Сергей Калашников: реформы — да, потрясения — нет

Без развития регионов любая экономическая модель обречена работать вхолостую. Эту аксиому, увы, не всегда учитывают отечественные стратеги-теоретики. Исключение — сенаторы, предлагающие перейти к стратегическому территориально-пространственному планированию.

Сорос опять соврал

Так совпало, что встреча в пресс-центре «Парламентской газеты» с Сергеем Калашниковым, первым заместителем председателя Комитета Совета Федерации России по экономической политике и инициатором разработки новой экономической стратегии с региональным приоритетом, случилась через год после нашумевшего заявления Джорджа Сороса.

Печально знаменитый международный валютный спекулянт безапелляционно предрекал банкротство России в 2017 году. Однако этого не случилось, вероятно, не только из-за безграмотности Сороса, но и потому, что Федеральное Собрание приняло не только худо-бедно свёрстанный, но вполне антикризисный бюджет, а также вплотную занялось экономическим состоянием регионов. К тому же с января прошлого года Временная комиссия Совета Федерации под руководством Сергея Калашникова начала формировать концепцию выхода из кризиса, в которой особое внимание было уделено регионам.

«Да, Сорос попал пальцем в небо, однако это не избавляет от острой необходимости делать выводы из тридцатилетнего опыта провальной либерально-монетаристской политики, адептом и спонсором которой, кстати, среди многих других является Сорос», — считает сенатор.

Но в отличие от других альтернативных концепций, которые предполагают разовый резкий поворот и переход, как правило, к новой модели по принципу «всё от противного», Сергей Калашников подчёркивает главную особенность предлагаемых изменений: их так называемую «точечность». Именно таким путём проб и ошибок, как считает экономист, удастся избежать крупнейших провалов. По его мнению, все без исключения варианты — от «Глазьева до Кудрина» — умозрительно не могут дать определённого ответа: какие в реальности результаты принесут те или иные предложения.

К чему приведёт ежегодная целевая эмиссия в полтора триллиона рублей («Столыпинский клуб») или повышение до 65 лет пенсионного возраста (Центр стратегических разработок Алексея Кудрина)? Ответить трудно. Потому эксперименты теоретиков, которые уже очень дорого обошлись стране, должны проводиться наиболее эффективным методом проб и ошибок: попробовали — получили результат — движемся дальше. Иначе социальные потрясения могут вообще снять вопрос о реформах. Они пойдут стихийным путём, который в условиях враждебной политики Запада может привести к очень серьёзным проблемам для страны.

Видимо, политическое руководство России это понимает, потому и избегает резких шагов, которые могут выглядеть вполне логично по социально-экономическим критериям: деприватизация крупнейших промышленных объектов; введение прогрессивной шкалы налогообложения физических лиц; увеличение «налога на роскошь» и так далее.

Денег много, куда потратить?

Что в идеале необходимо сделать в первую очередь? Сергей Калашников считает, что первой точкой в реформах должен стать переход к стратегическому планированию, который уже закреплён законодательно, но в связи с кризисом ещё не осуществлён. Видимо, по просьбе Правительства, которое пока не готово к «загоризонтному планированию», имея в качестве основы для него зыбкий рубль и волатильную цену на углеводороды. Иными словами, находясь в плену собственных ограничений монетарной концепции, согласно которым развитие и рост экономики определяет исключительно то, в каком состоянии находится финансово-кредитная система, в российских условиях зависящая от сырьевого экспорта.

Между тем максимальный удельный доход сегодня приносят отрасли шестого технологического уклада — биоинженерия, информационные отрасли, генетика и тому подобное, которые в экономике США, к примеру, занимают уже пять процентов, а приносят 10-15 процентов от общего объёма национального дохода. У нас, к сожалению, подобных показателей статистика не фиксирует, а созданная по образу и подобию американской «Силиконовой долины» щедро финансируемое «Сколково» дало отдачу, измеряемую сотыми долями процента ВВП при скудном уровне инноваций.

Мы не ставим целью доказать, что наши предложения — единственно верный путь, мы приглашаем к обсуждению все заинтересованные стороны и стремимся только к одному — учесть мнения всех социальных групп.

Отсюда следующая точка реформ — воссоздание приоритетного научно-технического сектора и управленческого субъекта, аналога советского Госкомитета по науке и технике. Понятно, в новом качестве и с широким функциями, по образцу оборонно-промышленного комплекса и соответствующей правительственной комиссии.

Научные разработки надо избавить от бремени сиюминутной прибыльности, помня о том, что фундаментальные исследования, как показывает советский опыт, опережают своё время и обязательно дадут впечатляющие финансовые результаты следующим поколениям.

Другое важнейшее направление — изменить вектор развития экономики с монетаристски-спекулятивного на инновационно-производственный. Для этого возможно ввести налог на доходы от операций на бирже, расширить зону действия налога на роскошь, стимулировать инвестиции в реальный сектор экономики, а не в спекулятивные финансовые инструменты, чем сегодня вольно или невольно заняты многие банки.

Революция в пользу США

Парадокс в том, считает Сергей Калашников, что финансовых ресурсов в нашей стране хватает с избытком: денежный навес сегодня составляет сумму, сравнимую с объёмом годового ВВП, не менее 50 триллионов рублей. Однако политика Центробанка и Минфина, вероятно, диктуемая узковедомственными интересами, запирает эти громадные ресурсы в банках, высокая учётная ставка не позволяет использовать депозиты юридических и физических лиц по классической банковской схеме: вложили депозиты в производство — получили прибыль — выплатили проценты клиентам.

А что же регионы? В условиях, когда 95 процентов налоговых источников администрируют тем или иным способом федеральные ведомства, не приходится говорить об их самостоятельности и возможности расширять налогооблагаемую базу.

Необходимо дать возможность субъектам Федерации самостоятельно определять налоговую политику в пределах бюджетного федерализма: например, давать льготы сельхозпроизводителям, увеличить долю от акцизных поступлений, предоставить возможность совершать налоговый манёвр, исходя из конкретных условий региона.

В конце концов федеральные ведомства не первый год подтверждают свою неспособность эффективно тратить бюджетные средства, доведя объём их неэффективного использования до 2,5 триллиона рублей согласно данным Счётной палаты! Регионы такими «достижениями» похвастаться не могут. Разве что долгами в 300 миллиардов рублей, в которые их загнали политики тех же федеральных ведомств, которые спускали социальные полномочия, не обеспечивая их соответствующим финансированием…

Если будут реализованы наши предложения с учётом их публичного обсуждения, считает сенатор, то рост может составить не 3-4 процента, как предлагают наши либеральные оппоненты, а 7-8 процентов минимум.

«Мы не ставим целью доказать, что наши предложения — единственно верный путь, мы приглашаем к обсуждению все заинтересованные стороны и стремимся только к одному — учесть мнения всех социальных групп, — подчеркнул Сергей Калашников. — Главное условие любых эффективных изменений в экономике — общественное согласие и минимум политической напряжённости. Революции в начале XXI века непредсказуемы, и непонятно, кто их конечный выгодоприобретатель».