В России боятся нищеты и войн
Общественная палата обсудила, как бороться с бедностью
Можно ли прожить на 15 тысяч рублей в месяц? Вопрос, кажется, риторический. Между тем примерно такую сумму большинство опрошенных ВЦИОМом жителей российской провинции назвали чертой бедности. Для Москвы и Санкт-Петербурга этот показатель выше — около 22 тысяч рублей.
Время тратить деньги
Обсуждение в Общественной палате темы «Доступность товаров и услуг для населения и системные меры стимулирования потребительского спроса граждан» предварил доклад Константина Абрамова, генерального директора Фонда Всероссийского центра изучения общественного мнения. Цифры и показатели были названы крайне тревожные, свидетельствующие, что тенденции на потребительском рынке за последние годы существенно ухудшились.
Исследования и опросы, которые регулярно, в том числе и в ежедневном режиме, проводит ВЦИОМ, дают невесёлую картину, существенно отличающуюся от радужных отчётов и прогнозов некоторых правительственных ведомств. В частности, выяснилось, что больше всего наши сограждане боятся повышения цен на товары: если в 2015 году таковых было восемь процентов среди респондентов, то в июне 2017 года — уже 27 процентов.
На втором месте — фобии по поводу возможных военных конфликтов, связанные с нарастающей агрессивной политикой США и их союзников по отношению к России. Примечательно, что 47 процентов опрошенных меньше всего опасаются конфликтов в семье, что, очевидно, может служить косвенным признаком, характеризующим в некоторой мере ситуацию в стране: трудности и их преодоление, известно, укрепляют родственные отношения.
А о том, что экономическая состоятельность большинства соотечественников далека от идеального, говорят и другие результаты социологических опросов. 41 процент респондентов указал, что им хватает денег только на продукты и одежду, а 10 процентов утверждают, что и на продукты не хватает средств. 57 процентов считают, что сейчас плохое время для крупных приобретений, необходимость вводить карточки для неимущих одобрили 78 процентов опрошенных.
Жить стало дороже, граница бедности, судя по исследованию, возросла с 11173 рублей в 2015 году до 15506 рублей в 2017 году. Это в провинции. В Москве и Петербурге этот показатель значительно больше — 21681 рубль, а в селе считается вполне приличным ежемесячный доход в 12478 рублей. Примечательно, что зафиксирован рост доверия к банкам, видимо, как результат планомерного оздоровления кредитной сферы, чем регулярно занимается Банк России: 54 процента считают, что необходимо сохранять деньги на депозитах, в 2015 году таковых было всего 37 процентов.
Доходы падают быстрее инфляции
Бесспорно, ситуация складывается непростая: согласно официальным данным, наши сограждане сократили за последние полгода на 15 процентов затраты на продовольствие и потребительские товары. Но проблема гораздо шире вынужденной диеты миллионов соотечественников: потребительский спрос — один из главных источников инвестиций для подъёма экономики. Это аксиома. А он в нашей стране, что называется, схлопывается.
Причиной тому Олег Соколов, секретарь Федерации независимых профсоюзов, назвал в ходе дискуссии политику социально-экономического блока Правительства. Кабмин, по его мнению, сознательно все последние годы ограничивает рост заработных плат в бюджетной сфере, где заняты преимущественно низкооплачиваемые категории работников. Предлог — борьба с инфляцией, которая на бумаге сократилась до 4 процентов, а судя по данным социологов, достижения гораздо скромнее.
Фактически инфляция находится в пределах 8-10 процентов, что, конечно, не так много, если сравнивать с 30-40 процентами в конце девяностых, но абсолютно недостаточно для того, чтобы стимулировать через рост потребления приток инвестиций. И при том что ВВП с 2015 года уменьшился на три процента, закономерно, что инвестиции сократились на 12,2 процента при падении розничного товарооборота на 13,5 процентов за тот же период!
Но политика Правительства и Центробанка, отрицающая разумность адресной и контролируемой эмиссии для запуска инвестиционных механизмов, бьёт не только по потребителю, но и по малому и среднему бизнесу. Последние непосредственно зависят именно от спроса малоимущих слоёв населения и к тому же проигрывают ценовую конкуренцию в силу объективных причин крупным торговым сетям.
Нет денег на продукты — и банкротятся пекарни, магазины, небольшие цеха, производящие продовольствие. Марина Блудян, вице-президент общественной организации малого и среднего бизнеса «Опора России» привела такие цифры: в течение первого года закрывают бизнес 11,4 процента предпринимателей. А 95 процентов малого и среднего бизнеса уходят в тень, это единственный способ выжить, избежав разорительных поборов со стороны государства. 20 процентов цены на продукцию и услуги малого и среднего предпринимательства формируют затраты на разного рода отчёты и справки по требованию государственных органов.
Что же делать?
В ходе обсуждения звучали вполне аргументированные ответы и на этот вопрос. К примеру, Николай Астарков, член Генерального совета «Деловой России», считает, что оздоровить финансовую ситуацию и увеличить потребительский спрос без инфляционного всплеска вполне возможно через институт ипотеки под доступный процент. Другие предложения также известны: ввести прогрессивную шкалу налогообложения физических лиц, совершенствовать адресную продовольственную помощь неимущих через карточки, установить нулевую ставку подоходного налога для лиц, получающих доходы ниже уровня прожиточного минимума. Соответствующие рекомендации будут включены в резолюцию Общественной палаты, как подчеркнул ведший дискуссию член организации Илья Сёмин.
6114
