О мигрантах

Недавно  я поймал себя на том, что стараюсь избегать близлежащие продуктовые магазины, которых раз-два и обчелся в моей округе и которые из-за их полупомоечного состояния и скудного ассортимента супермаркетами трудно назвать.

Ничего не поделаешь — чем ближе к Кремлю (как к городскому культурно-историческому объекту) тем напряженнее нынче с продуктовыми «точками». Фасады нарядных проспектов, как засиженное мухами зеркало, «блистают» в основном бутиками и банками, салонами  и аптеками (в радиусе 300 метров вокруг моего дома их, например, уже семь штук). Всё, чему из продуктового удалось выжить, особенно после ликвидации ларьков, — упокоилось на задворках в задворочном же состоянии. Как по содержанию, так и по форме, не говоря уж о духе. И да простят меня граждане других государств, если что-то в моих словах покажется им обидным, но особую задворочность всей этой торговле придают и они — приехавшие подзаработать. То есть — мигранты и гастарбайтеры.

Ничего не имея против совершенно естественного желания любого человека «найти, где лучше» (а применительно к мигрантам это иногда вопрос жизни и смерти, или вопрос выживания), я, тем не менее, чувствую какую-то ненормальность в вынужденном сосуществовании граждан разных государств на строго ограниченных территориях. В данном случае — торговых. Одни явно не любят других, другие — платят той же монетой. Однако эта обоюдная, иногда маскируемая, иногда открытая неприязнь мало чего общего имеет с традиционным антагонизмом «покупатель — продавец» с его извечным «вас много, я одна». Здесь иное. Но что? Пока понять этого не могу, хотя так и напрашивается слово «ментальность», не очень-то сюда подходящее.

Впрочем, почему бы и нет?

С насиженных мест в качестве основной массы мигрантов в Россию хлынула особая, в смысле ментальности, генерация людей. То есть поколение, сформировавшееся в постсоветских реалиях теперь уже независимых государств. Насколько эти реалии схожи с постсоветскими российскими? Возможно, только в самых общих чертах — настолько общих, что даже термин «рыночная экономика» применительно к той или иной новоиспеченной стране разный по содержанию, сути и результативности. Во всяком случае, не россияне отправляются за заработком в новые независимые государства, а наоборот — приезжают оттуда.

Такая реалия, как культурная революция, нам и вовсе неведома, но ведь она в большинстве бывших братских республик произошла. К оттоку русскоязычного населения, зажиманию (чего уж там!) всего русского, включая язык, письменность, делопроизводство, праздники, традиции и т.д. и т.п., следует присовокупить смещение акцентов в образовании и в быту, а также религиозный фактор. Короче говоря, с общесоветской водой выплеснули и ребенка, хотя я нисколько не умаляю значения национальных культур. Но давайте, например, вспомним Туркменбаши с его нетленным: «Зачем учиться в вузе 5 лет? Хватит и двух».

Однако идеология монокультурализма по-постсоветски имеет куда как более неприятную оборотную сторону. Это ведь сейчас, да и то на уровне официального межгосударственного общения, Россия для местных руководителей — «ближайший стратегический партнер», друг, товарищ и брат. А лет 10 назад (да и теперь тоже) монокультурализм выстраивался на других постулатах. «Мы идем своим путем», «Для России мы были сырьевым придатком», «СССР (то есть Россия) — ущемлял нашу самобытность». Ну и прочая в подобном духе демагогия, бьющая по подрастающим мозгам и формирующая ту самую особую ментальность, о которой я говорил выше. Мне жаль молодых девчонок и парней, которых родные независимые государства не смогли обеспечить работой и заработком. И жаль, прежде всего, потому, что сюда они приехали, как на вражескую территорию.

Впрочем, если перефразировать известную песню из «Белого солнца пустыни», госпожа чужбина никогда мигрантов не только сладко не обнимала, но и не любила. В более или менее сносных условиях живут немногие из них. У большинства — неважнецкое, мягко говоря, существование, если иметь в виду и быт, и практически бесправное положение  — что перед работодателями, что перед правоохранителями. И это — уже наши реалии, которые, думаю, не исправить. Слишком высокие ставки поставлены теми, кто привык жировать и наживаться любой ценой. Для них мы все — что мигранты, что не мигранты — обыкновенный человеческий мусор.