Ситуация в Турции становится предельно непредсказуемой

А через некоторое время власти Нидерландов не пустили в страну министров турецкого правительства, намеревавшихся накануне важного референдума выступить перед соотечественниками, живущими в Европе. Снача­ла отказали в посадке самолету главы МИД, а потом развернули кортеж министра по делам семьи. Далее последовали резкие заявления и с той, и с другой стороны, и даже угрозы… О значении турецкого референдума по пакету поправок в Конституцию, из­меняющих форму правления с парламентской на президентскую, вокруг которого разгорается конфликт между Анкарой и Европой, рассказал профес­сор кафедры востоковедения МГИМО Сергей Дружиловский

- Сергей Борисович, как вы оце­ниваете предстоящий референдум в Турции, вокруг которого уже сей­час разгораются скандалы?

- Для Партии справедливости и развития (ПСР) этот референдум жиз­ненно важен, потому что на всенарод­ное голосование выносится не просто какой-то частный вопрос, а идет речь о принятии новой конституции, бу­дущем образе жизни страны, форме правления и политической системе.

Если Реджеп Эрдоган получит одо­брение населения, то ПСР закрепля­ет за собой место на политическом олимпе на многие годы вперед. Ведь после внесения в законодательство предполагаемых изменений Партию справедливости и развития станет практически невозможно отстранить от власти, потому что все будет зави­сеть от президента — он получит воз­можность распустить парламент или правительство практически в любой момент. Глава государства полностью подчиняет себе вооруженные силы, а также правоохранительные органы.

- А если референдум завершится отрицательным результатом?

- Будут назначены досрочные выборы, результат которых сложно прогнозировать. В том числе потому, что оппозиция может объединиться и выступить единым фронтом. Та­кую возможность полностью исклю­чать нельзя, так как курды резко против готовящихся перемен, так же, как и Республиканская народная партия.

При таком сценарии события мо­гут начать развиваться непредска­зуемо. Не так давно ведь досрочные выборы уже проводились, и вот — еще одни. Соответственно, население мо­жет начать задаваться вопросом — власть управляет или постоянно про­водит выборы?

Упрощая, можно охарактеризовать ситуацию «пан или пропал» — или ПСР остается у власти уверенно и надолго, либо внутриполитическая ситуация в Турции становится предельно непред­сказуемой.

- Готовящийся референдум но­сит объективный или субъективный характер?

- Субъективный, потому что си­туация внутри страны в худшую сто­рону отличается от обстановки 2002 года, когда были первые для ПСР вы­боры. Ведь эта партия шла во власть под лозунгом «двигаемся в Европу», именно она называла себя единствен­ной политической силой, способной добиться прогресса в этом вопросе. Однако, как стало понятно, решить его не удалось.

Аналогичная ситуация и в эконо­мике — на первых порах все шло хо­рошо, что-то было приватизировано, какие-то проекты начали реализо­вываться, вносились изменения в за­конодательство, повысили зарплаты госслужащим, стартовала пенсион­ная реформа. Однако постепенно все стало тормозиться, и сейчас успехи Анкары в сфере экономики далеко не очевидны.

Более того, в подвешенном со­стоянии находится ряд важнейших для Турции внешнеэкономических проектов. В условиях, когда Анкара практически все сырье вынуждена закупать за рубежом, несколько странным выглядит неторопливость в плане реализации таких проектов, как «Турецкий поток» или строи­тельство АЭС «Аккую».

Впрочем, возвращаясь к рефе­рендуму, можно прогнозировать, что в случае его успеха президент получит большую самостоятель­ность в принятии решений, и тогда уже «зеленые», которые выступают против «Аккую» из-за якобы сейс­мической опасности зоны, где ее будут строить, не смогут блокиро­вать этот проект. И так по многим другим аспектам.

- Таким образом, президент, по­лучив неограниченные, по сути, пол­номочия, будет нести персональную ответственность за все?

- По всей видимости, это так. По­сле расширения своих полномочий глава государства вынужден будет взять на себя и большую ответствен­ность. Однако нельзя забывать, что выносимый на референдум проект предполагает, что, допустим, им­пичмент президенту объявить будет крайне сложно. Для прохождения этого решения потребуется одобре­ние четырех пятых парламента, что практически невозможно.

Поэтому с технической точки зрения он будет отвечать скорее мо­рально — успехи и неудачи будут ас­социироваться с главой государства и с его партией, однако конкретные политические последствия в виде от­странения от власти президенту не грозят.

- С чем связана столь острая ре­акция Европы на задуманный Эрдо­ганом референдум?

- Дело в том, что в европейских странах сейчас проживают, по скром­ным подсчетам, около пяти милли­онов турок, и это только легальные цифры. Поэтому воздействие на этих людей всегда было частью стратегии ПСР по выстраиванию европейского вектора внешней политики. В ходе практически каждого визита в Герма­нию турецкие официальные лица обя­зательно посещали своих земляков, оказывали им внимание, общались с ними. Параллельно оказывалось воз­действие на них как на избирателей в той стране, где они зарегистрированы в этом статусе.

Возможно, что последние резкие шаги европейцев в отношении турец­ких чиновников обусловлены именно стремлением помешать успеху на ре­ферендуме. В современной Европе, где сегодня наблюдают тенденции в сторону разделения властей, крайне настороженно относятся к перспек­тиве появления у себя на границе авторитарного режима, укрепленного миллионной армией.

С другой стороны, обширные эко­номические связи Турции и ЕС, нали­чие турецкого лобби в политических и бизнес-кругах Европы не позволяют действовать прямолинейно, без огляд­ки на последствия.