Из варяг — в персы
Удастся ли России с третьей попытки соединить Северный Ледовитый океан с Индийским
В начале августа в Баку прошел знаковый саммит глав России, Азербайджана и Ирана, на котором Владимир Путин, Ильхам Алиев и Хасан Роухани обсудили конкретные проекты сотрудничества в регионе. особое внимание было уделено проектам на Каспийском море. В частности, совместное использование трубопроводной инфраструктуры для транспортировки углеводородов Каспия, создание международных энергетического коридора и транспортного «Север-Юг», призванного соединить Северную Европу с Южной Азией… В этой связи стоит вспомнить также и глобальный проект Трансиранского канала, задуманный более 100 лет назад.
В БОЛЬШОЙ ИГРЕ И СТАВКА ВЫСОКА
Давным-давно поделенные и освоенные океанские пространства снова штормит под геополитическими и экономическими ветрами. Споры держав даже на главных морских торговых путях все еще не закончены. Только что заработал новый Панамский канал, соединяющий, как и старый, Панамский залив Тихого океана с Карибским морем Атлантики. Символично, что первым по нему прошел гигантский контейнеровоз под гонконгским флагом…
Эта «честь» обошлась ему в 829 тысяч долларов. Дороговизна никого не пугает — время дороже денег. На ближайшие месяцы зарегистрировали проход еще около 200 крупных торговых судов.
Свой современный «дублер» в августе прошлого года появился и у Суэцкого канала. Это позволит удвоить пропускную способность с 300 до 600 миллионов тонн грузов в год. Суэцкая и Панамская океанские связки, вклад которых в развитие мировой экономики просто неоценим, всегда были безальтернативны и не знали конкуренции. Однако, вполне возможно, скоро узнают. Конкурент Панамскому — Никарагуанский (если точно, Большой Никарагуанский межокеанский канал — БМК) уже просматривается на горизонте. Но судьба его решается в невидимых геополитических сражениях на суше.
Зарубежные СМИ пишут о БМК как о трехстороннем (Китай — Никарагуа — Россия) сооружении. Воспринимается он прямым вызовом США — и они готовы ответить на него. Главный фронт борьбы пока — экологический. Американская и европейская пресса уже на весь мир выражают свою озабоченность: «Вторжение России и Китая в Латинскую Америку приведет к экологической катастрофе в Никарагуа». Напряжение нарастает. Посол США в республике потребовал раскрыть всю экономическую, финансовую информацию, методологию расчетов, проведения конкурсов, принятия решения о выборе собственников, данные экологического мониторинга.
В русле «Большой игры» рассматривается и Трансиранский канал. Проложить его, чтобы соединить Каспийское море с Персидским заливом, Россия и Иран намеревались еще более 100 лет назад. Он мог быть современником Панамского и внести не меньший вклад в мировую экономику. Но возобладала геополитика — стратегические интересы Запада. Канал был и остается их заложником и жертвой. До недавнего времени, кроме специалистов, о нем никто и не вспоминал. Поэтому сенсационно прозвучали слова иранского посла Мехди Санаи на встрече со студентами Санкт-Петербурга: «Москва и Тегеран обсуждают возможность прокладки канала от Каспийского моря до Персидского залива по иранской территории».
Казалось бы, достаточно выверенная информация — даже при большом желании зацепиться в ней не за что. Но российские и арабские СМИ «заштормило» от публикаций, так или иначе затрагивающих канал и все, что с ним связано. «Рябь», вызванная этим «штормом», дошла и до западной прессы. Слова дипломата связали и с сирийскими событиями, и отношениями России с Турцией, с российской «агрессией» по всем направлениям.
120 ЛЕТ ОБСУЖДЕНИЯ
Стало понятно, что посол не вовремя задел какие-то скрытые струны. Он даже поспешил то ли опровергнуть сам себя, то ли уточнить: канал «не собираются строить». Но обсуждать еще совсем не значит строить. И почему бы не пообсуждать, учитывая, что в 1999 году правительство ИРИ официально утвердило технико-экономическое обоснование этого проекта. Более того, как сообщило армянское информагентство, год назад президент Ирана Хасан Рухани в разговоре с президентом Армении Сержем Саргсяном подчеркнул: «Мы не должны жалеть усилий, чтобы соединить Персидский залив с Черным морем».
Каспий и есть самая удобная и самая выгодная связка. Правда, частично реализуется проект МТК «Север — Юг» (международный транспортный коридор) для контейнерных перевозок из Северной Европы и Прибалтики в Индию через Россию, Иран. Его российское железнодорожное плечо в 2513 километров: Санкт-Петербург — Москва — Рязань — Саратов — Волгоград — Астрахань. Но и оно упирается в Каспийское море, обходя Черное, и включает судовые, железнодорожные или автомобильные перевозки на пути к иранскому порту и из него в индийский Мумбаи, который по праву называют «Ворота Индии».
Почему же опровергает сам себя посол страны, крайне заинтересованной в этом судоходном МТК от Северной Европы в Индию — и не только в нее? В 1999-м, когда в Тегеране утвердили ТЭО Трансиранского канала, Иран находился под американскими санкциями якобы за нарушение договора о нераспространении ядерного оружия. Это означало, что Америка накажет любую страну, компанию, организацию за участие в строительстве и за оказываемую ему помощь. США, как известно, в подобных случаях не прощают нарушения своих запретов. Возможно, чтобы избежать санкций, индийские, иранские и российские фирмы подписали соглашение о транспортировке экспортно-импортных грузов по маршруту Шри-Ланка, Индия -Иран — Каспийское море — Россия.
Впрочем, при хорошем раскладе будущих событий Трансиранский канал значительно усилит потенциал МТК, к которому подключились еще и Азербайджан, Армения, Беларусь, Казахстан, Оман и Сирия. Пока, правда, работает только плечо Иран — Россия…
Впрочем, поведение посла в какой-то мере объяснимо. После того как Тегеран и Запад договорились по ядерной проблеме (а Россия своей последовательной политикой способствовала этому), с Ирана начали снимать санкции и республика приступила к ревизии замороженных из-за отсутствия средств старых проектов. Значительная часть из них (общей стоимостью более 150 миллиардов долларов) реанимируется. Среди них — и проект Трансиранского канала.
Но беда в том, что он остается под санкциями и пристальным контролем США. Осталась и угроза наказания «за интерес» к нему. Получается, что транзитные амбиции Ирана, его желание обеспечить свой свободный транспортный ход для Америки более опасны, чем амбиции ядерные. Поэтому и Тегерану, и Москве не хочется привлекать к каналу внимание. Иран и Россия и без того находятся под прессом Запада — вот и приходится осторожничать.
Почему же в Никарагуа Москва идет против интересов США, а здесь предпочитает избегать противостояния? Прежде всего в Никарагуа главный инициатор (и бенефициар) — Китай. Его ни угрозами санкций, ни самими санкциями с намеченного пути не сдвинуть. Пекину чужих денег не надо — способен сам сделать все, что нужно, и заплатить за все, что нужно. Попытки воздействовать на него «мировым общественным мнением» тоже бесполезны. Скорее всего, США будут бить по «слабому звену» — по никарагуанской власти экологическими майданами, чтобы вынудить ее отложить проект для тщательного изучения…
Фото с сайта www.dianliwenmi.com
В затянувшейся персидской транзитной истории у Москвы нет крепких союзников. Оппонентов же и без США предостаточно — Турция, Саудовская Аравия со своим окружением, НАТО. Иран и тот постоянно колебался, подстраиваясь под сильных мира сего. Но и отказаться от давней мечты ни Москва, ни Тегеран генетически не способны. Вот и приходится обсуждать, обсуждать и обсуждать в ожидании лучших времен.
Заглянем во времена минувшие. Идею выхода России к южному -Индийскому — океану из Каспия осознал и высказал более трехсот лет назад Петр I. Сказочные богатства Индии тогда манили всю Европу. Петр I видел, как ими прирастают владычицы морей и торговли. Знал он и о пути варягов через Русь к грекам и персам и понимал, что этот путь должен возродиться как судовой. Поэтому утвердил державу на берегах Балтики, Азовского, Каспийского и Черного морей, прорубив «окна» и в Северную Европу, и в Южную Азию.
Понятно, что императору не мечталось доплыть из Каспия в Индийский океан. Такой канал и для сегодняшней технической цивилизации — уникальная задача. О нем всерьез и надолго заговорили только через 270 лет. И вынудила к этому Турция, с которой у империи никогда не складывались отношения. Анкара владеет проливами Босфор и Дарданеллы -проходом из Черного моря в Средиземное — контролирует южный морской ход в Россию и из России и в любой момент способна перекрыть его. Александр III предложил Европе разместить русские военные гарнизоны на берегах пролива, чтобы обеспечить свободу мореплавания для всех. Англия, Австро-Венгрия, Германия, Франция дружно отвергли инициативу. Западу, а эти страны составляли тогда его вес и силу, была выгодна вечная зависимость России от Босфора и Дарданелл.
Так сорвалась первая попытка начала строительства. Потом судьба канала обсуждалась многократно и безрезультатно — всегда что-то случалось в последний момент… В 1943 году во время Тегеранской конференции Иосиф Виссарионович Сталин встретился с шахом Мохаммедом Реза-Пехлеви. Они оценили канал как «обоюдовыгодный и потому перспективный». Война, устранение ее катастрофических последствий снова отодвинули проблему на потом. Оно наступило в июле 1956 года. Известна протокольная запись о встрече предсовмина СССР Н. Булганина с шахом М. Пехлеви: «Обе стороны придают значение изучению проекта сооружения судоходного канала Каспий — Персидский залив».
Через шесть лет (они ушли на раздумье Ирана) вопросами строительства занялась очередная российско-иранская комиссия. Спустя год с ее первыми выводами ознакомили посетившего Тегеран председателя Президиума Верховного Совета СССР Леонида Ильича Брежнева. Во время визита в 1963 году он подписал два соглашения, составивших юридическую основу проекта: «О совместном использовании водных ресурсов пограничных рек» и «О развитии транзита иранских товаров через территорию СССР, советских — через территорию Ирана». В апреле 1968 года прилетевший в Тегеран предсовмина СССР Алексей Косыгин обсудил и одобрил предварительный проект канала.
Против него решительно и активно выступали Турция, НАТО. Руководители США открыто заявляли, что он противоречит национальным интересам Америки. Канал действительно разрушал сложившуюся систему контроля за действиями СССР в Мировом океане (используя проливы Босфор, Дарданеллы, Гибралтар). Одновременно усиливал роль Советского Союза на Ближнем Востоке и в южных регионах Азии. Вашингтону тогда удалось торпедировать советско-иранские договоренности.
Слабым переговорщиком оказался шах, М. Реза-Пехлеви не мог не отступить. США закупали 70 процентов иранской нефти, а свыше 40 процентов иностранных инвестиций в республике были американскими. При такой зависимости послушание неизбежно. Впрочем, и оно не спасло ни шаха, ни его режим. По мнению экспертов, Америка подтолкнула и его свержение, и ирано-иракскую войну, которая радикализировала страну, ее элиту, ее власть. Поэтому у канала появился еще один шанс — в 1999 году правительство утвердило его технико-экономическое обоснование, подготовленное российско-иранскими экспертами. США (на всякий случай) предприняли профилактические меры — ввели санкции против проекта и всех причастных к нему. Так сорвалась, не успев и начаться, вторая попытка сооружения канала. И не только из-за американских санкций. Они помогли скрасить собственную слабость, свою зависимость от Запада. До Крыма и Сирии нам еще нужно было дожить.
Теперь их предстоит пережить, избегая новых точек обострения.
ЗАЧЕМ РОССИИ КАНАЛ?
Если верить нашим министрам-экономистам, обещающим среднесрочное развитие по 1,5-2 процента в год, осторожничать нам придется долго. Говорят: ну и что, 300 лет прождала своего часа идея императора — еще подождет и ничего с ней не случится. А с нами? Стране нужны прорывные направления роста. Путь из варяг в персы — одно из них. За три века Каспий — самое большое соленое озеро на планете сумело дотянуться Волго-Донским и Беломорско-Балтийским каналами до северных морей, до Арктики. Сформировался кинжальный судовой ход, вертикально прорезающий российские пространства с севера на юг. Остается совсем ничего, чтобы продлить морской путь до Персидского залива, до Индийского океана. Он будет вдвое короче, значит, и значительно дешевле традиционного турецкого маршрута с его проливами.
Принципиально изменится вся транспортная схема Евразии. Россия получит еще один южный выход в Мировой океан, избавится от бдительного присмотра Турции и НАТО, контролирующих черноморские проливы Босфор и Дарданеллы. Как результат: снизится роль Турции в регионе и возрастет влияние России и Ирана. Анкара потеряет главный инструмент давления на нас и будет вынуждена стать более осмотрительной и доброжелательной. Выиграют, безусловно, все прикаспийские страны. Это — геополитика.
С экономикой не все ясно — основные положения утвержденного Тегераном ТЭО пока не раскрыты. По информации иранских экспертов, протяженность канала — 700 километров, из которых 450 пройдет по судоходным рекам. Прорыть придется «всего» 250 километров. И это будут трудные горные километры. Каспий на 27-29 метров ниже уровня Мирового океана — потребуется система шлюзов. Технических сложностей возникнет немало. Экологических — тем более. Есть время тщательно заранее разобраться, чтобы избежать негативных последствий — не повторить судьбу и беду Арала.
Годовой доход превысит 3 миллиарда. То есть канал в любом случае окупится за пять лет. Но его, как принято говорить, кумулятивный эффект намного выше. Трансиранский канал подтолкнет развитие внутренних регионов — и России, и тем более Ирана. Для Дагестана, например, он может стать сказочной синей птицей. Главный судовой ход (если заработает) обрастет «притоками» из Северной Атлантики, Балтийского, Черноморско-Азовского, Дунайского, Волжско-Каспийского бассейнов. Канал соединит их напрямую с Индийским океаном. Вопрос: кто заплатит за несомненный общий выигрыш? И невелики вроде бы деньги (10 или 15 миллиардов долларов), но кто рискнет вкладывать их при усиливающемся экономическом и политическом кризисе. Разве только Китай, если ему потребуется морской «Шелковый путь»!
С такими затратами справилась бы и Россия. Тем более что для нее строительство Трансиранского канала — это огромные промышленные и строительные заказы, тысячи новых рабочих мест. Но у нее своя беда: речное судоходство, каналы, шлюзы на грани развала. За последние четверть века они обмелели, обветшали, проржавели. Об этих проблемах говорил Владимир Путин на Госсовете. И если водное хозяйство не привести в порядок, не восстановить его былой потенциал, то без грузов долгожданный независимый южный транспортный выход в Мировой океан превратится в водоканал для крайне засушливых территорий Ирана.