Мы должны быть рабами законов…

 

 

Сергей Филатов: А во многих стра­нах с развитой теперь демократией конституции принимались в период их крайней нестабильности, как правило, по окончанию гражданских войн. Они как бы завершали процесс внутренней борьбы. Так было и в США, и во Франции, и в Германии, и в Испании. Мы в этом плане стали исключением лишь в том, что благодаря новой российской Конституции нам удалось избежать гражданской войны. В 1993 году стало очевидно, что отечественная власть зашла в тупик. Выйти из него можно было только с помощью референдума 26 апреля он состоялся…

 

Сергей Филатов: Итоги референду­ма, по сути своей, выражали полную поддержку Борису Ельцину. Дальше нужно было идти только путем из­менения конституционного поля. 29 апреля Борис Николаевич уже высту­пил на закрытой встрече с губерна­торами, где предложил подготовить и принять новую Конституцию. В тот же день Сергей Алексеев познакомил ре­гиональных руководителей с проектом нового Основного закона страны. Я предложил вынести его на общенарод­ное обсуждение. Идея была принята,  и в соответствии с указом Президен­та России возникло Конституционное совещание, где участвовали все слои общества.

 

Сергей Филатов: Глупости. Тогда бы мы имели американский вариант по­строения государства, у нас же — ско­рее французский. В России 1993 года на самом деле было три проекта Кон­ституции. Один подготовили Анато­лий Собчак, Сергей Алексеев и Сергей Шахрай. Именно он был оглашен на встрече с руководителями субъектов Федерации 29 апреля 1993 года и стал основой для обсуждения на Конститу­ционном совещании. Второй проект был написан Конституционной комис­сией Верховного Совета, где Олег Ру­мянцев являлся ответственным секре­тарем, а председателем — Борис Ель­цин. По не понятным для меня до сих пор причинам, он не был представлен Съезду народных депутатов, хотя имел довольно качественный формат.

 

Сергей Филатов: Не знаю, то ли по­литическая ситуация тогда не позво­ляла, то ли еще что, но его не пред­ставляли на Съезде народных депута­тов. Третий проект Конституции пред­ложила парламентская рабочая группа во главе с Рябовым — они пытались соединить два имеющихся варианта. На последующем Конституционном совещании, которое длилось с 8 октя­бря по 8 ноября 1993 года, рассматри­вались все три варианта.

 

Главная цель, которая тогда стояла перед всеми нами, — устранить кон­ституционным путем противостояние, нависшее над Россией дамокловым мечом. Оппозиции удалось свести на нет результаты референдума. Верхов­ный Совет начал готовить VI съезд на­родных депутатов, на котором задумал лишить Президента России полномо­чий, которые давала ему Конституция.

 

Президентская сторона предпри­няла еще одну попытку найти консен­сус, пригласив все политические силы подписать Договор об общественном согласии. Но оппозиция, покинув со­вещание, взяла курс на противобор­ство. Вспомните, как все мы уже жили в тревожном предчувствии граждан­ской войны. После событий 3-4 октя­бря я предложил Борису Николаевичу использовать парламентские выборы для референдума по Конституции России. В ситуации, когда вся полно­та власти сосредоточилась в руках Президента, надо было легитимным образом восстанавливать правовое пространство страны. 8 ноября я пред­ставил проект Конституции Борису Ельцину. Как и положено по закону, за месяц до голосования по нему он был опубликован в печати.

 

Сергей Филатов: Да, он сел за стол, вытащил какой-то листочек, взял ав­торучку и начал своей рукой вносить правки. Кроме меня присутствовали Батурин и Илюшин. Однако ельцин­ские правки были не существенными. К значимым я бы отнес три. По Совету Федерации, где он сделал упрощенную схему формирования — по одному че­ловеку от законодательной и испол­нительной власти. По Правительству России, где вписал, что Президент имеет право вести правительственные заседания. И по Конституционному Суду. Он практически был разогнан, о чем Борис Николаевич Указ подписал, но не выпустил. Мне удалось убедить его не делать этого, удовлетворившись отставкой председателя Конституци­онного Суда Валерия Зорькина.

 

После длительных переговоров имелась договоренность пополнить Конституционный Суд новыми судья­ми и создать в нем три секции, каждая из которых специализируется на опре­деленных вопросах. Соответственно в проекте Конституции было определе­но количество конституционных судей — 21 человек. Борис Николаевич пере­черкнул эти цифры и написал «18». Ломалась задуманная структура. Я не сдержался и начал разъяснять ему си­туацию. Выслушав меня, он решил: ни вам, ни мне, и написал «19».

 

Сергей Филатов: Почему мы взялись за ревизию того проекта, который был подготовлен Конституционным сове­щанием? Он имел огромное количе­ство необоснованных компромиссов с той лишь целью, чтобы его принял Съезд народных депутатов. Условия выдвинули и некоторые националь­ные республики, определяя свой суве­ренитет как право выхода из состава Российской Федерации. Мы же гото­вили документ, оглядываясь на итоги референдума, с которым надо было считаться.

 

Благодаря Федеративному догово­ру удалось отработать самый слож­ный раздел — федеративное устрой­ство страны, определив разграниче­ние полномочий между федераль­ными органами власти и органами власти субъектов Федерации. Феде­ративный договор позволил состыко­вать интересы и принять Конститу­цию, собрав воедино распадающуюся тогда Россию. Хотя с высоты нынеш­них дней могу сказать: там есть не­которые моменты, которые смотрятся противоречиво.

 

Сергей Филатов: Мы должны быть рабами законов, чтобы они испол­нялись, а у нас каждый норовит их обойти.

Конституция должна не только давать возможность компромиссов, но и заставлять нас вместе думать о вариантах согласования, которые устраивают всех. Особенно в России — стране очень сложной и своеобразной, где живут граждане разные по национальности, по религии, по идеологии, где нельзя позволять одной части общества ломать другую через колено. В противном случае «русский бунт, бессмысленный и беспощадный». А чтобы его не случилось и в стране возникло согласие, мы все должны строго исполнять Конституцию сегодня, иначе
завтра она снова станет филькиной грамотой.

 

Беседовал Павел Анохин

© РИА НОВОСТИ, © ИТАР-ТАСС