанию министерства. Из исторических справок известно, что в путеводителе «Петроград и его окрестности» за 1915 год говорилось: «…процент по ссудам в городском ломбарде гораздо ниже, чем в частных, и составлял 12% годовых, у частных учреждений — от 12 до 24%. Срок залога составлял 3 месяца и 2 месяца льготных».
Первого июля 1882 года в Петербурге вступила в строй первая телефонная станция на 128 абонентов. Постепенно они стали открываться в Москве, Одессе и Риге. Через несколько лет, в 1885—1886 годах, открыли телефонные сети в Нижнем Новгороде, Либаве, Ревеле, Ростове-на-Дону и Баку. Осенью 1901 года петербургская сеть обслуживала 3,8 тысячи абонентов, московская — 2,86 тысяч. В 1913 году в России насчитывалось уже 244 118 абонентов. Существовало 1212 отдельных телефонных сетей, а подключено около 44,6 миллиона человек. Тогда же был принят закон № 84 об установлении Положения об устройстве и содержании телефонных сообщений. Линии передач новой связи нужно было оберегать, и в законе говорилось о наказаниях за их повреждения и последствия: «Когда вследствие неумышленного, по неосторожности, повреждения телеграфа или телефонного сообщения общего пользования причиняется кому-либо рана, увечье или даже смерть, то виновный подвергается заключению в тюрьму на время от двух до четырех месяцев и, в случае причинения кому-либо смерти, предается церковному покаянию по распоряжению своего духовного начальства». За подобное намеренное деяние можно было не только срок получить, но и лишиться «всех особенных, лично и по состоянию присвоенных прав и преимуществ». А те, кто остановит телеграфное сообщение и захочет изменить передаваемые телеграфные знаки или изменить передаваемые по телефону сведения, да еще и с угрозами служителям станций, могли быть сосланы на каторжные работы на срок от 15 до 20 лет.
Права женщин в обществе упрочнялись, но все еще требовали регулирования. Законом № 116 депутаты внесли изменения и дополнения в действующие тогда «узаконения о личных и имущественных правах замужних женщин и об отношениях супругов между собой к детям». Из интересного — если замужняя женщина и дети живут совместно с супругом, то работать они могут только с его разрешения. Но если замужняя женщина и несовершеннолетние дети проживают отдельно от мужа, то при найме на работы, а равно при поступлении на частную, общественную или правительственную службу, а также в учебные заведения не обязаны на то испрашивать согласие мужа. В свод законов внесли и дополнение, что требование супруга о восстановлении совместной жизни может быть отклонено другим супругом, если совместная жизнь представляется для него невыносимою. Таковой ее могли признать в случае жестокого обращения, нанесения тяжких оскорблений и вообще явного нарушения другим супругом основанных на браке обязанностей. Если раздельное проживание не вызвано виной жены, а связано с болезнью, то это не освобождало мужа от обязанности доставлять жене пропитание и содержание. А дети могли после развода оставаться с тем из родителей, который в разрыве отношений не виноват.
Охрана дикой природы стала еще одной темой работы депутатов Госдумы IV созыва. Массовая добыча меха морских бобров и морских котиков ставила под угрозу их существование. В 1911 году между США, Великобританией, Японией и Россией был подписан первый в истории охранный договор — Конвенция о Северотихоокеанских морских котиках, запрещающая в открытой воде охоту на тюленей. В 1913 году депутаты Госдумы приняли закон № 136 об установлении ограничительных мер по промыслу морских бобров и морских котиков. Промысел бобров запрещался за пределами прибрежной полосы в три морские мили шириной, а котиковый — «совершенно воспрещался». На суше его допускали только с дозволения правительства. Без специальных пломб и свидетельств от русских или иностранных властей, удостоверяющих законность добычи, шкурки нельзя было перевозить и грузить на суда в портах и гаванях. За нарушения можно было получить срок до 1 года 4 месяцев. Орудия лова в таком случае предписано было отбирать.
Были и некоторые ограничения лова рыбы. Законом № 212 во всем бассейне Каспийского моря со впадающими в него реками, их притоками и истоками был разрешен лов сельди и пузанки без всякой меры. Но, например, вдоль Кавказского побережья от Апшеронского маяка до устья реки Астары неводами у берега или на неподвижных судах добывать рыбу было нельзя. На другой части Кавказского побережья от северной оконечности полуострова Уч до Апшеронского маяка ловить рыбу можно было только с 1 марта до 1 мая. За нарушение грозил срок до трех месяцев и штраф до 300 рублей. В законе описали и допустимые размеры невода — не больше пяти сажен, — и даже размер его ячеек.
Тема депутатской неприкосновенности также нашла отражение в законах Госдумы IV созыва. Так, в законе № 235 об установлении безответственности членов Государственного Совета по выборам и членов Государственной думы за суждения и мнения, выраженные ими при исполнении своих обязанностей, а равно об установлении порядка привлечения их к ответственности за преступные деяния по службе. Этот документ, как и отражено в его названии, установил: за высказанные мнения уголовного преследования быть не может, но за преступные деяния положено отвечать по закону, или, как он тогда назывался, по Уложению о наказаниях уголовных и исправительных.
В России, вопреки сложившимся стереотипам, строили дороги. И обычные, и железные. Так, в 1913 году утвердили закон № 239 о принятии в ведение Министерства путей сообщения Стрельнинской шоссированной дороги. В документе описано, что ее длина — 1,032 версты, она соединяла Волхонское и Петергофское шоссе с железнодорожной станцией Стрельна. На ее последующее содержание решено было выделять по 503 рубля в год.
Читайте также:
• Таврическая губерния: 220 лет спустя
Война на пороге
Нельзя не обратить внимание на закон № 204 о величине контингента новобранцев в призыв 1914 года. Для пополнения армии и флота со всех местностей империи предписано было набрать 585 тысяч человек, «полагая в этом числе и тех, которыми представлены будут в предстоящий призыв освобождающие от военной службы зачетные рекрутские квитанции прежнего времени». Но это еще не было мобилизацией, а лишь рядовым призывом.
По историческим справкам, армия мирного времени составляла 1,423 миллиона человек. Но противостояние с Германией, Австро-Венгрией и Турцией требовало еще нескольких миллионов воинов. Согласие на всеобщую мобилизацию Николай II дал 17 июля 1914 года.
Всего по Российской империи в июле-августе 1914 года призвали из запаса 3,115 миллиона нижних чинов. До конца года «призывные листы» получили также 715 тысяч новобранцев в возрасте 20—21 года и 900 тысяч ратников ополчения, ранее не служивших в армии. Кроме того, у населения реквизировали для нужд армии 1,35 миллиона лошадей. Квалифицированные рабочие и служащие получали отсрочку — за годы войны ею воспользовались 2,5 миллиона мужчин. К концу 45-го дня после начала мобилизации под ружье поставили 3,388 миллиона запасных и 570 тысяч ополченцев.
Двадцать шестого июля 1914 года состоялась чрезвычайная однодневная сессия Думы, посвященная выделению военных кредитов, связанных с острым политическим кризисом, предшествовавшим началу Первой мировой войны.
Третья сессия началась 27 января 1915 года. Но через два дня, 29 января, сразу же после принятия бюджета, сессия Думы была объявлена императором закрытой.
Теме военного обеспечения были посвящены несколько заседаний Госдумы IV созыва с 19 июля по 3 сентября 1915 года. В этот период приняли всего восемь документов и почти все они — на военную тематику.
Закон № 1 снова был о призыве новобранцев. Численность та же — 585 тысяч человек. Закон № 2 был об учреждении Особых совещаний для обсуждения мероприятий по обороне государства и обеспечению топливом, продовольствием и военными грузами.
Закон № 4 — об обеспечении нужд беженцев, на которое выделили 25 миллионов рублей. В Положении подробно разъяснили, что к беженцам относятся лица, которые оставили местности, угрожаемые неприятелем или уже ими занятые, выселенные по распоряжению военных или гражданских властей из районов военных действий, а также выходцы из враждебных России государств. Но те, кого выслали из района военных действий под надзором полиции, к беженцам не относились.
В положении расписали, кому на каких местностях поручено заниматься обеспечением беженцев всем необходимым. Такое право также предоставили всем православным приходам и местным церковным общинам «без различия веры и национальности».
Еще один том документов, имеющий отношение к Госдуме того периода, — это отчеты о деятельности парламентского Комитета для оказания помощи раненым и пострадавшим во время войны.
Депутаты устраивали лазареты, передовые перевязочные пункты, выезжали в места военных действий и собирали средства. В одном из первых отчетов указано, что с 26 июля 1914 года по 31 декабря 1915 года в комитет поступило 1,135 миллиона рублей, из которых 223,5 тысячи — взносов от членов Госдумы, более 667 тысяч — пожертвований от частных лиц и организаций, 3972 рубля — соборов от патриотического концерта солистки Его Величества Марии Горленко-Долиной, прошедшего 18 октября 1914 года. Отпущенных из государственной казны было 150 тысяч рублей. В отчете указано даже 399 рублей, вырученных от продажи обрезков от белья.
Деньги шли на оборудование отрядов, закупку холодного и теплого белья, приобретение табака, подарков для раздачи на позициях. Деньги выделяли на помощь семьям призванных запасных и ратников, раненым воинам в лазаретах, на обмундирование санитаров и другие нужды.
С перерывами
Четвертая сессия продолжалась с 19 июля по 3 сентября 1915 года, после чего император досрочно распустил Думу на каникулы, — сессия затем продолжилась с 9 февраля по 20 июня 1916 года, состоялось 60 заседаний.
Пятая сессия началась 1 ноября 1916 года. 16 декабря Думу снова распустили на каникулы. Досрочный роспуск оказался одним из событий, повысивших общую политическую напряженность в стране перед Февральской революцией. По широко распространенному тогда мнению, ожидалось, что правительство не разрешит Думе собраться после затянувшихся новогодних каникул и объявит о ее роспуске.
Но 14 февраля 1917 года император объявил о продолжении занятий Думы. В разгар Февральской революции, 25 февраля, император снова приостановил деятельность парламента. И более Дума уже никогда не собиралась на официальные заседания.
Двадцать седьмого февраля во время частного совещания членов Думы был создан Временный комитет Государственной думы, принявший участие в формировании Временного правительства, а до момента начала его работы, то есть 27 февраля — 2 марта, являвшийся самопровозглашенным правительством России. Двенадцатого мая — 19 июля 1917 года состоялось еще восемь частных совещаний Думы, уже не имевших ни юридического, ни политического значения.
Думу официально распустили указом Временного правительства от 6 октября 1917 года в связи с назначением выборов во Всероссийское учредительное собрание.
8471
