Теракт в «Крокус Сити Холле»

вчераСледствие доказало связь террористов в «Крокусе» с украинскими националистами

вчераСК задержал нового фигуранта дела о теракте в «Крокусе»

вчераНа массовые события предложили привлекать вневедомственную охрану вместо ЧОПов

Надежда, умершая последней

25 лет назад 17 марта 1991 года состоялся Всесоюзный референдум о сохранении СССР

29.02.2016 15:56

Автор: Сергей Борисов

Надежда, умершая последней
Бюллетень для голосования на референдуме 17 марта 1991 года. Фото БОРИСА КАУФМАНА, РИА «НОВОСТИ»
Четверть века назад, весной 1991 года, в пораженной болезнью распада, но еще отчаянно ей сопротивлявшейся стране под названием Советский Союз кипели нешуточные страсти вокруг референдума о судьбе СССР…
 
История — дама бесстрастная, а время имеет обыкновение как высвечивать подлинное значение тех или иных событий, так и заносить их порой песком забвения, как пустыня или джунгли поглощают остатки былых цивилизаций… Но пролетел 1991 год, пожалуй, самый насыщенный полити­ческими катаклизмами за всю 70-лет­нюю биографию канувшего в Лету го­сударства, и в крупнейшей из бывших союзных республик — Российской Фе­дерации — всего 14 процентов опро­шенных социологами назвали его сре­ди важнейших событий последних 12 месяцев, далеко позади ГКЧП, прекра­щения деятельности КПСС, введения свободных цен и выборов Президента России. Сегодня, кстати, отношение похожее: только 12 процентов упоми­нают референдум 17 марта 1991 года в числе вех последних 25 лет.
 
Вообще-то референдум занимает вполне почетное место в ряду про­чих полезных понятий, которыми обогатил человеческую цивили­зацию Древний Рим. Родилось это существительное от латинского глагола referre — «возвращать» и на тогдашнем политическом сленге оз­начало возвращение какого-то во­проса из органов представительной власти на решение непосредственно народу. СССР семь десятилетий об­ходился без древнеримской прямой демократии, а первая и единствен­ная попытка выяснить мнение этого самого народа получилась довольно неуклюжей, лукавой и по большо­му счету пустой, потому как власть (союзная) бездарно и бессмысленно растратила полученный напрямую от народа кредит доверия и в конеч­ном счете потеряла страну, которую вроде бы собиралась спасать.
 
ОпросВспомним: «парад суверенитетов», начатый с провозглашения оного Эстонией еще в 1988 году (чему союзная власть оказалась бессильна противостоять), в 1990 году после аналогичного шага РСФСР приобрел лавинообразный характер: до конца года не только не осталось ни единой союзной республики, которая не ут­вердила бы свое первенство и верхо­венство на собственной территории перед общесоюзными законами и ин­тересами, но и автономии уже двину­лись следом. На этом фоне вдогонку поезду, уже отошедшему от платфор­мы, и вполне в духе округлого пышнословия тогдашнего первого лица союзная власть решила испросить народной поддержки, даже не сумев коротко и ясно сформулировать, что же конкретно она имеет в виду.
 
Вопрос, адресованный почти 190 миллионам избирателей (без шести республик — Армении, Грузии, Мол­давии, Латвии, Литвы и Эстонии, уча­ствовать в референдуме отказавших­ся) — от академиков до плотников и от просвещенных жителей столиц до обитателей аулов и кишлаков, ока­зался по-горбачевски длинным, не­конкретным и допускавшим разные толкования: «Считаете ли Вы необхо­димым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновленной федерации равноправ­ных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой на­циональности?»
 
В республиках, принявших участие в плебисците, один только Нурсултан Назарбаев, на тот момент председа­тель Верховного Совета Казахской ССР, возымел смелость переформу­лировать вопрос в более конкретных выражениях: «Считаете ли Вы целе­сообразным сохранение Союза ССР как Союза равноправных суверенных государств». Россия одновременно с союзным объявила собственный ре­ферендум, который посчитала более важным — о введении поста всенарод­но избираемого Президента РСФСР. В Киеве к основному вопросу прибави­ли свой, становившийся ключевым: «Согласны ли вы с тем, что Украина должна быть в составе Союза Совет­ских суверенных государств на ос­нове Декларации о государственном суверенитете Украины?»
 
Собственно говоря, сам факт объ­явления референдума о сохранении Союза (без внятного объяснения, что же реально под этим понимать) уже свидетельствовал о кризисе государ­ственности: в благополучной стране не придет в голову спрашивать на­род: стоит ли сберегать государство? Как бы то ни было, почти 76,4 про­цента голосов за, поданных в целом по девяти республикам, можно было трактовать и так, и эдак, но отданы они были все же в пользу сохранения единой страны. С другой стороны, разделение голосов почти пополам в Москве и Ленинграде, Волгограде и Владивостоке, как и преобладание нет в Свердловской области, свиде­тельствовали не о сепаратистских настроениях, а о демонстративном отказе в доверии пресловутому союз­ному «Центру». Вряд ли на этом фоне кремлевскую команду могли утешить 98 процентов за в Туркмении или 91 процент в Туве.
 
Так или иначе, референдум состо­ялся, воля граждан на нем была ясно выражена, руководство страны полу­чило в свое распоряжение инстру­мент абсолютной легитимирующей силы, оставалось только грамотно им воспользоваться. Увы, для того ему не хватило ни компетентности, ни эле­ментарной решительности, ни — что, может быть, наиболее важно — про­думанной программы дальнейших действий. Как до референдума, так и после него Центр не управлял процес­сами и событиями, а лишь подстраи­вался под них.
 
Уже первая встреча Михаила Гор­бачева с руководителями девяти ре­спублик 23 апреля убедительно про­демонстрировала несовпадение, а то и противоположность точек зрения, за сохранение чего проголосовал на­род пять недель назад. Начавшийся «новоогаревский процесс» превратил­ся в последовательную сдачу Цен­тром своих позиций и в итоге вместо «обновления федерации» вырулил на вполне конфедеративный новый Со­юзный договор, которому, впрочем, так и не суждено было быть подпи­санным и претвориться в жизнь.
 
Опрос
Читайте нас в Telegram
Просмотров 5087