Здравствуй, восьмидесятирублёвый доллар, прощай, трёхпроцентный дефицит!

Помните, как пару лет назад либеральные экономисты в один голос произносили мантру: российская экономика страдает от «голландской» болезни, потому малоэффективна и обречена на вечное отставание? Иными словами, нефтяные доходы позволяют безмятежно существовать, не заботясь о развитии производства, что, по мнению отечественных монетаристов, чрезвычайно вредно и потому необходимо избавляться от такой зависимости.

Похоже, мечты эти сбываются и «голландская» болезнь в России практически обезврежена после того, как нефть к исходу второй декады января падала в моменте ниже 28 долларов за баррель, а единица американской валюты преодолела в обменниках Москвы уровень в 80 рублей. Видимая причина — снятие с Ирана ограничений в торговле нефтью и попытки Саудовской Аравии сбить цены до уровня, неприемлемого для геополитического противника.

От «голландской» болезни избавились

Символично, что избавление от «голландской» хвори случилось как раз при практически полной гегемонии либералов и в социально-экономическом блоке Правительства, и в Центробанке России. Теперь, видимо, они покажут, как надо жить и зарабатывать деньги по-новому.

Как же реагирует Правительство и Центробанк на фактическую девальвацию рубля на четверть и вероятный при таких ценах на нефть дефицит госбюджета в пять процентов? Ничего нового. Ксения Юдаева, заместитель председателя Центробанка заявила, что будет повышена ключевая ставка, если инфляция будет расти (а она расти будет). Следовательно, темпы падения рубля будут искусственно притормаживаться, а предприятия реального сектора по-прежнему не смогут не то что наращивать производство, но и поддерживать нынешний его уровень. Исключение составляет пока сельское хозяйство и оборонная промышленность, которые финансируются напрямую из госбюджета и не зависят от центробанковской удавки, но, судя по последним выступлениям Алексея Кудрина, который заявил о чрезмерности инвестиций в эти отрасли, такая недоработка российских монетаристов, возможно, будет устранена. Напомню, что их китайские коллеги недавно девальвировали юань на семь процентов, и после ряда биржевых кризисов в Поднебесной намечается экономический рост, во всяком случае, цены на сталь в КНР пошли вверх. Вообще, создается впечатление, что в российском финансовом регуляторе считают, что идеальная инфляция в ноль процентов существует в экономике, свободной от промышленности и сельского хозяйства, в которой идет натуральный обмен, без денежных знаков или с их минимальным участием. И стремятся создать такую ситуацию.

А вот руководители социально-экономического блока России радуют своим неубиваемым оптимизмом. 17 января министр финансов Антон Силуанов заявил, что не видит оснований для сильных колебаний рубля в ближайшее время. На следующий день рубль упал на два процента. И такое падение не смогло предотвратить даже заклинание министра экономического развития Алексея Улюкаева, что к концу первого квартала мировые цены на нефть стабилизируются, а потом начнут расти, что укрепит рубль. Чуть раньше, правда, он же заявлял, что низкие цены на нефть — это надолго.

Все продать и поделить

Нет, помимо словесных эскапад, были названы и некоторые конкретные меры. Чисто фискальные, связанные с изъятием денег у населения — повышение администрирования налогов через создание новой мощной государственной структуры, которая, очевидно, помимо ужесточения собственно сбора налогов, будет разрабатывать дополнительные направления по пополнению госбюджета, — такие как уже вступившие в силу положения об изъятии прав у злостных неплательщиков. Или дополнительные штрафы и пени за просрочку уплаты, видимо, будут введены новые или дополнительные тарифы на госуслуги…

Намечено отказаться от ряда кредитов, предоставляемых другим государствам, — мера, далеко не однозначная, если учесть, что, как правило, такие кредиты являются связанными, то есть предоставляются строго для закупки отечественной продукции, в том числе высокотехнологичной и оборонной. Таким образом, подрывается экспорт и будущие доходы от него, а также могут быть потеряны крайне важные для нашей промышленности рынки.

И конечно, намечено сократить госрасходы — и не только за счет пенсионеров. Пока секвестр определен в 10 процентов, однако уже сейчас ясно, что этого недостаточно, видимо, окончательная цифра будет не ниже 15 процентов, что формально позволит сохранить ограничение дефицита государственного бюджета в три процента. Также под лозунгом борьбы с кризисом фактически решён вопрос о распродаже эффективных государственных активов — Роснефти, Сбербанка и других. Глобальных проблем, это, конечно, не решит, но новым собственникам, бесспорно, доставит радость.

Нужна плановая девальвация рубля

Вероятно, эти и другие шаги Правительства РФ виртуально позволят удержать финансовые показатели в запланированных пределах. Однако параллельно будет падать промышленное производство, сокращаться социальная сфера и здравоохранение, падать уровень жизни населения. С 0,6 до 1 процента ухудшил прогноз спада российской экономики Международный валютный фонд, и это далеко не самые пессимистичные цифры.

Что же делать?  Цены на нефть — не только экономическое, но и политическое оружие. И помимо цели — сохранить существующие рынки и завоевать новые, страны — производители нефти — и прежде всего Саудовская Аравия  и США — пытаются воздействовать на своих геополитических конкурентов. Продолжаться  это будет ровно до тех пор, пока биржевая цена нефти будет превышать себестоимость добычи на 5—7 процентов. Ниже — теряется  рентабельность и начинает трещать госбюджет. Для США эта цифра определяется в среднем в 15 долларов, арабская нефть — на десять долларов ниже, следовательно, предел падения цен на нефть — 18—20 долларов, при этом доллар, если сохранится нынешняя политика Центробанка, будет стоить около 90 рублей, что при отсутствии адекватных мер означает коллапс российского бюджета. Наиболее простой и эффективный выход — плановая, а не стихийная, как сейчас, девальвация рубля и параллельное направление так называемых инфляционных инвестиций в реальный сектор экономики, прежде всего в производство продовольствия и потребительских товаров, дающих максимальный  и быстрый эффект по связыванию денежной массы и ограничению инфляции. К тому же надо учесть, что свободные производственные мощности простаивают и в пищевой, и в легкой отраслях промышленности.