Санкции нужно налагать не на Россию, а на Украину…

- В декабре по традиции принято подводить итоги года. Какие собы­тия международной жизни в 2016-м вы считаете наиболее значимыми?- Совершенно точно можно ска­зать, что нынешний год не был ря­довым в международной политике. Во многом он был годом, когда в споре, продолжавшемся два с по­ловиной десятилетия после за­вершения холодной войны, стали появляться определенные ответы. Суть этого спора проста: каким в конечном итоге станет мир — окон­чательно однополярным и америкоцентричным или все-таки в нем сохранится многополярность и, соответственно, равенство участ­ников международного общения и адекватный учет их национальных интересов. До этого многие участ­ники международных процессов уже фактически сложили руки, согласившись с тенденцией, когда американские претензии на едино­личное лидерство и исключитель­ность — данность, не подлежащая сомнению. В 2016 году произошло достаточно много событий, которые не только поставили под вопрос эту тенденцию, но и в определенной степени опровергли ее.

Во-первых, реально заработали интеграционные проекты с участи­ем Российской Федерации. Так, в предыдущие годы среди успешных международных интеграционных проектов называли исключительно НАТО и Европейский союз, а чуть позже Транстихоокеанское партнер­ство (ТТП) и Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнер­ство (ТТИП). А в 2016 году можно с уверенностью отметить уже и про­ект Евразийского экономического союза, реализация которого стала приносить ощутимые результаты. На начало реализации этого проекта различных барьеров и препятствий в торговых, финансовых, экономиче­ских взаимоотношениях насчитыва­лось порядка шести сотен, а за два года, по оценке Евразийской эконо­мической комиссии, осталось 269. И процесс такой «барьерной» ликвида­ции активно продолжается.

Здесь же отмечу, очевидно наби­рающие обороты еще два интеграци­онных проекта с активным участием России — БРИКС и Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС). О том, что они заработали, говорит, во-первых, появление конкретных при­кладных программ сотрудничества и, во-вторых, число стран, желающих подключиться к данным проектам.

ДЕЗИНТЕГРАЦИЯ ИНТЕГРАЦИИ

- Однако нынешний год навер­няка запомнился не только усиле­нием интеграционных процессов, но и обратным движением?..

- Конечно. Поэтому второе зна­чимое событие уходящего, 2016 го­да — нарастание дезинтеграционных процессов в уже состоявшихся ми­ровых интеграциях. Это, прежде все­го, британский референдум по выхо­ду из Евросоюза и явное усиление позиций евроскептиков. Впрочем, я бы не считал это позитивным со­бытием для России. В том же Brexitесть большое количество рисков, которые могут ударить в том числе и по нашим экономическим инте­ресам. Нам не нужна дестабилиза­ция Европейского союза, который мы рассматриваем как серьезного экономического партнера. Но меня откровенно радует то, что сам ход событий принуждает европейцев более критично относиться к тому, что было до сих пор и что планиру­ется на будущее…

Третье — ситуация в Сирии и вокруг нее. До 30 сентября 2015-го мир пребывал в положении, опи­санном известным выражением Уинстона Черчилля: «Американцы всегда находят единственно верное решение. После того как перепро­буют все остальные». Все видели, что произошло в Ираке и в Ливии. То же самое, без сомнения, могло произойти и в Сирии. Но уже с со­вершенно другим исходом. Дело в том, что и Ирак, и Ливия во мно­гом были, мягко говоря, неудачной реализацией сценария демокра­тизации Большого Ближнего Вос­тока, но только в географических рамках этих государств. Сирия же могла стать тем фактором, который перевел бы количество в качество, когда трансграничный междуна­родный терроризм не остался бы в рамках этого государства, а пошел бы вглубь и вширь, захватывая все новые и новые территории. И лишь помощь России сирийскому народу спасла всю геополитическую си­туацию. Это был переломный мо­мент. Причем речь шла не о некоем противоборстве России и США, а об абсолютно адекватном опре­делении реальных целей и задач, четкой фиксации правовых рамок, в которых можем действовать мы и наши возможные партнеры. При этом демонстрация возможностей российского оружия стала для аме­риканцев и их союзников отрезвля­ющим холодным душем, а для мно­гих других стран еще одной веской причиной для размышлений.

Четвертым событием года я бы назвал продолжающийся кризис на Украине. Здесь мы совершенно точ­но не увидели никаких позитивных изменений. Но, без всякого сомне­ния, отрицать влияние этих событий на международную ситуацию, на от­ношения России с ее прежними или потенциальными партнерами не при­ходится. Сохранение политики санк­ций, общее давление на нашу страну по всем направлениям, обвинения в отходе от принципов и норм между­народного права, с одной стороны, и общих ценностей, которые принято называть европейскими, — с другой, все это, конечно же, является факто­ром, негативно влияющим на атмос­феру международных отношений…

Наконец, пятое событие года — и оно мне кажется очень важным именно во внешнеполитическом аспекте — выборы в Государствен­ную Думу, прошедшие в полном соответствии с российским зако­нодательством и общепринятыми нормами международного права. В этом отношении они были безус­ловно признаны российской обще­ственностью и международным со­обществом. Даже попытки Украины поставить под сомнение легитим­ность выборов в Крыму провали­лись. Кстати, последняя инициатива Киева сорвать проведение очеред­ной сессии Межпарламентского со­юза в Санкт-Петербурге в октябре 2017 года не только провалилась, но и исчерпывающим образом всё расставила по своим местам. Мы получили однозначную поддержку со стороны международного пар­ламентского сообщества, а Украина осталась в незавидном меньшин­стве. И на этом успехе российской парламентской дипломатии в рав­ной степени сказались все факторы, о которых я говорил ранее, — и рост международного авторитета России в целом, и развитие интеграцион­ных проектов с участием нашей страны, и эффективное противодей­ствие международному терроризму в Сирии, и не в последнюю очередь очень качественные, прозрачные, демократичные и легитимные пар­ламентские выборы.

- В этом ряду важных между­народных событий вы не назвали выборы президента США…

- Я не сделал это специально. На мой взгляд, выборы президента США — это событие, которое долж­но быть отнесено к будущему, 2017 году. Да, это произошло. Но пока еще рано говорить о последствиях.

Трамп остается фигурой малопред­сказуемой, с известным набором вопросов, остающихся без ответов. Мы пока даже не знаем его коман­ды, в большей степени слышим лишь его декларации, связанные с внутренними проблемами, а внеш­няя политика, видимо, для него не­изведанная тропа и он здесь про­являет большую осторожность. Мы пока не понимаем, может быть, са­мого главного: найдет ли господин Трамп общий язык с американским конгрессом? Специфика политики США заключается в том, что кон­гресс играет очень большую роль, в том числе и во внешней политике. Известно, что там, в частности в сенате, достаточно большое число людей, которые сделали свои ка­рьеры на политике исключитель­ности США. Потому нет никаких оснований считать, что эти люди по мановению волшебной палоч­ки вдруг изменятся только потому, что победил Трамп. Там достаточно много серьезных сенаторов и чле­нов палаты представителей, счита­ющих Трампа случайным челове­ком на посту президента и не рас­сматривающих его в долгосрочной перспективе. Они будут делать всё, чтобы затруднить ему реализацию предвыборных обещаний. И это то­же очень весомый фактор непред­сказуемости применительно к тому, что будет (или не будет) происхо­дить в следующем году.

НАМ ЭТО НАТО?

- Кстати, в заявлениях Трампа звучали и некоторые сомнения в отношении эффективности НАТО. Возможно ли какое-то перефор­матирование этого военно-поли­тического блока, созданного во времена холодной войны?

- Я бы не стал преувеличивать разногласия, существующие между нынешним и будущим президен­тами США в этом вопросе. Трамп рассматривает НАТО как крае­угольный камень в обеспечении глобальной безопасности, потому что на практике Североатлантиче­ский альянс — очень эффективный инструмент обеспечения лояль­ности союзников Вашингтону. И никто совершенно точно от этого отказываться не будет. Тем более напомню главный предвыборный лозунг Трампа: «Сделаем Америку снова великой!». А это тот же са­мый тезис об американской исклю­чительности и мировом лидерстве… Трамп критиковал своих союзников по НАТО только за то, что они не­достаточно отвечают американцам взаимностью. Напомню, что США сейчас оплачивают порядка трех четвертей бюджета альянса. По­тому с приходом Трампа больших угроз для НАТО я не усматриваю. Другое дело, что в предвыборной программе Трампа есть важный те­зис о том, что Штаты должны по­меньше вмешиваться во внутрен­ние дела других стран.

Если Трамп проявит политиче­скую последовательность, чтобы вернуть альянс к задаче обеспече­ния совместной самообороны от внешних угроз, вместо того чтобы влезать в дела других суверенных государств, тогда, возможно, и у НАТО появится шанс на определен­ную конструктивную роль в совре­менном мире. Но для этого должна измениться сама концепция суще­ствования этого военного блока, которая сегодня направлена на со­вершенно противоположные цели, нежели те, о которых я говорю… Да, избранный президент США может инициировать такую реформу. По­нятно, что в этой дискуссии очень громко будут звучать голоса тех, кто собственные концепции раз­вития своих стран выстроил на по­ощрении русофобии внутри НАТО и провоцировании конфликтов с Рос­сией. Тем самым обеспечивая для себя дополнительные преференции со стороны альянса. Эти страны из НАТО никуда не уходят и будут тормозить любые позитивные ре­формы альянса.

- Но формат диалога «Россия — НАТО», насколько известно, сей­час заморожен?

- Он практически заморожен, состоялось несколько заседаний Совета Россия — НАТО на уровне послов… Но что удивительно, лю­бые наши попытки перенести этот разговор в какое-то конкретное русло не получают даже ответной реакции.

- В этом году альянс продол­жал наращивать свой военный потенциал по периметру россий­ских границ. Мало того, некото­рые натовские генералы заго­ворили о возможности реальной войны с Россией и Китаем…

- Здесь надо обратить внимание на вроде бы неожиданное измене­ние риторики со стороны действующего президента США. Не так давно Барак Обама, выступая на одной из европейских площадок, вдруг охарактеризовал Россию как военную супердержаву (это притом что еще год назад он довольно презрительно и высоко­мерно отзывался о России как о стране региональной и не имеющей никакого влияния). У нас многим показалось, что Обама радикально изменил оценки нашей страны и признал за ней равные права. Я не разделяю такой трактовки и обра­тил бы особое внимание на эпитет «военная». Считаю, что Обама всего лишь попытался еще раз воспроиз­вести тезис о военной угрозе, яко­бы исходящей от России. Вместо того чтобы реально взаимодейство­вать в преодолении общих вызовов, идет недобросовестная игра для максимального приближения со­юзников путем постоянного мус­сирования темы внешней угрозы. И здесь очень многие, для которых Россия не более чем повторное «издание» Советского Союза, лег­ко «ведутся».

БУДУЩЕЕ ООН И ЕВРОСОЮЗА

- В этой связи как вы оце­ниваете роль ООН, в частно­сти, по «сирийским» резолю­циям? Многие эксперты счи­тают, что, к сожалению, роль Организации в устройстве справедливого миропорядка снижается.

- С таким же сожалением я с этим соглашусь. Американцы и их союзники последние годы дей­ствовали в обход ООН, если орга­низация не поддерживала их на юридическом уровне, например, в Ливии и Ираке. И это не привело ни к каким последствиям, несмо­тря на то что обе эти авантюры закончились катастрофой и для самих стран, и для региона. Ника­ких санкций со стороны ООН не последовало… Впрочем, говорить о том, что ООН себя окончатель­но дискредитировала и уходит в прошлое как рудимент холодной войны, тоже было бы преждевре­менным. У организации огромный потенциал. Совет Безопасности и пятерка постоянных членов со своим правом вето — реальный ин­струмент, позволяющий сбаланси­ровать силы ведущих государств. С другой стороны, серьезный раз­говор о реформе ООН должен ак­тивизироваться.

- Говоря о Евросоюзе, вы вспомнили Brexit, вместе с тем скоро пройдут выборы лидеров в Германии и Франции, которые, возможно, изменят евроландшафт. Как вам видится будущее Европы и ЕС?

-Когда после избрания премьер- министром Великобритании Тереза Мэй обратилась к нации, то употре­била интересную формулу, на ко­торую не все обратили внимание. Она заявила: нравится нам или не нравится, но Brexitсостоялся, будет реализован и должен стать истори­ей национального успеха Велико­британии. И если это произойдет, то Евросоюз ждет очень незавидная судьба. На сегодня позиции различ­ных партий евроскептиков все бо­лее укрепляются: это и француз­ский Национальный фронт, и пар­тия «Альтернатива для Германии», и итальянское «Движение 5 звезд». Так что пока будущее Евросоюза остается под вопросом.

-Какую роль здесь играют антироссийские санкции, против которых выступают уже политики различных европейских стран?

-Объективно сейчас эти санкции выглядят еще более бессмысленно. С одной стороны, они никоим образом не приблизили решение украинско­го кризиса, с другой — никак не по­влияли на позицию России в данном контексте. А негативных послед­ствий, носящих обоюдоострый харак­тер, более чем достаточно. История с санкциями — элемент глобальной игры, направленной на обеспечение американоцентричного лидерства и всемерного сдерживания России. И в этом проявляется особый цинизм западных политиков. Ведь по сути санкции нужно налагать не на Рос­сию, а на Украину — за неисполнение Минских соглашений. Если здесь по­явится больше прагматизма, который, как мы надеемся, будет, в частности, реализовываться в политике Дональ­да Трампа, то и политика санкций из­менится достаточно быстро.

Фото РИА «НОВОСТИ», Игоря Самохвалова