“Обновление Дагестана началось с очищения власти”

 

Рамазан Абдулатипов: С 1 января 2014 года эта должность будет назы­ваться «Глава Республики Дагестан», о чем депутаты Дагестанского парла­мента единогласно проголосовали в конце сентября.

Рамазан Абдулатипов: Нисколько. Я сам инициировал этот процесс, заявив 19 сентября о своем желании ускорить исполнение соответствующего Указа Президента Российской Федерации. Напомню, в свое время инициатива исходила от Рамзана Кадырова, и Дмитрий Медведев в свою президент­скую бытность в декабре 2010 года подписал закон, который запрещает глав субъектов Федерации имено­вать президентами. По нему регионы должны привести свои конституции и уставы в соответствие с принятым документом до 1 января 2015 года. Мы решили не тянуть с исполнением этого документа. Я считал и считаю, что в стране должен быть только один Президент, кстати, как и многие мои коллеги.

 

Рамазан Абдулатипов: Я их пони­маю, хотя мою легитимность под­тверждает уже то, что меня дагестан­цы четыре раза избирали в высший законодательный орган страны — Фе­деральное Собрание России. Для меня легитимно и назначение Президентом страны. Кроме того, я всегда сам вы­ступал за всенародные выборы. Мне как человеку публичному такие вы­боры были бы сподручнее, привычнее, потому что я нахожусь в постоянном контакте с народом. Однако в нынеш­ней ситуации и я согласился с парла­ментским вариантом. Республику, осо­бенно властные структуры, захлестну­ла коррупция. В бедном регионе были самые богатые начальники. Дагестан­цы годами сталкиваются с произво­лом правоохранительных органов и бандитизмом. Мы сейчас стараемся навести порядок. Целый ряд руково­дителей городов и районов арестова­ны — за ними убийства, хищения.

 

Безусловно, среди глав, министров немало и грамотных, порядочных лю­дей. Но накопилось чрезмерно много грязи, которая, словно селевой поток, обрушилась на наш благодатный край и губит его. Времени для размышле­ний и демократических процедур в Дагестане немного, надо спасать ре­спублику и действовать без промед­ления. Прежде всего очистить, оздо­ровить и преобразовать саму власть. Такую работу мы сегодня проводим системно, продуманно, комплексно. Если же вернуться к прозвучавшему вопросу, то мы даем себе установку — следующие выборы главы республики должны быть прямыми, всенародны­ми. Это обязательная задача для меня. И если вернуться к вопросу о легитим­ности, то уровень доверия населения к органам власти за эти месяцы вырос в несколько раз.

 

Рамазан Абдулатипов: Воруют от Махачкалы до Пятигорска и далее. По электроэнергии получается, что мы за­должали 28 миллиардов рублей. А ког­да начали разбираться за последние три месяца, то сразу же выявили хи­щений почти на 5 миллиардов рублей. Они происходят не только в республи­ке — нити уходят в Пятигорск и в Мо­скву. Те, кто собирал деньги, мешками увозили их куда попало. Электроэнер­гетика фактически была выведена из республики и не работала на ее раз­витие. Хотя в советское время, помню, 40 процентов республиканского дохода составляла как раз электроэнергия. По газу тоже якобы 18 миллиардов рублей долгов, и опять уже обнаружены хище­ния около 5 миллиардов.

 

То же самое по рыбе. Я встречался с руководителем «Росрыболовства», и мы с Андреем Крайним теперь со­вместно разрабатываем программу, по которой рыбная отрасль работала бы на развитие республики. А то по­лучается, что в наш бюджет годами фактически не поступает от этой от­расли ни одной копейки. И в этом ря­ду можно перечислить многое. Стоит ли удивляться тому, что в таких усло­виях у людей просто атрофированы устремления на честную работу, на развитие. Многие уехали из республи­ки, а те, кто оставался, или испыты­вали моральный дискомфорт, пытаясь честно работать, или попадали чуть ли не в рабскую зависимость, которая унижала людей. Считаю, что я при­нес Дагестану свободу. Дальше жить по сложившейся в республике модели невозможно, ибо падать уже некуда. Пора выкарабкиваться — это в наших общих интересах, что я стараюсь до­вести до простых людей. И поэтому мы выбираем модель развития, к ко­торой, кстати, оказались не готовы многие республиканские структуры и территориальные органы исполни­тельной власти.

 

Рамазан Абдулатипов: Думаю, что прежние руководители были не ху­же меня, но они, видимо, пытались адаптироваться к той среде, которая сложилась, вжиться в нее. И она пожи­рала их. Времена им, особенно Магомедали Магомедову, достались нелег­кие. И он многое сделал. Я же пришел с намерениями изменить эту среду. Это более трудная задача, более фун­даментальная, но более продуктивная и перспективная. Я хочу, чтобы наши люди обрели безопасность и досто­инство, но, доведя до них, понял, что многое сегодня зависит от них тоже. Однако невозможно наводить порядок только в отдельно взятой республике, его надо наводить по всей вертикали теперь уже снизу вверх. Нужна ра­бота по оздоровлению общей системы и прежде всего по обновлению дея­тельности целого ряда министерств и ведомств, начиная с федерального уровня. К сожалению, и в Дагестане, и в самой Российской Федерации по­сле развала старой системы по мно­гим параметрам создана достаточно токсичная среда, которая воспроиз­водит и бандитизм, и проституцию, и наркоманию, и воровство. И пока мы не изменим эту среду, все проблемы будут воспроизводиться. Убрать ее—тяжелейшая работа, которую все эти годы проводит Президент России Владимир Путин, взяв курс на твер­дую и неукоснительную борьбу с кор­рупцией, произволом и беззаконием на всех уровнях власти. Президенту многое удалось, он спас, упорядочил и создал новую Россию. Но Дагестан как бы остался в стороне. С соответ­ствующими установками Владимир Владимирович и направил меня в Да­гестан, дав шанс поработать на благо республики. Я такой шанс даю дру­гим — самоотверженно поработать не только на себя, но в первую очередь на дагестанский народ. Сегодня нужно менять не только экономику, управле­ние, но и сознание чиновников, всех дагестанцев, их культуру. Чрезмерно много испытаний, смуты, деструктива окружали людей все эти годы. Надо вернуть их доверие.

 

Рамазан Абдулатипов: Мне уже приходилось говорить, что по поводу задержания Саида Амирова я не сме­ялся и не плакал. За три месяца со­вместной деятельности у нас не было конфликтов. Но его задержание ста­ло знаковым событием для региона, хотя Амиров был не один — все эти годы много чиновников, депутатов, религиозников были вместе с ним, потворствовали ему. И не только в Дагестане, но и по всей Руси. Многие сохранились и всячески мешают нор­мализации обстановки.

 

Если говорить об аресте, то мое вмешательство в эту ситуацию бы­ло невозможно, даже если бы я за­хотел. Правоохранительная система, особенно по таким делам, работает чрезвычайно самостоятельно, даже не информирует главу субъекта Федера­ции, потому что эти полномочия не относятся к нему, они делегированы полностью федеральному центру. Раз­работка задержания Саида Амирова шла еще до моего прихода в респу­блику. Он, как сообщил журналистам представитель Следственного Комите­та России Владимир Маркин, вместе с бывшим помощником прокурора Ха­савюрта Магомедом Абдулгалимовым и своим племянником, заммэра горо­да Каспийска Юсупом Джапаровым готовили «покушение на жизнь госу­дарственного деятеля в целях воздей­ствия на принятие решений органами власти Республики Дагестан».

 

Рамазан Абдулатипов: На то они и злые языки, чтобы судачить, портить людям настроение и взаимные отно­шения. Безусловно, нам было нелегко адаптироваться друг к другу, так как каждый из нас самостоятельный че­ловек. Но мы никогда не боялись не пугали друг друга и никогда не стал­кивались в этом плане. Кроме него, в республике арестовано уже много чи­новников самого разного уровня. Это как раз те люди, которые работают не чистоплотно. Многим из них я го­ворил: «Вы лучше сами уходите. Тот, кто занимается грязными или только своими личными делами, около меня никаких перспектив не имеет, рано или поздно будет освобожден».

 

   Правоохранительные органы бу­дут и дальше тщательно проверять все подозрения в коррупционной и любой иной противоправной деятель­ности. Это совпадает с той политикой, которую я провожу, — обновление и очищение Дагестана, в том числе систем органов власти, конкретных должностных лиц. И эта работа будет продолжена, ибо Амирова забрали, а систему не убрали. Тут еще предстоит большая, качественно новая работа. Прежде всего очищения требует пра­воохранительный блок. Пришел новый прокурор, пришел новый руководи­тель Следственного управления — ста­раются, по-государственному работа­ют. Сейчас веду диалог с Владимиром Колокольцевым по очищению МВД по Республике Дагестан. Если не менять их, эта грязь захлестнет всех вновь и не будет порядка.

 

Рамазан Абдулатипов: Клановости в том смысле, как говорится о ней в Москве, в Дагестане нет. Вместе с тем есть коррумпированные и бандитские группы. В целом сохранение рода — это позитивное явление. Если говорят, человек из такого-то рода, то в Даге­стане этого достаточно для доверия или недоверия. Мой отец, когда мы отмечали родителям 50 лет совмест­ной жизни, сказал нам, сыновьям: я вам оставил свое имя, за которое вам никогда не будет стыдно. Так копится авторитет рода. Кроме того, сложи­лась традиция, когда национальную или религиозную тему вытаскивают не тогда, когда надо раскрыть свою самобытность, а чтобы прикрыть свои грязные делишки. Для этого использу­ют, например, земельный вопрос. Сначала сами землю внаглую распродают, а потом поднимают шум — у моего на­рода забирают землю. И тем самым этнически политизируют и земельный вопрос, и кадровый. Мы должны уйти от этого. Экономические, правовые, политические проблемы решаются со­ответствующими методами. А многонациональность — это наше богатство, будем ее укреплять созидательными делами. Дагестан на всех один.

 

 

Рамазан Абдулатипов: Один из муни­ципальных руководителей как-то мне говорит: «Людей моей национальности с вашим приходом стало меньше на высоких должностях». Я ему начинаю перечислять: вы сами занимаете ру­ководящий пост, сыны — один, второй, третий — состоят на таких-то важных должностях, брат тоже на хлебном месте сидит, а еще два племянника… 12 человек из вашей семьи занимают важные должности. Освободите поло­вину из них и отдайте представителям своего народа, раз вы так о нем забо­титесь. И предупредил — если еще раз услышу такой разговор, то буду гово­рить об этом уже на телевидении, оз­вучивая фамилии и все дела. Замолчал.

О сути кризисных явлений. Два вывода, которыми я поделился на при­еме у Президента России Владимира Владимировича Путина. Первый — Да­гестан кормили, но не лечили. Следо­вательно, разрослись в большой степе­ни злокачественные клетки. И пошли метастазы во все стороны. Второй — Дагестан кормили, но не развивали. В республике фактически нет эффектив­ных институтов развития, не осталось ни одного живого источника развития, который эффективно работал бы на нее. А без развития, что будет? Про­сить деньги, скупать, поделить и снова просить — мы так больше не хотим.

 

Я говорю дагестанцам — хватит кормиться с рук рязанского мужика! Хватит сидеть на шее у России, на­до самим работать, зарабатывать и помогать стране. Дагестанцы — это труженики, мастера, способные се­бя прокормить и другим помогать. У меня с одним руководителем района, который пребывал на своем посту 15 лет, состоялся примерно такой диалог: «Какая была своя налоговая база, ког­да вы пришли?» — «7 процентов». — «А сейчас сколько?» — «6 процентов». — «Чем же вы занимались все эти годы?!» — «А что я должен был сделать? Меня никто ни о чем не спрашивал». Вот и весь разговор. Человек был настолько далек от реальной работы, что толком не знал, сколько поголовья, сколько птицы, сколько винограда. Руководи­тели на местах, перестали заниматься экономикой. Народ перестает рабо­тать — отсюда и кризис, в том числе духовно-нравственный.