Россия «пробивает головой потолок», и сближение с Западом неизбежно

Как можно охарактеризовать нынешние отношения России и Запада? Разрешимы ли противоречия и можно ли спрогнозировать развитие ситуации? Об этом на дискуссионной площадке «Тверская-XXI» рассуждали известные политологи — главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Фёдор Лукьянов, член Общественной палаты РФ, генеральный директор Института внешнеполитических исследований и инициатив Вероника Крашенинникова и публицист, автор и ведущий программы «Международное обозрение» Евгений Примаков.

Для экспертов сейчас самый интересный период постсоветского времени

Для начала эксперты напомнили слушателям — участникам молодёжных образовательных форумов «Таврида» и «Территория смыслов», молодым историкам и студентам, — что 70 лет назад, в 1946 году, прозвучала знаменитая Фултонская речь Черчилля, фактически положившая начало холодной войне, растянувшейся на десятилетия. Евгений Примаков сказал, что последние два года мы снова слышим о ней, и внешнеполитическая обстановка с санкциями и контрсанкциями влияет на жизнь наших домохозяйств. Но можно ли назвать сегодняшнюю ситуацию новой холодной войной?

Жизнь стала очень политизированной, согласилась Вероника Крашенинникова: «Я недавно в ресторане прислушалась к разговорам молодых людей за соседним столиком. Так вот, они обсуждали не девушек, не машины или футбол, а то, кто может стать новым премьером Украины и как это отразится на России… Для нас, экспертов, сейчас самый интересный период в истории страны постсоветского времени. Мы начинаем вести свою линию во внешней политике».

Первый крупный прорыв — Крым. Мы остановили с его возвращением в Россию продвижение НАТО. В 1991 году в НАТО было 12 членов, а сейчас их уже 28. Всё это, несмотря на обещание Рейгана Горбачёву в 80-х не расширять альянс. Крашенинникова сравнила НАТО с катком, подминавшим всё новые и новые страны. По её мнению, Крым, может быть, к нам и не попросился бы, если бы не натовская угроза. Не случись возвращения Крыма, натовские корабли сейчас стояли бы вдоль всего побережья. Второй принципиальный шаг — Сирия. Мы впервые за постсоветское время проявили инициативу на дальних рубежах нашей безопасности. И не только нашей — ни одно государство Средней Азии  не способно защитить себя от напора террористов и экстремистов. «В Интернете можно увидеть карту государства, о котором грезит запрещённая у нас группировка ИГ. Огромное чёрное пятно, в котором оказалась даже Казань», — сказала Крашенинникова.

А что с Америкой?

Веронике Крашенинниковой звонят её знакомые из США и в ужасе говорят, что такой яростной антироссийской пропаганды не было там ни в 70-е, ни в 80-е годы. Так же и в Европе. Нагнетается ненависть не только к руководству страны, но и к её народу, потому что, по опросам социологов, рейтинг Путина высок. Может ли в таких условиях возникнуть кооперация между Россией и США в борьбе с тем же терроризмом? Придётся приложить гигантские усилия, чтобы склонить Штаты к сотрудничеству, как это было в 30-е и 40-е годы для создания коалиции в борьбе с Гитлером, для открытия второго фронта. Но американскому правительству приходится прислушиваться к общественному мнению. Так было в 2013-м, когда Штаты отказались от бомбёжек Сирии, потому что большинство населения их было против. Правда, решающую роль сыграла тогда Россия, доказавшая, что в Сирии нет химического оружия. В Америке есть спрос на альтернативную политику — об этом свидетельствуют хотя бы печатающиеся в «Нью-Йорк Таймс» резко возражающие авторам пропагандистских статей комментарии читателей. Свидетельствует об этом и увеличивающаяся поддержка кандидата в президенты Берни Сандерса, называющего себя демократическим социалистом. Он ранее осуждал войну в Ираке, теперь говорит, что борьба с ИГ вместе с Ираном и Россией — приоритетная задача США на Ближнем Востоке. Он недоволен тем, что большая часть оборонного бюджета по-прежнему направляется на холодную войну Советским Союзом (это Сандерс так оговорился. — Ред.), а не на борьбу с терроризмом». И недавняя его сокрушительная победа на праймериз в штате Вашингтон, где Сандерс набрал 80% голосов, а Хиллари Клинтон только 20%, о многом говорит.

А что с Европой?

Недавние теракты в Брюсселе, говорит Фёдор Лукьянов, случились там, где все их ждали. Это говорит о системной нерасторопности спецслужб. Европе надо чётко понимать — ещё, не дай бог, 1—2 теракта, и может возникнуть серьёзнейшее общественное возмущение. Особенно, если рванёт в Германии, на которую ориентируется весь континент. Слабая Европа очень опасна, она может стать предметом борьбы за влияние. У неё могут возникнуть такие проблемы, что ей станет не до Украины.

Что касается отношений с Россией, Запад считал, что она должна занять свою скромненькую нишу и особо не высовываться. Но ещё в 1994 году на саммите ЕС в Будапеште Борис Ельцин взбрыкнул, сказал, что не понимает, что у них тут происходит. А сейчас, когда Россия просто «пробивает головой потолок», на Западе большое недоумение. И если мы не надорвёмся, то постепенно наступит понимание: Россия не такая, как думали после 1991 года, и тогда всё начнётся по-новому — будет сближение. Поэтому надо спокойно смотреть на все пока происходящее — это естественный процесс.

В украинскую историю, считает Фёдор Лукьянов, нас втянули, чтобы отвлечь от внутренних проблем. Теперь возникает ещё черногорская история — вступление страны в НАТО. По мнению политолога, борьба за Черногорию нам совсем не нужна, хотя это и близкая нам страна, и она — последний кусочек адриатического побережья, где НАТО пока не присутствует.

А что с Азией?

Поворот на Восток для нас насущнейшая необходимость, убеждён Фёдор Лукьянов. Хотя бы потому, что три четверти России находится в Азии. И потому, что на азиатском континенте в обозримом будущем ожидается много интересных событий.

Китай видит себя в центре развития всего. Лукьянов, часто бывающий там, устал отвечать на вопросы китайских коллег — что же у вас так хреново с экономикой, вы когда-нибудь будете что-то делать с ней? А Евгений Примаков напрямую спрашивал китайских чиновников о том, планируют ли они экспансию на наш Дальний Восток, о чём у нас много говорят. Ему отвечали, что таких планов пока нет, но если мы совсем обнищаем и деградируем, то китайцы туда придут. Эти территории должен кто-то облагораживать.

Затронули политологи и тему Турции и курдского государства, которое планируется создать на землях Турции, Сирии, Ирака и Ирана. Президент Турции Эрдоган, по словам Вероники Крашенинниковой, «без Вашингтона не мигнёт». А Вашингтон, если независимый Курдистан будет создан, получил бы в его виде альтернативу Саудовской Аравии. Ведь в несуществующем пока Курдистане богатые нефтеносные территории. И часть курдов уже давно действуют под влиянием США, подкуплены ими.

Об имперских амбициях и борьбе с очернением

«Упрёки России в имперских амбициях слышу только от наших недругов», — сказал Евгений Примаков. По его словам, такие амбиции были только в советское время, когда мы везде и всюду должны были противостоять американцам. У нас нет имперских амбиций, а есть защита своих интересов. Почему мы полезли в Сирию? Это единственное государство на Ближнем Востоке, где наши позиции были прочными. Это наша «нога» на Ближнем Востоке. И её нельзя было не защищать. Кстати, с помощью России США начинают понимать, что ИГ для них гораздо опаснее, чем режим Башара Асада.

Стоит ли бороться с очернением нашей политики на Западе? Вероника Крашенинникова заметила, что такая борьба ведётся, в частности, телеканалом Russia Today, аудитория которого среди иностранных каналов на первом месте в США, а в Великобритании на втором после «Аль-Джазиры». А Фёдор Лукьянов думает, что нас очерняли и будут очернять, но бороться надо не этим, борьба должна идти за то, чтобы развиваться и совершенствоваться.