Нам на Севере закон об Арктике очень нужен

Спекуляции на теме глобального потепления климата породили на Западе выражение «Лед — это геополитика». Потепление — это пока научно не подтвержденная гипотеза, а вот превращение Арктики в арену геополитических интересов — реаль­ный факт. Возникла глобальная кон­куренция за ее территориальный ста­тус, транспортные потоки, природные ресурсы, в числе которых огромные запасы углеводородов и пресной воды, редкоземельные металлы, золото, ни­кель, платина, медь, коксующиеся уг­ли. Арктика, где живет менее 1,5 про­цента населения России, дает около 12 процентов ВВП. И может вносить еще больше в случае решения целого ряда социально-экономических проблем.

Это ставит государство перед необ­ходимостью менять подходы к аркти­ческой политике. За последние два ме­сяца прошло уже три масштабных ме­роприятия, посвященных проблемам Арктики: совместное заседание Прези­диума Совета по Арктике и Антаркти­ке при Совете Федерации и Госкомис­сии по вопросам развития Арктики, сессия Минприроды «Деловой климат в Арктике», чуть ранее «круглый стол» XIV форума по стратегическому пла­нированию в регионах и городах РФ. В 2016 году Красноярский край примет у себя Международный арктический форум. Все это показывает, насколько в государственной повестке дня акту­ализировался «арктический вопрос».

Для нас, жителей северных терри­торий, тема социально-экономическо­го развития имеет самое конкретное и практическое значение. Стратегия осво­ения Арктики прописана в действующей госпрограмме на период до 2020 года. Она требует корректировки. В частно­сти, нужен акцент на сохранении суще­ствующей инфраструктуры — городов, коммуникаций, дорог и мостов. Таково предложение Норильска, поддержанное главами городов Заполярья и Крайнего Севера. Комплексы соответствующих мероприятий можно включить в каче­стве подпрограммы. И первый из них — мониторинг вечной мерзлоты и методов обеспечения устойчивости грунта под зданиями и сооружениями.

 

Деньги на это нужны небольшие, но полученная отдача позволит обе­спечить безопасность имеющегося жилья, увеличить срок эксплуатации объектов инфраструктуры, а так­же повысить эффективность нового строительства. Натурные наблюдения мерзлотной лаборатории Норильского комбината в глубокой скважине в цен­тре Норильска показали, что с 1955 го­да по 1985 год в интервале глубин 20­60 м температура многолетнее-мерзлых пород повысилась на 0,5-1 °С. Геотер­мические замеры норильского отдела Научно-исследовательского института им. Герсеванова на вершине горы Руд­ной в скважине глубиной 135 м выя­вили повышение температуры грунтов за последние 50 лет от минус 3,5-4 °С до минус 1,5-2 °С.

В прошлом году случился провал почвы на десятки метров в безлюдной ямальской тундре, а если бы под жи­лыми домами? Раньше в городе дей­ствовал филиал НИИ им. Герсеванова, занимавшийся диагностикой многолет­не-мерзлых грунтов, сложными основа­ниями и фундаментами. С его закры­тием не осталось узкопрофильных спе­циалистов, и как-то для консультации по одному из объектов мне пришлось звонить в Сочи 80-летнему эксперту — участнику его строительства.

Заставить строителей правильно подходить к делу можно только нор­мативными документами, поэтому следует внести изменения в законода­тельство, в частности в правила стро­ительства в северных широтах.

Есть смысл и воссоздать в Нориль­ске научное подразделение в виде фи­лиала НИИ. Пришла пора пересмотреть вузовские программы подготовки ин­женеров-строителей в части мерзло­товедения. Почему бы не ввести для студентов-бюджетников обязанность после получения диплома отработать три года по направлению, чтобы воз­местить затраты государства на обуче­ние? Тех, кто выбрал Север, поощрять хорошими социальными пакетами. На­пример, в Норильске, где сейчас живут 177 тысяч человек, а строился он на 300 тысяч населения, специалист мо­жет сразу получить квартиру, место для ребенка в отличном детсаду и все необходимые услуги в сфере образова­ния, здравоохранения и культуры.

Решать проблемы «поплывшей» до­роги или деформации жилого дома приходится муниципалитетам, хотя полномочий для контроля по соблю­дению сохранности объектов они не имеют. Значит, и здесь не обойтись без законодательного регулирования. Нужно ввести жесткое лицензирова­ние для организаций, которые раз­рабатывают проектные решения для сохранения несущей способности кон­струкций зданий.

Важным элементом инфраструк­туры Арктики является транспортная составляющая. В условиях бездоро­жья и больших расстояний Крайнего Севера огромное значение отводится малой авиации. Сейчас из-за возрос­ших тарифов летать северянам не по карману и большинство поселков остались без авиасообщения.

Для сравнения: в американском штате Аляска около 450 аэропортов, больше, чем во всей России. У нас в экстренных случаях используются вертолеты, но дальность их полета ограничена 300-500 километрами, а час полета в 2,5-3 раза дороже, чем у самолета. Ан-24 и Ил-14 списываются, новые машины не выпускаются. По­требность в них до 2020 года по про­гнозам составляет от одной до трех тысяч единиц. Эту проблему тоже на­до решать.

Материальная база большинства аэродромов находится в тяжелом со­стоянии и нуждается практически в полном обновлении или модерниза­ции. Частным собственникам это не по карману. На наш взгляд, воздуш­ные порты Крайнего Севера должны перейти в госсобственность. Это не ис­ключает вариантов, когда аэропорто­вый комплекс отдается частной ком­пании, как в Норильске. Еще одним аспектом авиационной проблематики является необходимость развития ши­ротных транспортных связей, чтобы для полета из Норильска в близкий Нарьян-Мар не приходилось летать через Москву, покрывая расстояние в треть окружности Земли.

В районах Сибири, где отсутствуют автомобильные и железнодорожные магистрали, основные объемы пере­возок падают на водный транспорт. К сожалению, количество речных судов в стране за четверть века сократилось вдвое. Сейчас ситуация несколько стабилизировалась, дело за диверси­фикацией флота, так как пока больше половины его предназначено для пере­возки нефти. К тому же для сибирских рек, страдающих от маловодья и недо­статка дноуглубительных работ, тре­буются проекты особых судов. Этот аспект также должен найти место в программе.

На наш взгляд, оптимальное реше­ние для освоения Севера — сочетание вахтового метода с развитием посел­ков постоянного проживания. Городские агломерации в системе простран­ственного развития Арктики, которую предстоит сформировать, явятся ее опорными точками.

Подтверждением тому — успешный многолетний опыт Норильска. В не­избежном дальнейшем продвижении России на Север город можно исполь­зовать как кадровый, технологический и сервисный центр. Как естественную базовую площадку для проживания геологов и работников, осваивающих более северные и отдаленные терри­тории, а также базу спасательных от­рядов.

Реализация Арктической стратегии требует системного подхода. Сейчас идет обсуждение проекта межотрас­левого, комплексного закона «О раз­витии Арктической зоны РФ». Даже в случае принятия подпрограммы по мониторингу вечной мерзлоты и со­хранению действующей инфраструк­туры Арктики ее нельзя реализовать без внесения множества корректив в разные отрасли права — образователь­ное, лицензионное, жилищное, градо­строительное и т.д.

Специальный закон должен учесть все то, чего по определению нет в су­ществующих 500 с лишним норматив­ных актах, регулирующих правоотно­шения в Арктической зоне. Например, в области недропользования у нас есть несколько конкретных предло­жений. Одно из них касается введе­ния упрощенного порядка передачи отработанных фланговых месторож­дений действующим хозяйствующим субъектам и льгот по их освоению. Еще одно направлено на стимулиро­вание частного бизнеса в проведении геологоразведки. Я разделяю мнение, что законодательное регулирование арктической проблематики должно иметь не только сугубо правовую и экономическую цели, но и социаль­ную. Северный регион останется за тем, кто максимально сумеет его осво­ить. У России большая часть границы проходит по арктической территории, нам и карты в руки. Северяне уже пят­надцать лет ждут этот закон и наде­ются на его принятие в 2016 году.