От «скважины» к модернизации

Эти темы и стали главными в повестке дня состоявшего­ся в Москве IX Национального конгресса «Модернизация промышленности России: приоритеты развития», в орга­низации которого традиционно участвуют Торгово-промыш­ленная палата РФ и Государственная Дума.

Шестилетняя борьба с кризисом позволила мировой эко­номике лишь избежать катастрофы, но о том, чтобы встать на путь устойчивого развития, по-прежнему остается только меч­тать. Оздоровление идет медленное, с обратными движениями. И так на всех континентах. ВВП США растет на два процента в год, однако уровень жизни населения упал до отметки 80-х годов прошлого века. Япония, несмотря на беспрецедентную программу стимулирования экономики, имеет лишь 1,4 про­цента. Унылый рост в Европе недалеко ушел от российских 0,8 в первые шесть месяцев текущего года (хотя по итогам года он может быть и того меньше). Неоднозначна ситуация в странах БРИКС. Китай и Индия показывают темпы 7 и 6 процентов, но в первом назревает кредитный пузырь, а вторая страдает от высокого госдолга и двойного дефицита бюджета. Те же болячки у Бразилии.

Как всегда в штормовые моменты, в экономической жизни должна быть усилена роль эффективной государственной по­литики. Помимо прочего, в условиях России она необходима, чтобы нейтрализовать негативные последствия оттока капита­ла (около 100 миллиардов долларов за текущий год) и падения цен на нефть. И все это не отменяет, а напротив, остро актуа­лизирует необходимость модернизации и перехода экономики на инновационный путь развития.

Главное сегодня, считает экономический советник Прези­дента РФ Сергей Глазьев, создать условия для концентрации ресурсов и капиталов в прорывных направлениях научно-технического прогресса. Во-первых, мировой опыт показыва­ет, что для успешного прорыва за счет денежной политики нужно поднять норму накопления с нынешних 20 процентов минимум до 35 (в Китае — 45). В такие судьбоносные периоды доля кредита в экономике вырастает в 3-4 раза. Путем сжатия денежной массы и повышения процентной ставки инфляцию не побороть, действенным средством для этого служит только снижение издержек и расширение производства. Нынешним падением в стагфляцию отечественная экономика, по мнению академика РАН, обязана неграмотной политике Центробанка. Сейчас производственные мощности в машиностроении загру­жены наполовину, в целом в обрабатывающей промышленно­сти — от 40 до 80 процентов. Не используются даже новые мощности, введенные за последние пять лет.

Во-вторых, санкции против России диктуют необходи­мость замещений внешних источников кредита внутренни­ми. Российские корпорации и банки задолжали внешнему миру 720 миллиардов долларов, что составляет больше половины денежной массы в стране, и до конца 2015 года им нужно будет вернуть кредиторам 120 миллиардов (боль­ше четырех триллионов рублей), при этом в обмен от ЦБ они получат всего 700 миллиардов рублей. Такая политика обернется кредитным голодом, неспособностью рефинанси­ровать даже простое воспроизводство и спадом.

Чтобы избежать этого, следует перейти к политике соз­дания своей суверенной системы кредита — многократно расширять каналы рефинансирования и удлинять его до 3-5 лет. Далее, нужно проводить деофшоризацию экономики, вводить понятие «национальная компания» и наращивать мощности институтов развития, позволяющих обеспечивать кредит под 2-3 процента годовых дол­госрочно на основе государственно-частного партнерства.

Кто же способен сейчас дать эконо­мике кредит, без которого немыслим рост при рыночной модели? «Заграни­ца» отказалась. Население уже не до­нор: оно набрало огромное количество потребительских кредитов и теперь имеет долгов больше, чем сбережений. Единственный потен­циальный кредитор — государство, которое пока изымает из экономики денег больше, чем дает. Лучом света в монета­ристском царстве стал закон «О промышленной политике», который зампред Комитета ГД по промышленности Павел Дорохин квалифицировал как символ поворота государства от экономики «скважины» в сторону новой индустриализа­ции и модернизации. Однако в предусмотренном им фонде поддержки опять же бюджетные средства, между тем в ры­ночной экономике роста без кредита не бывает.

В-третьих, все эти хорошо известные рецепты работают лишь при установлении жестких барьеров на пути утечки капитала. Вместе с ним уходит налоговая база. Многие го­сударства для защиты от валютных спекуляций ввели налог на вывоз капитала. Без этого из страны будут вывозиться длинные деньги без налогов и возвращаться короткие — 85 процентов «иностранных» инвестиций на самом деле инве­стиции отечественного же бизнеса, только через офшоры — под завышенные процентные ставки. Возможными источ­никами длинных дешевых денег эксперты называют акци­онирование пенсионных фондов, отказ от вложений в цен­ные бумаги правительства США под один процент годовых, перенастройку налоговой политики, в том числе снижение налогов для бизнеса, находящегося в труднодоступных и удаленных местах, которые имеются почти в каждом субъ­екте РФ, включая Подмосковье.

Тема импортозамещения, кстати, возбуждает вопрос о том, какой должна быть доля иностранного капитала в основных предприятиях промышленности. Сегодня в ряде отраслей она, мягко говоря, чрезмерна. Речь о пищевой, та­бачной и пивной промышленности. Из практики известно, что при превышении предела 10-15 процентов принимаю­щая экономика начинает нести потери, поскольку отток денег в виде возврата кредитов и прибыли превосходит приток капитала. В энергетике значительная часть «ино­странного» капитала является фиктивной и образовалась в ходе приватизации «РАО ЭС», когда возникла мода заводить псевдоинвестиции через офшоры, тогда как в автопроме действительно реальные иностранные инвестиции.

В-четвертых, любые принимаемые меры должны сопро­вождаться повышением ответственности в системе управ­ления. На конгрессе было упомянуто о немалом количестве средств, влитых в «Российскую венчурную компанию», «Роснано», «Сколково». На вопрос: где результаты? — ответа нет.

В-пятых, вскочить на подножку уходящего поезда технологического прогресса с нынешним уровнем подго­товки кадров России не удастся. Стар­ший вице-президент по инновацион­ному развитию ОАО «РЖД» Валентин Гапанович замахнулся на «болонскую» систему. Любопытно, что претензии к ее позициям по обучению инженерных кадров для высокотехнологичных от­раслей имеются не только у россий­ских промышленников, но и у их кол­лег из Германии и Франции.

Развивая тему, вице-президент ТПП РФ Александр Рыбаков предложил строить работу по импортозамещению на основе пятилетних циклов планиро­вания, отказавшись от принципов гадания о ценах нефти и газа в среднесрочной перспективе. Он подчеркнул не­обходимость изменения кредитно-денежной и финансо­вой политики, не рассматривая пресловутое «бюджетное правило» как священную корову. Предлагается установить минимальный порог роста ВВП в 3-3,5 процента: при пре­вышении его денежные средства сверх расчетных цен на нефть и газ направлять в суверенные фонды, а в случае бо­лее низких показателей дополнительные средства пускать на поддержку кредитования крупных проектов и экспорта.

Кстати, нерентабельна и сама девятилетняя процедура принятия столь ожидаемого промышленностью нового закона. Если каждый назревший и даже перезревший нормативный акт готовить в течение десятка лет, то его актуальность будет стремиться к нулю, отметил замполпреда Президента РФ в Уральском ФО Александр Моисеев. К тому же отсылочные параметры закона отсрочат его полноценное действие еще на какой-то срок, что снизит эффективность используемых механизмов. И это призыв к российской системе управления не только снизить бюрократические издержки своего функционирования, но и кардинально повысить качество работы. Стоять до конца на защите дискредитировавших себя ценностей либеральной модели или тем более реанимировать ее наиболее шоковые форматы, как это просматривается в денежно-кредитной политике «дорогих денег», равносильно подписанию приговора российской экономике.