ЕАЭС: первое расширение

К этому событию была приуро­чена синхронная ратификация парламентами стран — участ­ниц Договора о Евразийском эконо­мическом союзе, который заработает с 1 января 2015 года. Тогда же прекра­тит свое существование Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭс), послужившее фундаментом для соз­дания Таможенного союза и Единого экономического пространства. Пере­ход на новую, более высокую ступень интеграции позволит эффективнее ре­шать задачи модернизации экономик членов ЕАЭС и повышения их конку­рентоспособности, заявил Владимир Путин. И что важно, этот курс имеет широкую общественную поддержку, подчеркнул Президент России. Деятельность Таможенного союза по­ложительно оценивают 79 процентов населения России, 68 — Беларуси и 84 процента — Казахстана.

В канун этого исторического самми­та в Москве прошла IX международная конференция «Евразийская экономи­ческая интеграция», которую иниции­ровал Евразийский банк развития. На конференции отмечалось, что с точки зрения документов и дорожных карт на уровне глав государств евразийская интеграция демонстрирует четкий плановый подход и видение развития вплоть до 2025 года. На этом фоне осо­бенно ярко высвечиваются проблемы, которые нуждаются в решении.

Что произошло с темпами экономи­ческого роста в странах — членах ТС?

Низкая динамика в Беларуси и России за этот год — соответственно 1,7 и 0,3 процента, определенное торможение и в Казахстане — 4 вместо 6 процентов в 2013-м. Причиной тому структурные факторы.

Но нет худа без добра, заявил зам­пред Внешэкономбанка Андрей Клепач, санкции подстегнули научное сотрудничество России с Беларусью в сфере микроэлектроники и радио­локации. Они могут стать импульсом к углублению научной и технологиче­ской кооперации, серьезным союзни­ком углеводородной отрасли. Особен­но высока наша зависимость от ино­странных технологий и оборудования в нефтедобыче. Так, 80 процентов российских скважин горизонтального бурения на шельфе обслуживаются американскими компаниями. Хороший урок для Казахстана, где эта цифра достигает 100 процентов. В работе по обеспечению технологического суве­ренитета выиграют все, так как воз­никнет возможность альтернативы и опоры на совместные разработки.

Вступление Казахстана в ВТО на условиях, не совпадающих с евразий­скими таможенными тарифами, по­ка не обсуждается экспертами, а это уже нужно делать. Также без внима­ния остается проблема формирования общего рынка капитала, отодвинутая за 2020 год. Режим благоприятствова­ния следует выстраивать уже сегод­ня, поэтому ни в коем случае нельзя навязывать странам — членам ЕАЭС какие-то обязательства за пределами взаимной интеграции. Тормозом в ча­сти финансов стало давление на Бе­ларусь в плане принятия соглашения о валютном рынке. Да и не понятно, зачем в нем вообще брать обязатель­ство открываться для третьих стран. Финансово-экономические системы Москвы, Минска (который ограничи­вает свободное движение капиталов) и Астаны достаточно институционально разнятся для того, чтобы требовать их одномоментной унификации.

Вопрос в том, как совместить коня и трепетную лань — свободу взаим­ного движения капитала, играющего важную роль с точки зрения платеж­ного баланса, и обеспечения контроля за финансовыми операциями.

Не может не тревожить факт стаг­нации взаимной торговли. Конечно, оснований для паники нет. Интеграция в форме ЕАЭС — слишком маленький ребенок, и определенные колебания здесь вполне объяснимы. В торговле России с Казахстаном стагнация во многом связана с падением поста­вок по нефти и нефтепродуктам, что связано с перенастройкой нефтяного рынка. Но есть и более общая причи­на. Это медленное движение по пути сочетания конкурентных преимуществ в виде создания совместных произ­водств и корпораций.

Еще печальнее факт недавно за­фиксированного, впервые за всю исто­рию интеграции, падения взаимных инвестиций. По всем расчетам глав­ный интеграционный эффект достигается не столько за счет формирования общего рынка товаров, но благодаря росту инвестиционной активности. Основной путь ее наращивания и одновременно перехода к дешевым и длинным деньгам — создание кредит­ных институтов развития по принципу проектного финансирования. Простая раздача денег банкам без контроля за их движением, как в 2008 году, чревата обвалом национальных валют. Одна из возможностей, которые открываются сегодня, — это переход к полноцен­ным межгосударственным целевым программам. Откуда взять деньги? Евразийская экономическая комиссия (ЕЭК) обладает гигантским бюджетом, который можно пополнять за счет им­портных пошлин.

Еще одна проблема — последствия экономической катастрофы Украины. Для ее стабилизации еще полгода на­зад хватило бы 55 миллиардов долла­ров. Сегодня она находится на траек­тории резкого спада, оцениваемого в 15 процентов ВВП, и для выхода из него требуется уже от 100 до 120 мил­лиардов. Запад, толкнувший Украину в эту ситуацию, столько средств не предоставит. И получается, что одна надежда у нее на Россию… Естествен­но, в дискуссии не обошли внима­нием тему экономических санкций, которые так или иначе затрагивают Беларусь и Казахстан. Не секрет, что они направлены в том числе и на раз­вал евразийской интеграции, которую американский госдеп рассматривает как угрозу для США. Де-факто ЕАЭС уже занял свою нишу в мировой эко­номической и даже политической по­вестке дня.

Мало кто помнит, что среди госу­дарств-членов основателей Евразий­ского экономического сообщества первоначально значились Киргизия и Таджикистан. Очень важно не по­терять их в процессе интеграции. А приобретение на пути интеграции Ар­мении — большое достижение. Она за короткий срок, буквально за год, адап­тировала экономическое регулирова­ние под общие стандарты и привела национальное законодательство в со­ответствие с нормами интеграционно­го объединения. Растет общественный интерес к союзу в Узбекистане, кото­рый в 2006 году приостановил свое участие в ЕврАзЭс по политическим мотивам.

В Минске российский лидер еще раз подтвердил нарастающий интерес к сотрудничеству с ЕАЭС со стороны других государств и региональных ор­ганизаций. В ЕЭК поступили десятки предложений об установлении префе­ренциальных режимов торговли. Вла­димир Путин призвал как можно ско­рее завершить переговоры по проекту соглашения о зоне свободной торгов­ли с Вьетнамом, интенсифицировать экспертные консультации с Израилем, Индией, Египтом, продолжить раз­вивать диалог с Южноамериканским общим рынком (МЕРКОСУР), Ассоциа­цией государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН).

Как известно, ЕАЭС, в отличие от Евросоюза, интегрирующегося по всем направлениям, ограничивается эконо­микой. В этом есть плюс, поскольку снимаются многочисленные полити­ческие риски. Опора на общий рынок позволит по мере готовности членов союза упрочивать отношения по всем векторам развития, привлекая для этого Китай и других партнеров по БРИКС. Приятно отметить, что главен­ствующий после 90-х годов принцип отношений новых государств СНГ с Россией — максимум экономических выгод, минимум политических обя­зательств — начинает уходить в про­шлое…

У интеграции очень много измере­ний. Нужно учесть институциональ­ный опыт, накопленный Союзным государством России и Беларуси. Своеобразными драйверами развития могут стать научно-образовательное сотрудничество и совместные про­екты. Если же говорить о цивилизационно-исторических и геополитиче­ских факторах, то не стоит забывать о длительном опыте совместного го­сударственного бытия и общей исто­рии, элементом которой являлись коллективистские ценности. Они, как показал опыт Японии, Китая и Индии, оказались фактором, обеспечившим в начале рывка «азиатских тигров» мощ­ное ускорение экономического роста.