Посиневшая Европа

Итак, над седой равниной моря ветер нынешней осенью собрал не тучи, а 36 тысяч людей в военной форме из более чем 30 стран, в том числе не входящих в НАТО Австрии и Швеции, а также полторы сотни самолетов и до 90 над­водных и подводных военных кора­блей. Собрал для участия в крупнейших за последнее десятилетие учениях НАТО Trident Juncture 2015, имитировавших войну с Россией. Ареной маневров ста­ли Италия, Испания, Португалия и за­падная часть Средиземного моря. Как водится в последнее время, информа­ционный фон вокруг маневров был на­полнен антироссийской риторикой, а их сверхзадачу объяснил генсек альянса Йенс Столтенберг, витиевато сообщив­ший, что там отрабатывались способы «преодоления блокирования» со сторо­ны России «зон возможностей» в Сре­диземном, Балтийском и Черном морях.

«Поскольку мы наблюдаем более совершенный российский потенциал со значительной зоной досягаемости, все более важным становится укрепле­ние наших сил сдерживания», — пояснил от себя замглавкома Объединенными вооруженными силами НАТО в Европе Адриан Брэдшоу. Проект своей новой средиземноморской стратегии Севе­роатлантический блок будет рассма­тривать на брюссельской встрече ми­нистров иностранных дел 1-2 декабря. На южном фланге планируется создать «сплошную линию сдерживания», что будет включать более активную разведдеятельность в Средиземноморском бассейне, усиление постоянного военно­го присутствия НАТО в регионе, а также отправку военных советников в страны Северной Африки и Ближнего Востока.

Параллельно на суше — на Яворовском полигоне во Львовской области — уже без привлечения широкого меж­дународного внимания завершились американо-украинские учения Fearless Guardian 2015, в ходе которых украин­ские боевики из Национальной гвардии перенимали передовой заокеанский опыт. Церемонию закрытия учений по­чтили своим присутствием помощник министра обороны США Элисса Слоткин и врио командующего Нацгвардией генерал Николай Балан, с гордостью от­метивший, что столь масштабных уче­ний еще не было: начавшись в апреле, они включили три этапа каждый про­должительностью более 50 дней.

Положим, эти учения можно отне­сти к категории «шефской помощи» по двусторонней линии, как и другие ана­логичные примеры с участием младших партнеров по блоку от Канады до Поль­ши. Да и сам по себе эпизод выглядит достаточно локальным. Но общая кар­тина складывается как раз из множе­ства на первый взгляд малозначащих мазков.

 

Острословы уже прошлись по натов­скому плану создания шести новых штабов — опорных точек альянса по его восточному периметру (Эстония, Латвия, Литва, Польша, Румыния и Бол­гария). Ну, в самом деле, разве могут представлять военную опасность эти структуры по 40 человек штатного со­става с личным оружием, укомплекто­ванные пополам местным персоналом и командированными из других стран НАТО? Да еще принимая во внимание сомнительный (за возможным исклю­чением Польши) профессионализм, ос­нащенность и боеготовность приданных им местных контингентов. В нынешнем виде их появление и вправду выглядит скорее оказанием психотерапевтиче­ской помощи местным элитам, мучи­мым ярко выраженным синдромом российской военной угрозы, о чем они охотно, красноречиво и много расска­зывают к месту и не к месту.

Вот и взятое отдельно решение Ва­шингтона разместить в Восточной Ев­ропе бронетанковую бригаду (до тысячи единиц техники, включая 250 танков), рассредоточив ее все в той же «шестер­ке», тоже на первый взгляд не смотрит­ся сколь-либо опасным. Ну встанут, скажем, у отличающихся повышенной чувствительностью к внешним угрозам прибалтов и поляков по роте американ­ских танков, ну пусть даже батальон. Но разве это не то самое «мясо», которое ис­подволь начинает нарастать на штабных «костях»? Натовская авиация квартиру­ет там уже не один год. Тоже в незначи­тельных количествах? А в Варшаве, на­пример, удовлетворенно отмечают, что размещение в регионе тяжелой техники США — это элемент утверждения посто­янного военного присутствия США на «восточном фронте» НАТО. К слову, на­товский аэродром Зокняй под Шяуляем, где уже более 10 лет базируются боевые самолеты блока, от Калининградской области РФ отделяют менее 200 киломе­тров, то есть подлетное время составля­ет считаные минуты.

Не забудем и решение министров обо­роны стран Североатлантического пакта в два с половиной раза — с 13 до 30 тысяч штыков нарастить «силы реагирования», созданные именно против России. В новые военные подразделения НАТО будут включены сухопутные, морские и воз­душные формирования, а также отряды спецназа, которые можно будет напра­вить в конфликтные регионы в течение нескольких дней. По признанию генсека Столтенберга, речь идет о «самом значи­тельном усилении нашей коллективной обороны со времен окончания холодной войны». Компоненты будущего спец­подразделения «Копье» как раз и про­ходили обкатку на нынешних маневрах в окрестностях Сарагосы в Испании.

Все это прямо противоречит обя­зательствам альянса не развертывать дополнительные части у российских границ. Об этом не устает повторять Сергей Лавров: «Сначала выдвигаются голословные обвинения в наш адрес, возбуждается общественное мнение, а потом на него ссылаются, когда на­чинают предпринимать уже не рито­рические, а совершенно практические шаги, создавая военную инфраструкту­ру НАТО вблизи наших границ в нару­шение тех обязательств, которые были взяты между РФ и Североатлантиче­ским альянсом в рамках так называе­мого Основополагающего акта».

Основополагающий акт — доку­мент политический, возражают на это в Брюсселе и Вашингтоне. Он запрещает

НАТО дислоцировать на Востоке «значи­тельные» боевые силы, а разве все эти штабы, танковые батальоны да летные отряды так уж «значительны»? А силы реагирования и вовсе будут перебро­шены туда лишь при возникновении нужды. И вообще, кто сказал, что они направлены против России, а не против новой опасности с Юга?

В подобной лжи, но по другому, куда более значительному поводу уже имел возможность публично уличить «наших американских партнеров» Президент РФ. Под предлогом сочиненной на пу­блику угрозы со стороны Ирана была разрушена фундаментальная основа международной безопасности: США в одностороннем порядке вышли из До­говора об ограничении противоракет­ной обороны. Сегодня иранская ядер­ная проблема урегулирована, никакой угрозы со стороны Ирана как не было, так и нет. Логично было бы ожидать, что работа над развитием ПРО в Евро­пе прекратится. На самом же деле она интенсифицируется. На днях прошли первые ее испытания.

«Что это значит? — задал вопрос на Валдайском форуме Владимир Путин. -Это значит, что мы, когда спорили с на­шими американскими партнерами, бы­ли правы. Нас, да и весь мир, пытались в очередной раз ввести в заблуждение, а сказать проще — обманывали. Дело не в гипотетической иранской ядерной угрозе, которой и не было никогда. Дело в попытке разрушить стратегический баланс, изменить соотношение сил в свою пользу таким образом, чтобы не просто доминировать, а иметь воз­можность диктовать свою волю всем: и своим геополитическим конкурентам, да, думаю, и своим союзникам».

 

В отличие от известной притчи, где мальчик-алармист настолько достал односельчан своими пустыми крика­ми, что в критический момент они по­просту от него отмахнулись, подобные «сигналы», раздающиеся с «восточного фронта» НАТО, раз за разом находят благосклонный отклик как в Брюсселе, так и в Вашингтоне. Не столь важно, насколько они соответствуют действи­тельности. Главное — создают и прида­ют сам смысл дальнейшему существо­ванию блока в условиях, когда его во­енно-политический соперник — Варшав­ский пакт уже четверть века прекратил свое существование.

Пример того, как вознаграждается усердие, привлекает все новых натов­ских «мальчиков». В румынской сто­лице в начале ноября собрались уже не шесть, а девять «прифронтовых» го­сударств: к первым лицам уже упоми­навшейся «шестерки» добавились руко­водители Словакии и Венгрии, а также примкнувшие к ним глава нижней пала­ты парламента Чехии и наш старый зна­комый, экс-посол США в Москве, а ныне заместитель генсека Североатлантического альянса Александр Вершбоу. Пре­зидента Чехии Милоша Земана не при­гласили, очевидно, за «диссидентство». 

Девять, верее, даже десять «обеспо­коенных мужчин» обратили внимание на «агрессивное поведение» России, а среди приоритетных направлений политики назвали укрепление соли­дарности в рамках альянса, поддержку усиления присутствия США в Европе и США и НАТО в регионе, сделав его «мощным, надежным и постоянным» для «отражения долгосрочных рисков с востока и юга». «У нас однозначное мнение, что присутствие НАТО в нашей части Европы должно быть увеличено. Это естественное развитие и это вопрос устойчивого развития НАТО», — заявил сопредседатель форума, свежеизбран­ный польский президент Анджей Дуда. Собственно, о своем стремлении заполу­чить в Польшу «побольше НАТО» он за­явил сразу после инаугурации в августе. И заверил в обращении к народу, что на посту президента это станет для него одной из главных задач.

Александр Вершбоу в новом своем качестве также позволяет себе выска­зываться более откровенно, нежели на дипломатическом поприще: «Если нам предстоит продолжительное соперниче­ство с Россией, нам следует адаптиро­вать альянс с учетом долгосрочной пер­спективы… Россия не Советский Союз, закрытый за железным занавесом». При этом со всей очевидностью речь не идет о мирном взаимодействии с РФ, Совет Россия — НАТО в Брюсселе, похоже, уже похоронили: во всяком случае, трудно представить, что, даже возродившись, он когда-либо окажется способен ре­ально выполнять декларированные це­ли. По Вершбоу, цель действий — «дать понять России, что ей не следует даже думать связываться с НАТО».

Именно за этим и создаются в Вос­точной Европе шесть новых штабов, дислоцируются боевые самолеты и беспилотники, завозится бронетанковая техника, и в течение нескольких дней могут быть развернуты силы быстрого реагирования альянса, то самое «Копье» (Spearhead Force).

 

В отличие от других — военных и во­енно-политических — акций последнего времени втягивание, как пылесосом, в Североатлантический блок очередной восточноевропейской страны, на сей раз Черногории, никакой российской угро­зой не мотивируется. Хотя определен­ная антироссийская нота звучит и здесь, но об этом чуть ниже.

На сегодняшний день присоедине­ние Черногории выглядит практически предрешенным. Практически бессмен­ный с 1991 года правитель страны Мило Джуканович, бывший комсомольский вожак из окружения Милошевича, еще в 2006 году получил от НАТО приглаше­ние присоединиться к программе «Пар­тнерство ради мира» в качестве приза за отделение от Сербии. Три года спустя за примерное поведение Черногорию пригласили уже к выполнению плана для полновесного членства в альянсе.

Сближение, надо сказать, шло не­сколько натужно. Дело в том, что одно из требований подразумевает, что всту­пление в НАТО должно опираться на более-менее ощутимую общественную поддержку. А таковую все никак не уда­валось обеспечить.

Сложно также сказать, по каким критериям оценивалось соответствие натовским стандартам вооруженных сил страны, армия которой насчитывает две тысячи человек при отсутствии во­инской повинности, а оборонный бюд­жет составляет чуть больше полпроцен­та ВВП, но на прошлогоднем саммите в Кардиффе в НАТО решили запустить процесс вступления. Крайним сроком достижения консенсуса была определе­на встреча министров иностранных дел альянса в Брюсселе 1 декабря 2015 года. Приехав в июне в Подгорицу, генсек НА­ТО Йенс Столтенберг подтвердил, что за Брюсселем дело не станет и надо черно­горцам самим поднажать, чтобы офици­альное присоединение страны к блоку было оформлено на саммите в Варшаве летом 2016 года. Причем в отличие от предыдущих коллективных акций при­соединение единоличное, так сказать, именное.

Когда же 15 сентября Вашингтон объявил, что на брюссельской встрече поддержит вступление, это прозвучало как сигнал, мол, хватит тянуть. Неделя еще не закончилась, а подконтрольное Джукановичу парламентское боль­шинство почти двумя третями голосов санкционировало членство в НАТО без каких-либо предварительных дебатов и условий. Мнение населения никто при этом не спрашивал, идея референдума даже не рассматривалась. На фоне сти­хийно возникшего в столице антипра­вительственного «майдана», где в числе прочего очень нелестно отзывались о вступлении в НАТО, и притом что соцопросы разных организаций дают про­тиворечивые результаты — от 60 и боль­ше процентов против до 50 с лишним процентов за, выносить столь спорный вопрос на всенародное голосование для Джукановича и К^о было бы слишком рискованным. Народные же протесты власти, разумеется, объяснили кознями Москвы.

Таким образом, еще одно «пятнышко» на политической карте Европы будет за­крашено синим натовским цветом. По словам главнокомандующего силами НАТО в Европе американского генера­ла Филипа Бридлава, «присоединение к альянсу такой страны, как Черногория, определенно упростило бы военную си­туацию в регионе». Из республик быв­шей Югославии «незакрашенными» тог­да останутся только Македония, Босния и Герцеговина и заявившая о нейтраль­ном статусе Сербия, которую таким об­разом лишат свободного выхода к морю.

Ну и, само собой, России лишний раз нужно было продемонстрировать, кто в европейском доме хозяин. Как там Сергей Лавров назвал расширение НА­ТО за счет экс-Югославии? Провокаци­ей? А вот получите. И что вы сможете сделать? А ничего.

Понятно, что, становясь в общий атлантический строй, Черногория до­бровольно берет на себя обязательство этот строй не нарушать. Да, собственно говоря, Подгорица уже досрочно спе­шит продемонстрировать полную свою лояльность, присоединившись, напри­мер, к санкциям против России, что, принимая во внимание исторически сложившееся более чем теплое отноше­ние к России и русским, должно было выглядеть абсолютным нонсенсом. «Как это вообще возможно, чтобы в Черного­рии приняли решение вступать в пакт НАТО? — возмутился митрополит Амфилохий. — Против чего и кого будут тогда воевать черногорцы? Против России? Но это же сумасшествие! Вся история Чер­ногории всегда была историей братства и сотрудничества с Россией. И вдруг власти Черногории принимают против нее какие-то санкции!»

Однако же случилось. Как до этого прекращались в общем строю «разго­ворчики» отдельных недовольных по­следствиями санкций лидеров отдель­ных стран. О чем, кстати, следует всегда помнить и практическое значение по­добных заявлений не переоценивать. «Все прекрасно должны отдавать себе отчет в том, что вступление в такую ор­ганизацию — это частичная передача су­веренитета», — говорит постпред России при НАТО Александр Грушко.

Это и следует держать в уме, рассма­тривая перспективы отношений нашей страны с Североатлантическим блоком и не обольщаясь доносящимися время от времени оттуда позитивными и кон­структивными заявлениями того или иного деятеля. В НАТО входят 28 (по­сле присоединения Черногории будет 29) стран, но политику альянса опреде­ляют не в Брюсселе и уж тем более не в прочих европейских столицах, а в Ва­шингтоне. Как во времена Варшавского Договора периодическая фронда Румы­нии оставалась внутренним делом ОВД, а его внешняя и оборонная политика выстраивалась из Москвы. Не случайно, когда в свое время Генри Киссинджер начал «наведение мостов» с советским блоком неожиданно с организации ви­зита президента Никсона в Бухарест, французская «Монд» многозначительно заметила: когда хотят выстраивать от­ношения с семейством, начинают с отца семейства, а не с какого-то кузена, да к тому же с подмоченной репутацией.

 

Сергей Борисов