Политологи о перспективах российско-американских отношений

 

член Общественной палаты РФ, кандидат политических наук, профессор факультета политологии МГИМО МИД России:

 

Давайте определимся: россий­ско-американские отношения сейчас находятся в критически пло­хом состоянии, и я согласен с теми экспертами, которые характеризуют его как состояние «гибридной во­йны», но войны односторонней: США ведут «гибридную войну против Рос­сии», а Россия защищается. Поэтому победа для России — отбиться таким образом, чтобы в противостоянии не было побежденных. Победа для США — осуществить свои планы го­сударственного переворота в России. Пока что эта «гибридная конфронта­ция» продолжается.

 

Дирижирует ли ею президент США? Скорее он позволил разведсообществу, а также части госдепарта­мента, части олигархических кругов и русофобски настроенной части медийного сообщества вести про­тив России эту войну. Судя по всему, Обаме обещали, что как в Сирии им удастся быстро свергнуть Асада, так и России достаточно быстро удастся нанести значительный ущерб, что за­ставит ее во внешней политике пойти на попятную. Этого, однако, не слу­чилось. И в этих условиях, как мне представляется, Барак Обама принял решение «почистить» портфель про­блем, которые он передаст будущему президенту США. Это нашло выра­жение в урегулировании проблемы с Ираном, в восстановлении отноше­ний с Кубой.

 

«Гибридная война» против России не закончится, но она несколько сни­зит интенсивность. Балансирование на грани скатывания в прямой во­енный конфликт — такое наследство Обама меньше всего хотел бы после себя оставить. Нынешний американ­ский курс не несет в себе никаких драматических изменений — просто США несколько отходят от опасной балансировки на грани. В этой свя­зи Вашингтон дал Киеву команду на частичное выполнение минских дого­воренностей (полного не будет) и со­гласился на некоторое сотрудниче­ство в Сирии, главным практическим элементом которого пока является комплекс мер по предотвращению вооруженных столкновений там между нашими двумя странами. Со­перничество же за территорию и гла­венствующую роль в политическом урегулировании между двумя коали­циями — президента Асада, которого поддерживают Иран и «Хезболла» и на помощь которой пришла Россия, и оппозиционных сил, опирающихся на США и Саудовскую Аравию, про­должится.

 

 

Каких-то радикальных подви­жек в американо-российских отношениях ожидать не прихо­дится, поскольку ни та, ни другая сторона к этому не мотивированы, а базовые противоречия, начиная от идейных и заканчивая геопо­литическими, никуда не исчезли. Безусловно, это не исключает то­го, что я назвал бы «циклическими колебаниями»: ситуация в мире меняется, на эти перемены необхо­димо реагировать, в том числе до­стигая договоренностей по вполне конкретным вопросам даже с теми странами, которые не относятся к категории дружественных.

 

Сейчас мы имеем именно тот случай, когда Соединенные Штаты и Россия заинтересованы в снижении остроты конфликтов и в еще большей степени — в сни­жении риска прямой конфронта­ции, будь то на Украине или на Ближнем Востоке. Притом что фундаментальные противоречия никуда не исчезли и исчезнуть не могут и что в одном регионе, что в другом оба государства продол­жают находиться в остром проти­востоянии.

 

В Америке сейчас начинается совершенно особый период: стар­тует официальная часть избира­тельной кампании. Это значит, что политический истеблишмент будет поглощен ею, а для Соеди­ненных Штатов избирательный процесс — основное содержание политики, а президентские выбо­ры — вообще ее стержень. С одной стороны, Обама воспринимает­ся всеми как «уходящая натура», с другой — как любому уходяще­му президенту, ему совсем не хо­чется остаться в памяти челове­ком, все свои проблемы оставив­шим сменщику.

 

Все это в совокупности объ­ективно отвлекает внимание от двусторонних отношений и, со­ответственно, не дает оснований надеяться на какие-то серьезные сдвиги, с другой стороны, остав­ляет место для некоторых такти­ческих подвижек. И та, и другая сторона используют их для реше­ния каких-то вполне конкретных прагматических задач. У нас тоже ситуация не в граните высече­на — она меняется в зависимости от экономического положения, расстановки сил. Так что и Рос­сия, и США практикуют вполне прагматичный подход. Не следу­ет обращать большое внимание на риторику, поскольку она по большому счету не меняется, не исключено, что она будет даже обостряться. Но за ней просма­тривается желание по отдельным конкретным вопросам понизить возможный ущерб.

 

 

Единственным принципи­ально новым моментом в последнее время в российско-американских отношениях стало успешное проведение Россией во­енной кампании по освобождению территории Сирии от ИГИЛ. Имен­но успехи на этом направлении заставили Соединенные Штаты, во-первых, поменять риторику, во-вторых, начать поиск точек сопри­косновения. Ведь до этого любые попытки как-то наладить отноше­ния встречали высокомерное не­брежение со стороны политическо­го истеблишмента США. И лишь успех нашей операции в Сирии вы­нудил Вашингтон сделать вид, буд­то ситуация поменялась.

 

Мне это напоминает события, связанные с открытием второго фронта во Второй мировой войне. Когда Советский Союз сумел изме­нить ход военных действий и над­ломить хребет германской военной машине, союзники — американцы и британцы — решили: пора и им начинать военные действия в Европе. Главным образом, чтобы успеть поучаствовать в дележе победных трофеев. В Сирии происходит при­близительно то же самое, только в куда меньших масштабах.

 

Обратите внимание: никаких серьезных заявлений по итогам телефонного разговора Обамы с Путиным, переговоров Керри с Лавровым и даже Нуланд с Сур­ковым не последовало. Что может свидетельствовать о том, что сто­роны достигли вполне конкретных результатов без оглядки на какие-то предыдущие договоренности, например между США и Украиной.

 

В этой связи представляется, что положение у США гораздо более деликатное, нежели у России. Ведь российское руководство вело себя достаточно открыто и совершало именно те действия, о которых объ­являло и предупреждало заранее, в том числе и об использовании ВКС на территории Сирии. Наши западные партнеры позволить се­бе такую роскошь не могут. Более того, на них давят ошибки, кото­рые они уже успели наделать (под­держивая, например, украинское руководство, захватившее власть после переворота, стимулируя на­плыв мигрантов в Западную Евро­пу). Теперь они вынуждены дого­вариваться с Россией по текущим проблемам, но груз собственных ошибок мешает признать это чест­но и открыто.

По сути, речь идет о банальном торге: США пытаются предложить России некие возможности им же самим помочь, сохранив лицо, вый­ти из очень сложной и губительной для их репутации ситуации. При этом со свойственным им прагма­тизмом они еще и пытаются полу­чить какие-то преференции. Между тем по опыту известно: когда мы начинаем «дружить», нам это обхо­дится дороже, когда же отношения находятся в холодной зоне, это по крайней мере честно.