Нужно не проекты обосновывать, а создавать условия для жизни

В интервью для «РФ сегодня» Павел Масловский, член Комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и природопользованию, представитель от законодательного органа государственной власти Амурской области, рассказал о проблемах и принятых решениях, призванных ускорить возрождение Дальнего Востока и Забайкалья.

— Павел Алексеевич, во Владивостоке 27-31 января состоится 21-я сессия Азиатско-Тихоокеанского парламентского форума. Что ждете от него как сенатор, представляющий в Совете Федерации Амурскую область?

— Главные ожидания уже озвучила Председатель Совета Федерации Валентина Ивановна Матвиенко. Это и обеспечение международной безопасности, и налаживание регионального взаимодействия в защите окружающей среды, и в противодействии транснациональной преступности, и вовлеченность стран Азиатско-Тихоокеанского пространства, в том числе и России, в процессы экономической интеграции, в систему хозяйственных и торговых связей. Азиатско-Тихоокеанский парламентский форум — это в первую очередь колоссальный объем законодательной работы парламентариев стран ATP по обеспечению уже согласованных решений, принятых на саммите АТЭС в сентябре 2012 года. Лично меня как представителя Амурской области волнует, насколько удастся приобщить наших партнеров к модернизации Сибири и Дальнего Востока, к созданию современной транспортной инфраструктуры, к обеспечению продовольственной и энергетической безопасности, к широкой кооперации в применении информационно-коммуникационных технологий, к совершенствованию совместной готовности к ликвидации крупномасштабных природных катастроф и аварий. Программа форума очень насыщенна, и Россия предложит целый комплекс решений, направленных на упрочение отношений и сотрудничества в этом стратегически важном для всех наших партнеров и соседей регионе.

— В какой мере всем этим идеям и целям способствуют итоги прошедшего недавно заседания Президиума Госсовета по развитию Дальнего Востока и Забайкалья?

— Очевидно, что невозможно вести речь о развитии российского Дальнего Востока без более широкого взаимодействия стран ATP. Идет, например, речь о прокладке второго пути Транссиба с более высокими скоростными характеристиками, о строительстве современных автодорог, что увеличит как пассажирские, так и грузовые перевозки. Все это уже трактуется как создание транспортного коридора между Европой и Азией. При всех конкурентных преимуществах Дальнего Востока — богатейший природ-но-ресурсный потенциал, выгодное пограничное расположение, близость к стремительно развивающимся странам АТР, незамерзающие порты — такой ощутимый минус, как недостаточная развитость транспортных путей, не позволяет в полной мере развивать такое важное направление в экономике, как транспортный транзит. Плотность железнодорожных путей в Дальневосточном федеральном округе в 3,6 раза меньше, чем в среднем по стране, а автомобильных дорог — в 5,5 раза. Уже сейчас на уровне федеральной власти есть согласие в том, что приоритетными проектами в развитии этих территорий должны стать объекты инфраструктуры — мосты, железнодорожные и автомобильные магистрали, переходы, тоннели, линии электропередач. Собственно на их возведение и пойдут в первую очередь инвестиции. Сегодня очевидно, что развитие природно-ресурсного потенциала Дальнего Востока без строительства второй ветки БАМа осуществить чрезвычайно сложно. Пропускная способность магистрали — не более 15 миллионов тонн в год, на многих участках отсутствуют станции разгрузки, необходимая инфраструктура. Между тем экспертные и ведомственные подсчеты доказывают, что потенциал природных месторождений вокруг БАМа может давать магистрали до 100 миллионов тонн пропускной способности. БАМ и Транссиб — два опорных «хребта» экономического развития дальневосточных территорий. БАМ, построенный на закате советской власти, так и не заработал в полную мощность, и мы должны это исправить. Транссиб построен более 100 лет назад и нуждается в обновлении. Развитие и модернизация российской Дальневосточной железной дороги позволит выйти к крупным российским морским портам Ванино, Находка и одновременно к трем пограничным железнодорожным пунктам с КНР и КНДР: Хасан—Туманган, Гродеково-Суйфэньхэ, Махалино-Хуньчунь. Не менее значим и масштабный проект градообразующей рокады, которая по плану должна соединить БАМ и Транссиб через станции Шимановск—Гарь. Завершены проектные работы и получено одобрение Главгосэкспертизы по сооружению евроазиатского транспортного коридора через реку Амур, значительно сокращающего доставку грузов в районе между российским селом Нижнеленинское Еврейской автономной области и городом Тунцзян КНР. Этот переход длиной 2209 метров по прогнозам будет ежегодно приносить в бюджет ЕАО до 5 миллиардов рублей.

— Насколько вы, ваши дальневосточные коллеги удовлетворены итогами Госсовета?

— Во-первых и в главных, впервые государство обратило такое внимание на Дальний Восток, на необходимость не просто его развития, а развития интенсивного, опережающего. Разговоры об этом велись давно, но уровень и качество сегодняшнего обсуждения позволяет рассчитывать, что дело сдвинется с мертвой точки. Президент России распорядился повысить исполняемость уже принятых решений по запущенным проектам и Федеральным целевым программам, которые сегодня полностью не выполняются. Так, пропорциональное снижение госрасходов по ФЦП «Экономическое и социальное развитие Дальнего Востока и Забайкалья» составило более 60 процентов, а действующая нынче Стратегия социально-экономического развития Дальнего Востока и Байкальского региона на период до 2025 года особо не влияет на разработку документов федерального и регионального уровня. В результате исполнение мероприятий по программе носит скорее формальный характер.

Всего же базовая Федеральная целевая программа экономического и социального развития Дальнего Востока и Забайкалья на период до 2013 года выполнена лишь на 28 процентов.

Мы возлагали большие надежды на Инвестиционный фонд, но только два дальневосточных проекта из 49 получили поддержку. Но фонд ни в коем случае нельзя в этом винить, ведь до сих пор не определены многие положения его деятельности, например, механизмы возврата инвестиций, а сами процедуры очень громоздки и забюрократизированны. Владимир Владимирович Путин предложил на президиуме Госсовета докапитализировать фонд до 100 миллиардов рублей уставного капитала. Очевидно, это позволит изменить ситуацию в лучшую сторону и откроет дополнительные возможности для развития государственно-частного партнерства.

Кроме того, Президент покритиковал министров за то, что «решение проблем идет недопустимо медленно, когда выделяемые немалые финансовые и материальные ресурсы размываются, а утвержденные планы зачастую так и остаются на бумаге». Он жестко отреагировал на то, что его поручение по разработке госпрограммы социально-экономического развития Дальнего Востока и Забайкалья до 2025 года до сих пор не выполнено. И определил крайний срок ее подготовки — не позже первого квартала 2013 года…

— А он уже начался?

— Торопиться действительно надо. Но не стоит сводить проблемы Дальнего Востока и пути их решения к работе над стратегическими документами. Едва ли не более важным предложением Президиума Госсовета стала поддержанная Президентом инициатива обнулить на 10 лет федеральную часть налога на прибыль для новых производств на Дальнем Востоке и в Забайкалье с инвестициями более 500 миллионов рублей. Это назревшая мера, которая позволит инвесторам снизить риски, планируя вложения в предприятия региона. Ну а где инвестиции, там и создаются базы для стремительного экономического рывка. Тут все связано одно с другим: рост производства, появление новых предприятий в сегодняшних условиях напрямую зависят от внедрения новых технологий, от использования самых прогрессивных научных разработок. Это подстёгивает процесс подготовки высококвалифицированных кадров и, в конечном счёте, выливается в улучшение социально-экономических условий жизни. Появление точек экономического роста в абсолютно неосвоенных территориях — безусловное благо для качества жизни окружающих городков и поселков: туда, где нет ничего, приходит современная экономика, приходит XXI век. Наша задача сегодня — не конкретные проекты обосновать по затратам и окупаемости, а создать такие условия инвестиционного климата, чтобы сюда потекли капиталовложения, появились новые рабочие места и миграционные потоки развернулись бы в направлении Дальнего Востока и Забайкалья.

В результате многомесячной работы Президиуму Госсовета были представлены основательные документы и глубоко проработанные, конкретные предложения. Мы исходим из того, что развитию Дальнего Востока и Забайкалья нужен новый концептуальный подход, и он должен быть законодательно закреплён при подготовке соответствующей государственной программы. Мы предложили создать льготный режим для инвесторов, которые готовы вкладывать здесь свои средства на развитие производственной инфраструктуры. Дальневосточным регионам как воздух нужен новый статус — статус особого режима хозяйствования.

Главный вопрос сегодня заключается не в том, на какие сферы распределяются деньги из центра, а как заставить зарабатывать в регионе, как привлечь сюда инициативных, квалифицированных производственников и предпринимателей. Приоритетная задача — обеспечить инвестиционную привлекательность региона, создать в нем конкурентные условия. Говоря иносказательно, мы должны дать дальневосточникам удочку, обеспечить условия роста — законодательные, инфраструктурные, административные. Просто освоением государственных средств на нескольких макропроектах тут не обойтись. Без создания условий, среды развития Дальний Восток и Забайкалье просто не поднять. Всего этого на уровне решении правительства уже не сделать, потому что потребуются изменения и в Налоговом кодексе, и в других законах, которые регулируют деятельность субъектов Федерации. Сегодня нужен полноценный закон о Дальнем Востоке, и в этом направлении законодатели уже начали работу.

— Вы предложили вновь создаваемые предприятия по добыче и переработке природных ресурсов освобождать в первые три-пять лет работы от налога на добычу природных ископаемых (НДПИ). Каковы перспективы превращения этой идеи в закон?

— Мы обсудили ее в декабре с министром природных ресурсов РФ Сергеем Донским на заседании Комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и природопользованию. Министр разделяет нашу озабоченность тем, что ресурсная база истощается, а частные компании тратят все еще недостаточно средств на разведку и восстановление минерально-сырьевого комплекса. Это побудит компании вкладывать средства в разведку и добычу полезных ископаемых. Подобные режимы на протяжении многих лет действуют в Канаде, Австралии, США, Китае и показали свою высокую эффективность. У нас в советское время было два налога: на восстановление и НДПИ. Из той части, что шла на восстановление, вычитались затраты на геологоразведочную деятельность. Затем эти налоги объединили в единый НДПИ, и теперь, сколько бы ты ни разведывал, ни тратил на весь комплекс поисковых мероприятий, это никак не поощряется. Сегодня на уровне руководства МПР России обсуждаются с Министерством финансов меры по введению механизма вычета из НДПИ расходов на выполнение геологоразведочных работ, что могло бы дать ощутимый стимул для пополнения минерально-сырьевых запасов страны. Мы живем нынче за счет эксплуатации своих прежних ресурсов, и не заниматься их восстановлением, не прорабатывать механизмы эффективного восполнения минерально-сырьевых запасов, если не преступно, то безответственно.

— Дальний Восток, Забайкалье — это еще и регион, в отношении которого возник такой устрашающий термин как «обезлюдивает»…

— Действительно, за прошедшие 20 лет демографические потери здесь составили около 2 миллионов человек, при том, что за последние годы статистика фиксирует рост рождаемости. Однако на Дальнем Востоке, с одной стороны, смертность превышает рождаемость, а с другой — по статистике каждый пятый дальневосточник уехал из региона, каждый четвертый мечтает об этом. Отток населения идет в основном в западные регионы страны. Способствовать решению проблем отрицательной миграции была призвана предыдущая государственная программа «О мерах по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом», но эффективно переломить тенденцию она не смогла. Нужны серьезные меры по улучшению качества жизни на дальневосточных территориях. Это и увеличение северных надбавок, и ускоренное предоставление на льготных условиях жилья молодым и нуждающимся семьям не только специалистов, но и рабочих, и повышение уровня образования, медицинского обслуживания. Ведь здесь жизнь даже по климатическим условиям во многом более трудная, чем в Европейской части России. Так, Благовещенск, областной центр Амурской области, находится на той же широте, что и город Воронеж, но если в нем средняя температура января составляет -9 градусов, то в Благовещенске варьируется от 24 до 27 градусов, нередки морозы до 44. Большая часть территории дальневосточного региона представляет собой вечную мерзлоту, где просто так грядку не сделаешь, многое приходится завозить. Опять же, хотя мы и единое государство, но жителю, например, Тынды, Владивостока, Хабаровска или Якутска, чтобы съездить на экскурсию в Москву, Санкт-Петербург или провести отпуск в теплых краях, надо потратить деньги, соизмеримые чуть ли не с годичной зарплатой. А сейчас не 30-е годы, люди все взвешивают и предпочитают жить там, где удобнее, комфортнее.

— Без человека невозможна реализация любых экономических планов и проектов. В том числе и таких, как развитие Дальнего Востока и Забайкалья, а, по сути, речь идет о новом освоении этого региона. Как переломить ситуацию и привлечь сюда не только квалифицированных специалистов, но прежде всего молодых, энергичных людей?

— Во все времена государство было всерьез озабочено этим вопросом и старалось, так или иначе, решать его. Петр Первый издавал указы о том, что освобождает от всех налогов того, кто начинал здесь горное дело, ограничивал вмешательство чиновников в эту сферу. Выдающийся реформатор Петр Столыпин, будучи премьер-министром, прославился благодаря комплексу мер по стимулированию аграрного дела, проще говоря, бесплатно давал земли тем, кто переселялся сюда и занимался сельскохозяйственным производством. Советская власть осваивала территории, используя заключенных ГУЛАГа. Это тоже политика, но она для нас сегодня, конечно же, неприемлема. Затем ГУЛАГ сменился политикой материальной заинтересованности. Вместе с романтикой и «запахом тайги» дальневосточникам предлагали весьма существенную прибавку к зарплате. В начале 90-х годов, когда все рухнуло, Дальний Восток и Забайкалье утратили свою привлекательность, и перспективы развития сменились упадком и депрессией.

Как переломить ситуацию? Ряд ответов на этот вопрос я уже озвучил в нашем разговоре. Их лейтмотив — дать предприятиям зарабатывать деньги, расширять производство. Прибыльное развивающееся предприятие будет — это просто необходимо для его развития — привлекать рабочих, специалистов. Для этого необходимо обеспечить региону такие условия, чтобы туда текли инвестиции, чтобы там создавались рабочие места, возникали новые производства. Это возможно только при равной конкуренции на всей территории страны, а они на Дальнем Востоке сейчас отсутствуют. У нас энергетические тарифы значительно выше, чем в среднем по стране, хотя регион потребляет всего 2,5 процента всего произведенного электричества в России. Сравните: если для населения тарифы в Дальневосточном регионе выше в 1,2 раза, чем средние по России, то для промышленного сектора, включая малый бизнес, превышение составляет 1,8 раза. Средний тариф для промышленных предприятий по России составляет 2,2 рубля на кв/ч, а для предприятий ДФО — 3,9 рубля на кв/ч.

Сейчас нет смысла рассуждать, как возникла такая ситуация, но она ненормальна. Сегодня, когда энергопотребление лежит в основе любой промышленности, трудно создать какое-то новое конкурентное производство на Дальнем Востоке, если ты должен платить на 40 процентов больше за электроэнергию. Нынешние энерготарифы душат и малый, и средний бизнес, и, к примеру, такие бюджетообразующие для моей Амурской области отрасли, как сельское хозяйство, перерабатывающая промышленность. Не лучше ли энергетику заставить работать на людей, а не наоборот? Один из конкретных шагов к тому предложил на заседании Госсовета губернатор Приамурья Олег Николаевич Кожемяке Он считает, что необходимо законодательно установить возможность заключения прямых долгосрочных договоров на покупку электроэнергии по фиксированным ценам между объектами генерации и вновь созданными потребителями.

— Насколько я понимаю, сейчас активно обсуждается тема формирования единого сетевого тарифа по всей России…

— Речь идет о перераспределении тарифной нагрузки в энергетике. Это несильно отяготит субъекты западной части Российской Федерации, но позволит существенно уменьшить энергетический тариф в регионе, в результате чего появится возможность поддержать приоритетные, бюджетообразующие отрасли Дальнего Востока и Забайкалья.

Подобная проблема и с тарифами на железнодорожные перевозки. Только передача вагонов в частную собственность увеличила конечную стоимость перевозки в два-три раза. Две трети железнодорожного тарифа сейчас составляет цена частного перевозчика, которую государство не регулирует. В результате стоимость доставки железной руды из Амурской области до границы с Китаем составляет 90 долларов, тогда как из Австралии — 45 долларов. А ведь Дальний Восток при его огромной территории — это место, куда надо доставлять значительное количество компонентов производства, сельскохозяйственной продукции, равно как и оттуда вывозить. Конечно, единого подхода ко всем территориям не подобрать, но сосредоточиться на перечне и поддержке отраслей, развитие которых должно стать приоритетным, очевидно. Тот же Петр Столыпин в свое время говорил о Транссибе: «Дорога не для коммерции, а для жизни».