Этот День России…

Наверное, нелишне было бы коротко вспомнить историю возникновения праздника. 12 июня 1990 года первый Съезд на­родных депутатов РСФСР под руко­водством председателя Верховного Совета Бориса Ельцина принимает документ под названием «Деклара­ция о государственном суверенитете РСФСР». На следующий год в тот же день прошли выборы первого Пре­зидента России, которым стал опять же Борис Ельцин. Еще через год по­становлением Верховного Совета РСФСР было установлено, что 12 ию­ня является праздничным нерабочим днем. Статус же официального го­сударственного праздника этот день получил лишь в 1994 году президент­ским Указом. Позже его название из­менилось, но осталось сформировав­шееся мнение, будто именно Деклара­ция положила начало распаду СССР, что до сих пор очень болезненно воспринимается россиянами… В эти несколько предложений уместилась целая череда эпохальных событий. Говорить о празднике и не вспомнить их — нельзя.

Итак, весна 1990 года. СССР бур­лит от перестроечных процессов. Прибалтийские республики и Азер­байджан уже приняли свои деклара­ции о государственном суверенитете или о восстановлении независимости. Другие республики пока молчат, но это отнюдь не обнадеживает — цен­тробежные тенденции укрепляются, и это отчетливо ощущается в политиче­ской атмосфере. На этом фоне 16 мая 1990-го начинает свою работу Первый Съезд народных депутатов РСФСР. Борис Ельцин в тот момент — рядовой народный депутат в составе свердлов­ской делегации. Всего лишь один из почти 1100 народных избранников.

Страсти накаляются быстро и до предела. Уже в первый день — свалка у трибуны Съезда. Почти две недели депутаты не могут избрать Председа­теля Верховного Совета. И тем не ме­нее, уже в день открытия депутаты по­мимо оргвопросов начали формиро­вать повестку дня. Без преувеличения под гром аплодисментов был утверж­ден ее четвертый пункт — о суверени­тете России. А на второй день Съезд заслушал доклад Председателя Со­вета министров РСФСР Александра Власова «О социально-экономиче­ском положении в РСФСР». Это был шокирующий доклад, в котором была откровенно показана безрадостная картина униженной и обездоленной России. Хотя депутаты и сами были свидетелями бедственного положе­ния в своих регионах, они и предста­вить себе не могли всю тяжесть по­ложения, в котором оказалась страна в целом. Прения по докладу шли три дня. Каждый выступавший лишь до­бавлял к общей безрадостной картине отдельные усугубляющие негативные оттенки.

Лишь 22 мая Съезд приступил к рассмотрению пункта повестки дня о суверенитете. Основным докладчи­ком был Председатель Президиума Верховного Совета РСФСР Виталий Воротников. С трибуны съезда он вопрошал: «Почему же случилось так, что святое, трепетное имя — Россия, имя, с которым жили многие поко­ления наших предков, которое они произносили гордо, почему это имя, которое всегда было символом под­вижнического труда, больших свер­шений, почему оно потускнело? По­чему в нем слышится укор тем, кому следует продолжать и развивать тра­диции великого народа? У нас долж­ны быть все реальные атрибуты неза­висимости, свои экономические, по­литические, культурные структуры, не только свой флаг, герб и гимн, но и своя твердая самостоятельная поли­тика… Я предлагаю Съезду принять Декларацию о суверенитете Россий­ской Федерации».

Надо сказать, что проектов этой Де­кларации оказалось множество. Чуть ли не каждая региональная группа де­путатов предлагала свой вариант. Бы­ла создана специальная редакционная комиссия, которая доложила съезду объединенный проект, который и был принят за основу. И уже в него депута­ты внесли свыше 200 поправок и но­вых формулировок. Обсуждение и по­статейное принятие текста сложилось настолько обстоятельным, что в один день уложиться не удалось. Работу за­кончили лишь 12 июня.

Тут важно понять два обстоятель­ства. Первое: принятый документ — это плод работы сотен людей, оза­боченных сложившейся на тот мо­мент судьбой России. Это были люди разной политической направленно­сти. Кто-то оставался приверженцем коммунистических идеалов, кто-то склонялся к демократическим пре­образованиям. Но все они желали России лучшей жизни, пусть каждый по-своему. За что единодушно и про­голосовали, принимая весь текст Де­кларации в целом. Из 929 депутатов «за» проголосовали 907, против — 13, воздержались — 9. Итог депутаты при­ветствовали стоя, под шквал аплодис­ментов. Эти люди искренне считали, что нет другого пути у России, если она хочет сохранить свою самобыт­ность и идентичность в составе СССР. Как не было, по их мнению, и другого пути сохранить сам Союз.

Есть и второе. Ни в одном из 15 пунктов Декларации ни разу не по­является термин «независимость». А суверенитет и независимость — не синонимы. Создатели этого докумен­та будто сознательно не использовали его, понимая, к каким последствиям может привести обратное. Наоборот, в этом документе тщательно подчер­кивалась необходимость и обязатель­ность сохранения СССР при соблюде­нии политических и экономических интересов России, как, впрочем, и других республик.

Теперь уже, видимо, не удастся выяснить, каким образом Деклара­ция о государственном суверенитете РСФСР, превратилась в обществен­ном сознании в Декларацию о неза­висимости России. Можно предполо­жить, что эта подмена понятий была сознательно «вброшена» в общество с целью дискредитации политики действовавших на тот момент рос­сийских властей. Ведь не случайно же любые комментарии о Декларации сопровождаются словами, что имен­но она послужила причиной развала СССР. Эти мысли упорно на протя­жении долгих лет вбивались в обще­ственное сознание. И в результате, объявленный праздник в народном обиходе стал именоваться «Днем не­зависимости» с горьким вопросом — независимости от кого? От самих се­бя, от частей великой России, потом и кровью собранной нашими предка­ми, а теперь ставших независимыми государствами?

Кстати говоря, у каждого из госу­дарств, возникших на постсоветском пространстве, есть свой официальный государственный праздник — День не­зависимости. И везде, если верить соцопросам, он воспринимается граж­данами вполне лояльно. Россия, как всегда, исключение. Наверное, пони­мая это, а также то, что всё, связанное с рождением праздника (и сама Де­кларация, и Верховный Совет, и лич­ность первого Президента России), воспринимаются в обществе, мягко говоря, неоднозначно, Борис Ельцин в 1998 году предложил переименовать его в День России. Но уже официаль­но новое название праздник получил лишь 1 февраля 2002 года, когда в си­лу вступили положения нового Трудо­вого кодекса… Однако все эти ухищ­рения, как видно, пока не помогают. Очень тяжело ломаются сложившиеся стереотипы.

И вот это, пожалуй, самое тревож­ное. Ведь что такое, по большому счету, праздник День России? Навер­ное, это, прежде всего ежегодный урок патриотизма, призыв государства к своим гражданам помнить прошлое и гордиться своей страной, история которой насчитывает тысячелетие. И принятие в 1990 году Декларации о государственном суверенитете было попыткой возродить прерванную не­когда связь времен, начав строитель­ство новой, демократической России. Это и есть суть праздника, который мы всё никак не можем ощутить и осознать.

Странно как-то. Более двадцати лет прошло с тех пор, целое поколе­ние выросло. Казалось бы, вся нанос­ная шелуха должна отсеяться, оставив лишь одно светлое зерно — произошло возрождение Государства Российско­го, и начался новый этап его исто­рического существования. Но этого не происходит. Может, потому, что патриотические уроки преподают­ся неудачно и неубедительно? Когда граждане так и не осознают, что суве­ренитет Российской Федерации был провозглашен вовсе не ради развала

СССР, а во имя обеспечения каждо­му человеку неотъемлемого права на достойную жизнь, свободное разви­тие и пользование языком, а каждому народу — права на самоопределение в избранных им национально-государ­ственных и национально-культурных формах. Все эти и многие другие по­ложения Декларации от 12 июня 1990 года позже вошли в действующую Конституцию России, по которой жи­вет и развивается страна.

С большой долей уверенности мож­но сказать, что подавляющее (если не абсолютное) большинство россиян об этом не знает, и под таким углом зре­ния событие, произошедшее 12 июня 1990 года, не рассматривает. В связи времен, столь необходимой для ос­мысления обществом сути событий, вновь возникает разрыв. И не дости­гает своей главной цели государствен­ный праздник День России — воспи­тание чувства патриотизма у наших граждан. А ведь с ним в стране и без этого не все обстоит благополучно.

Год или два назад довелось побы­вать на «круглом столе» в Госдуме, как раз и посвященном проблемам патриотического воспитания. Прак­тически в каждом из выступлений его участников звучали слова о существу­ющей и прогрессирующей моральной деградации нравственных и мораль­ных устоев молодежи, о пренебреже­нии к культуре и истории страны с великими подвигами предков, осно­вам религии и религиозной культуры, об отстраненности органов местного самоуправления от вопросов патри­отического воспитания. Говорилось и о необходимости выработки кон­кретной, четко сформулированной национальной идеи России. По мне­нию многих парламентариев, таковой может стать стремление реконструи­ровать страну, стать высокоразвитой державой.

А ведь первые шаги или хотя бы первые попытки начать движение в этом направлении были совершены именно 12 июня 1990 года, когда при­нималась Декларация о государствен­ном суверенитете России.