Мы становимся в позицию «нас обидели»

– Реакция наших законодателей на «закон Магнитского», который уже принят в США после подписи Обамы, понятна и прогнозируема. В ней присутствует большая доля эмоций, гнева, возмущения, чувство оскорбления, чем рационального подсчета. Первое соображение: мы принимаем закон, в котором будет содержаться список лиц уже осужденных американцев, дела которых были рассмотрены в американском суде. В этом я вижу небольшую асимметрию, потому что «закон Магнитского» оскорбителен для нас по той причине, что он устанавливает внешнюю юрисдикцию по отношению к гражданам России, еще не осужденным российским правосудием. Именно это является поводом к тому, чтобы рассматривать этот закон как вопиюще антироссийский. При том, что принявшие его законодатели издевательски называют закон про-российским. В наш же список попадают граждане США, уже прошедшие через судебную систему и так или иначе наказанные. Я не вижу логики.

Можно запретить въезд в страну горе-родителям, которые оставляют ребенка в машине на сутки, на целый день в пекле. Их можно не пускать, но сама идея дважды наказывать не очень работает. Такой закон нужно создавать более содержательным. Хотя в этом законе есть адекватные вещи в отношении американских официальных лиц, которые ответственны за создание закрытых тайных тюрем, за систему пыток в этих тюрьмах.

Но что касается детей, здесь остаются сомнения, тем более что далее принимаются суровые меры в отношении того, чтобы вообще запретить американцем усыновлять российских детей. Тут есть проблема, потому что существует международная конвенция по защите прав детей. Мы попадаем в очень большое количество ловушек, где, сказав одно, нужно делать следующее.

В политике эмоции должны быть и играть важную роль. Если нас оскорбляют, мы должны дать адекватный ответ. Но я бы хотел, чтобы этот ответ был более изощренным. Чтобы он был симметричным по силе, а не просто по нашей эмоции. Надо поискать такие варианты, которые бы были чувствительны для американцев. Меня смущает то, что мы действуем по принципу «они сделали, и мы сделаем то же самое». Необходимо творчески относиться к данному вопросу, искать собственные ходы, опережать. Мы же становимся в позицию «нас обидели». На обиженных воду возят.

Я бы ожидал от наших депутатов и от МИДа инициативы. Надо утверждать свои позиции. Американцы, когда принимали этот закон, навязали нам и всеми миру свою позицию. А мы пытаемся высвободиться. Вся история наших взаимоотношений за последние 20 лет такова, что Россия все время оказывается ведомой. Все время оправдывается, все время вынуждена играть вторым номером. Пора становиться на собственные ноги в международной политике. Дискуссия вокруг этого закона должна стать неким рубежом и стимулировать появление нового лица России в мире. В Совете по правам человека идет бурная дискуссия, и часть членов Совета считает, что просто «гнусно использовать в политических целях смерть Димы Яковлева». Это при том, что сама американская элита, во время принятия закона демонстрировала полную консолидацию. Наши законодатели вроде бы едины, зато часть общественности уже начинает демонстрировать свое «фе», каким в таком случае будет результат? Надо принимать такие решения, которые могут консолидировать нас, а не дают повод очередного разделения. Я поддерживаю то, что наши законодатели решились на своевременный и адекватный ответ, но я жду от них и от МИДа новой позиции. Большей решимости и большей готовности становится самостоятельными внешнеполитическим игроком, а не плестись в хвосте событий.

Подготовила Дарья Бурда