Даешь реиндустриализацию!

«Эта проблема чрезвычайно актуальна сегодня не только для нас, — сказала Валентина Матвиенко. — Именно промышленность начинает играть ключевую роль во всех развитых странах и Президентом России своевременно поставлена задача проведения новой индустриализации. В рамках ее к 2020 году предстоит создать 25 миллионов новых высокотехнологичных рабочих мест. При этом стартовые возможности России слабее, чем у других государств…»

За годы реформ страна потеряла по­ловину объема производства, до сих пор не восстановив прежние позиции. В 2000-х годах экономический рост шел в основном за счет торговли, свя­зи, риелторских и финансовых услуг. Сейчас, даже на фоне высоких цен на нефть, темпы роста замедляются до двух-трех процентов.

Это показывает исчерпание резер­вов сырьевой модели. Необходима структурная перестройка экономики на основе инновационного возрожде­ния промышленности и развития че­ловеческого капитала, констатирова­ла Валентина Матвиенко. Создание конкурентного сектора био-, нано-, информационных технологий как ос­новы построения постиндустриальной экономики необходимо, но недоста­точно для страны, претендующей на лидерство и обеспечение собственной безопасности. Нужно одновременно восстанавливать отрасли промышлен­ности традиционного уклада. А это возможно лишь при формировании долгосрочной выверенной промыш­ленной политики. Первые шаги в дан­ном направлении сделаны: в январе правительство утвердило уточненную госпрограмму развития промышлен­ности и повышения ее конкурентоспо­собности. Завершается разработка ее приоритетов.

Таким шагам, естественно, потребу­ется законодательное обеспечение. В некоторых регионах уже приняты свои законы по поддержке промышленности, но нужен и федеральный базовый за­кон, который определил бы цели, задачи и инструменты государственной про­мышленной политики. Спикер высту­пает за его принятие, хотя признала, что не все в Кабинете министров поддержи­вают эту идею. И посетовала на пассив­ность Минпромторговли РФ. Между тем, он важен, кроме всего прочего, и с точки зрения определения полномочий и ответственности органов власти всех уровней в этой сфере. В случае приня­тия закон также должен актуализиро­вать арсенал мер господдержки реаль­ного сектора в связи с членством России в ВТО. Акцент, по мнению Валентины Матвиенко, должен смещаться в сторону стимулирования спроса. Возвращения к советскому Госплану не будет, успокоила она. В центре новой модели роста будут экономическая свобода, частная соб­ственность, конкуренция…

Мантры относительно вредоносно­сти государства всеобщего благососто­яния, большей эффективности част­ных инвестиций по сравнению с го­сударственными, богоугодности пло­ской шкалы налогов и невмешатель­ства в перераспределение первичных доходов проникли глубоко в обще­ственное сознание. Но это не экономи­ческие аксиомы, а просто идеологиче­ские клише. Все вышеперечисленные факторы не гарантируют повышения активности и экономического роста. Нобелевские лауреаты Пол Кругман и Джордж Стиглиц доказали, что высо­кие показатели социального неравен­ства не только вредят экономическому росту, но и закупоривают его.

Тема реиндустриализации — не но­ва. Она возникла лет пятнадцать тому назад, когда стало ясно, что невиди­мая рука рынка не может полностью заменить видимую руку государства. Тенденция примитивизации струк­туры экономики, обнаружившаяся с начала радикальных реформ, сохра­няется. «Для страны с традициями мощного индустриального ландшафта 1930-1990 годов это печально, — от­метил директор Института экономи­ки РАН Руслан Гринберг. — Сейчас мы оказались на развилке, и от того, какое решение примет руководство страны, зависит очень многое…» Водо­раздел между разными экономически­ми школами проходит еще и по линии системной реформы, под которой мо­нетаристское сознание подразумева­ет коммерциализацию и установку на самоокупаемость всего и вся. В том, что курс на максимальное самофинан­сирование науки, образования, здра­воохранения, культуры абсолютно контрпродуктивен, общество уже на­чинает убеждаться на практике.

Руслан Гринберг высказался за про­ведение честной комплексной инвен­таризации оставшегося советского и постсоветского научно-технического потенциала. Следующим этапом долж­но стать выделение производств, ко­торые можно подтянуть до мировых стандартов. Еще один важный вопрос — евразийская интеграция. Ее надо продвигать, так как в постсоветском пространстве есть большой спрос на научно-технический подъем.

Еще два квартала с такими эконо­мическими темпами, и можно будет говорить о наступлении рецессии, предрек другой докладчик — дирек­тор Института нового индустриаль­ного развития Сергей Бодрунов. Си­туация еще раз подтверждает тезис об исчерпанности действующей модели развития и необходимости перехода к новой. Модернизация на базе реиндустриализации включает в себя реше­ние трех задач: восстановление опре­деленных мощностей, утраченных в предшествующий период, запуск ин­новационной модернизации и переход на стадию шестого технологического уклада. Это не только российская идея, но мировой тренд. В США процесс но­вой индустриализации начался со сти­мулирования деофшоринга (возврата домой предприятий обрабатываю­щей промышленности), реализации стратегии доступности и удешевления энергоносителей.

Директор Института народнохо­зяйственного прогнозирования РАН Виктор Ивантер представляет реиндустриализацию как воссоздание во­енно-промышленного комплекса, ко­торый мультипликатором потянет за собой все остальное. Академик указал на уникальную возможность проведе­ния модернизации сегодня. Мощные инвестиционные подъемы в нашей стране прежде осуществлялись за счет населения, подчеркнул он, а сейчас есть шанс использовать накопленные серьезные финансовые ресурсы.

Замминистра экономического раз­вития Андрей Клепач, затронув во­прос о больших госинвестициях в экономику, спровоцировал вопрос председателя Совета Федерации: «Кто анализирует их эффективность? У нас некоторые госкорпорации преврати­лись в госворовайки. Где самолеты за те сотни миллиардов, которые вложи­ло государство?». Чиновник ответил неловко: «Суперджет так или иначе полетел». Кто-то из членов Экспертно­го совета откликнулся: «В слове «поле­тел» есть два смысла».

О том, как видится тема реиндустри­ализации «с земли», поведали глава администрации Тамбовской области Олег Бетин и председатель Законода­тельного собрания Калужской области Виктор Бабурин. У каждого региона свой опыт. Если сегодня дать предпри­ятиям большие деньги, они их не осво­ят. С музейными станками и оборудо­ванием, с неподготовленными кадрами сложные заказы не выполнить, уверен Олег Бетин. Тамбовцы нашли выход в создании новых высокоэффективных производств под конкретные задачи внутри действующих предприятий. Не­хватку кадров компенсируют их подго­товкой под заказ в специальных класте­рах. В стратегии развития Калужской области, которая из глубоко дотаци­онного региона перешла на полностью бездефицитный бюджет, упор сделан на индустриальные парки, снятие админи­стративных барьеров. Здесь в разных сферах реализуется около 650 инвести­ционных проектов. Но развитие могло быть еще успешнее, если бы государ­ство вносило больший вклад в разви­тие инфраструктуры, и области не при­шлось бы самой строить железнодо­рожные пути и линии электропередач.

Проректор Российского государ­ственного торгово-экономического университета Сергей Валентей внес критическую ноту в заседание: «Меня поразило, что только два человека из регионов выступили. Опять из Москвы рулят.». Такой стиль управления за по­следние десять лет, утверждает ученый, обусловил полное отсутствие экономи­ческого развития на уровне межрегио­нального пространства. В тех субъектах РФ, где в результате закачки денег есть экономический рост, нет развития, а 45 регионов просто стагнируют.

На заседании совета прозвучали разные подходы и рецепты проведе­ния новой индустриализации. Участ­ники сошлись на том, что успешное развитие страны требует темпов эко­номического роста не ниже пяти-шести процентов. А важнейшей задачей промышленной госполитики должно стать формирование законодательно­го, финансового, организационного и кадрового обеспечения новой инду­стриализации.