Продовольственная корзина: приказано выжить

Российская Федерация — социальное государство, как записано в её Конституции. И в этом качестве должно гарантировать гражданам обеспеченность минимальным набором необходимых для жизни продуктов, перечень и количество которых зафиксированы в продовольственной корзине. Её индекс определяет расчёт важнейших показателей социально-экономического планирования. Попробуем разобраться, что же представляет продовольственная корзина и насколько она соответствует современным жизненным стандартам.

Хватает ли калорий?

Сначала разберёмся, сколько продуктов и калорий, в них содержащихся, необходимо человеку, чтобы просто выжить, не учитывая работу. Этот показатель имеет название «физиологический минимум», медицина определила его  величину в 1800-2300 килокалорий в зависимости от возраста и веса человека.  Это соответствует примерно двум с половиной килограммам варёной картошки или килограмму белого хлеба. При таком рационе человек может существовать, но не трудиться. Принято считать, что нижняя граница физиологического минимума определяет порог нищеты, за которым начинается физическая и моральная деградация. Согласно исследованиям академика Александра Некипелова уровень жизни половины жителей России в конце 90-х годов прошлого века после десятилетки либеральных реформ не превышал физиологического уровня.

Другой показатель — прожиточный минимум — фиксирует набор продуктов, который покрывает энергетические потребности не только для поддержания жизнедеятельности, но и для компенсации трудозатрат. Вот эта величина и определяет количество денег, которое, по расчётам государства, должен иметь человек, чтобы более или менее сносно жить и иметь силы трудиться (минимальный потребительский бюджет). Этот показатель используется в ежегодном Генеральном соглашении между российским Правительством, объединениями профсоюзов и организациями работодателей-предпринимателей, когда устанавливаются размеры минимальной оплаты труда, порядок индексации заработной платы, определяют методики и критерии уровня жизни и тому подобное. Учитывают минимальный потребительский бюджет и при планировании социально-экономической и пенсионной политики государства, имея в виду обеспечение адекватных денежных выплат малоимущим. Надо добавить, что в составе потребительской корзины конкретная натуральная структура прожиточного минимума утверждается раз в пять лет, последнее такое утверждение прошло в 2013 году, а её стоимостное выражение фиксируется на уровне регионов ежемесячно.

Что же сегодня, по мнению государства, должен есть человек, чтобы жить и трудиться? 30 декабря 2014 года Росстат издал приказ «Об утверждении наборов потребительских товаров и услуг для ежемесячного наблюдения за ценами и тарифами». В приложении к этому документу представлен перечень продовольственных товаров, включённый в базовый минимальный набор: всего 33 наименования и годовой объём потребления. В частности, предполагается, что взрослый работоспособный человек будет съедать в год 35 килограммов мяса всех видов, 150 килограммов картофеля, 18,6 килограмма яблок, 1,8 килограмма сметаны, 5 килограммов риса, 1,8 килограмма огурцов, по 700 граммов печенья и карамели… Особо радует, что в меню для рабочих и служащих включён и крайне необходимый чёрный перец горошком — 730 граммов.

Можно ли прожить на этот набор? Если перевести его в калории, то получим энергетическую ценность примерно 3000 калорий в день. Суточная потребность человека, занятого лёгким или средним физическим трудом, — от 3500 до 4500, а тяжёлым: сталевары, шахтёры, строители-бетонщики и тому подобное — от 5000 до 6500 и выше килокалорий.

По данным Роскомстата, рабочих в России насчитывалось в октябре прошлого года около 35 миллионов  из 76 миллионов экономически активного  населения.  Это не считая занятых в  субъектах малого предпринимательства, где работа тоже, видимо, не библиотечная. Следовательно, практически половина трудовых ресурсов выпадает за рамки прожиточного минимума.

А что офисные сотрудники, которые по численности фактически сравнялись с занятыми в сфере материального производства?  Час работы на компьютере человека весом в 70 килограммов требует затрат примерно в 140 килокалорий, в день около 1000 килокалорий. Добавьте сюда 1700 килокалорий, необходимых для поддержания жизнедеятельности, энергетические затраты на  дорогу, занятия с детьми, хозяйственные заботы — и получится, что и «белые воротнички» тоже не вписываются в рамки минимального продовольственного бюджета!

Ударим картошкой по инфляции

Итак, по энергозатратам прожиточный минимум не выдерживает критики. А по деньгам? Может ли среднестатистический россиянин позволить себе безболезненно потратить некую сумму на минимальный набор продуктов?  Росстат даёт такие цифры: около 28 тысяч  рублей в месяц в среднем по России после вычета налогов. А продуктовая корзина в зависимости от региона стоила от 10 до 15 тысяч рублей в месяц. Понятно, что средняя зарплата достаточно условна, если учесть, что количество бедных (официально имеющих право претендовать на помощь со стороны государства) с доходами ниже минимального размера оплаты труда составило около 22 миллионов человек. Но и при зарплате в 28 тысяч не очень-то разгуляешься: ведь помимо условных 10 тысяч рублей на продукты надо платить за квартиру, электричество, коммунальные услуги, транспорт и так далее. Надо помнить и о детях и стариках: размеры их прожиточного минимума меньше базового уровня.

И ведь стоимость прожиточного минимума будет расти: доля импортных продуктов достигает примерно 15 процентов, соответственно, продовольственная корзина станет дорожать вслед за падением валютного курса рубля. А государство через региональные бюджеты вынуждено будет увеличивать расходы на поддержку малоимущих. Потому и состав продовольственной корзины, который пересматривается каждые 4 месяца, сознательно наполняется дешёвыми товарами с высоким содержанием углеводов — картофель, хлеб, а стоимость набора, по последним данным, таким образом отстаёт от темпов инфляции: картошка и хлеб дорожают медленнее мяса и импорта, а поскольку их объёмы велики, то и весь прожиточный минимум растёт в цене медленно.

Конечно, не от хорошей жизни государство вынуждено идти на такие хитрости: около 70 процентов расходов бюджетов российских регионов, как подчеркивает заместитель председателя Комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и природопользованию Ирина Гехт, идёт на социальные выплаты малоимущим. На другие цели: культуру, здравоохранение, развитие -  практически не остается средств.

Другая сторона проблемы — в последнее время люди очень  часто отказываются покупать и продукты прожиточного минимума, выбирая более дешёвые товары. К примеру, на 42 процента упали продажи говядины, а продажи картофеля возросли на 20 процентов.   

Село начинает возрождаться

Так что же делать? Ведь какие бы хитрости и лукавые статистические методики ни применять, проблема остаётся: голодное и нищающее население не способно стать основой для инновационного обновления экономики. Разумеется, без комплексной стратегической программы и принципиальной смены экономического развития не обойтись, однако и сегодня вполне возможно улучшить ситуацию. Сенатор Ирина Гехт, в частности, возлагает надежды на федеральную программу внутренней продовольственной помощи, призванную простимулировать спрос на отечественное продовольствие со стороны беднейших слоёв населения и таким образом косвенно простимулировать сельхозпроизводителей. Эта программа начнёт действовать в 2017 году. Другое направление — ограничить монополизм крупнейших торговых сетей с их цепочкой поставщиков-перекупщиков. Проведённые проверки показали, что розничные цены превышают цены производителей в среднем в два, а по отдельным позициям и в три-четыре раза! Уберите посредническую прослойку — и сразу повысится оборот продуктов и покупательский спрос. В Совете Федерации готовят соответствующие поправки в профильные законы.

Да ведь и сельское хозяйство после реализации ряда государственных целевых программ начало подниматься. По мясу птицы и свинине -  вплоть до того, что начало происходить затоваривание. На очереди развитие тепличного овощеводства и производство говядины. «Если бы государство дополнительно выделило ещё 140 миллиардов рублей, — подчёркивает Ирина Гехт, — то очень многие проблемы на селе были бы решены, а сфера импортозамещения ощутимо сузилась». Пока же коммерческие банки неохотно инвестируют в село: риски высоки, а отдача небыстрая, срок окупаемости — несколько лет. Длинные деньги в село не идут, это не спекуляции на валютном рынке со скорой зашкаливающей прибылью.

Что будет в 2016 году? Конечно, не молочные реки с кисельными берегами. Но проблема продовольствия — одна из немногих, которую государство пробует решить не примитивными либерально-рыночными методами, иначе ситуация была бы кратно хуже, что уже случалось в девяностых, когда, к примеру, минимальный размер оплаты труда был ниже физиологического минимума, а  небогатые средства, направленные на развитие сельхозпроизводства, расхищались ещё со счетов частных банков.