Самоизоляция — это путь в тупик

Такого мнения придерживается известный российский экономист Сергей Дубинин

Наша беседа состоялась в высоком кабинете, причём в самом прямом смысле. Кабинет председателя Наблюдательного совета Банка ВТБ Сергея Дубинина находится на 59-м этаже башни «Запад» комплекса «Федерация» на территории квартала небоскрёбов «Москва-Сити». Уже сам вид из окон располагал говорить о перспективах. В данном случае — об экономических.

- Сергей Константинович, хотя вы и не были на Петербургском экономическом форуме, наверняка следили за его работой…

- Разумеется, внимательно следил.

- Тогда хотелось бы узнать вашу оценку его результатов.

- Сегодняшняя политическая ситуация, особенно кризис на Украине, безусловно, наложила свой отпечаток на работу форума. В какой-то момент пропагандистский шум был настолько интенсивным, что казалось, уже не за горами освоение теории и практики чучхе в России. Говорили о том, как хорошо жить в изоляции. Но, как мне кажется, это преодолено. Дело не только в том, что наш президент и Правительство не разделяют позицию изоляционизма, но и в бизнес-сообществе она вызывает отторжение. Если мы так часто ссылаемся на опыт Китайской Народной Республики, на её успехи и собираемся с ней сотрудничать, то нам необходима не самоизоляция, а дальнейшее развитие международных связей. И не только с Китаем, с Азией, но и с Европой, и с Соединёнными Штатами. Именно это я вынес из выступлений на форуме и президента Путина, и вице-премьера Шувалова. Как мне кажется, это очень разумный подход. Форум успокоил некоторые излишние страсти. Он настраивает не на борьбу, а на работу.

- И всё-таки есть мнение, что санкции, которые уже действуют, или те, которыми нас пугают на будущее, всё-таки могут послужить неким толчком к модернизации нашей экономики, к развитию собственных передовых отраслей, к отказу от пресловутой нефтяной иглы. Что вы думаете по этому поводу?

- Это мне кажется нереалистичным. Мы имеем большой опыт самостоятельного и даже изоляционистского развития во времена Советского Союза. Но именно тогда и появилась та самая нефтяная игла. Мы стали крупнейшими экспортёрами нефти и газа в европейские страны. Но современный мир так устроен, что трансфер технологий — это обязательная составляющая любой модернизации хозяйственной системы любой страны. И здесь попытки изолированного развития тоже бесперспективны. Нужны совместные бизнес-проекты. Такой опыт уже есть. Это наша автомобильная промышленность, варианты совместной работы на шельфе и так далее. Опять сошлёмся на опыт Китая, который именно на такой кооперации, в результате создания совместных предприятий с компаниями из разных стран, поднял свою экономику до позиции второй экономики мира.

- То есть вы считаете, что санкции — это инструмент реального давления на Россию?

- Да, это так. Хотя к чему-то можно даже относиться с юмором. Это персонификация санкций, которая не приносит непосредственного экономического эффекта. И тем не менее это сигналы, сигнальные знаки на дороге инвестиционного сотрудничества. Они предупреждают, что риски повышены. Отсюда попытки постоять на обочине, посмотреть, что будет, подумать, стоит ли вкладываться. Это серьёзный и долгосрочный фактор. На преодоление его уйдут годы. Однако я думаю, что компании, которые уже пришли в Россию, под влиянием санкций так просто не уйдут. Поведение платёжных систем это хорошо показало.

Одновременно происходит осознание того, что ускоренная экспансия на Восток ничего хорошего Евросоюзу не принесла. Сегодня можно говорить о Европе не только двух, но и трёх, и даже четырёх скоростей. Целая группа периферийных стран не в состоянии жить по тем же законам, по которым живёт ядро Евросоюза. И понятно, что дальнейшее расширение ЕС, особенно за счёт таких кризисных кандидатов, как Украина, никоим образом не укрепит европейскую интеграцию.

- Теперь хотелось бы перейти к самой что ни на есть вашей сфере — финансам — и поговорить о санкциях в этой области, объявленных и потенциальных. На что и в какой степени они могут повлиять?

- Пока только продекларирована возможность дальнейшего создания затруднений в сфере финансовых отношений России с зарубежными партнёрами и международной инвестиционной деятельности. Пока реальных шагов сделано не было, кроме одного эпизода, когда все операции, связанные с банком «Россия», оказались под ударом санкций. Действие, конечно, не очень масштабное, но оно показывает направление, в котором всё может развиваться.

Если будут приняты меры, прерывающие международные расчёты, произойдёт отключение российских учреждений, и прежде всего банков, от системы SWIFT — так называемый иранский сценарий — это был бы тотальный удар, тяжёлый и неприятный. В такой ситуации возникает вопрос: как рассчитываться за поставки нефти, газа, по другим сделкам? Но мне представляется такой вариант нереальным. Эта мера была бы равносильна новой холодной войне, причём даже более жёсткой, чем прежняя. Такие меры могут приниматься только в предвоенных и военных условиях. Разумеется, они нанесут ущерб и западной стороне, поскольку газ никто бесплатно поставлять не станет. А система расчётов как-то воспроизводиться всё равно будет: через банки Гонконга, Сингапура, но будет. Хотя теоретически это мощная угроза.

Однако сегодня гораздо актуальнее, хотя это и не связано с санкциями, реагирование на американский закон о налогообложении иностранных счетов — в английской аббревиатуре FATСA. Согласно данному закону все институты, которые ведут расчёты в долларах, а это практически 95 процентов мировой финансовой системы, обязаны информировать налоговую службу Соединённых Штатов о доходах, полученных резидентами США в этих странах.

На проработку закона было отведено три года. Такая проработка с Россией продвигалась медленно и плохо. Большинство стран заключили межгосударственные соглашения об обмене информацией в налоговой сфере с Соединёнными Штатами. Если бы российское Правительство и Центральный банк преуспели в заключении такого соглашения, можно было бы в наши налоговые органы отдавать необходимые сведения, а они уже централизованно передавали бы их американским коллегам.

В принципе это укладывается в некое русло всеобщего желания государств расширить налоговую базу доходов бюджета. Но в момент кризиса США прервали работу с нами над этим соглашением. До 1 июля времени осталось совсем немного. И возникла коллизия. Российские банки, в общем-то, зарегистрировались на сайте налоговой службы США, то есть предварительная работа сделана. Мы готовы вести информационный обмен. Но пока нет решения Государственной Думы о том, что такой обмен разрешён. В нашем законодательстве есть положение, которое этому препятствует. Если изменения не будут внесены, то возникает угроза, что американская налоговая служба с любой транзакции в долларах, которая проходит через банки США, а она не может через них не проходить, начнёт вычитать 30 процентов суммы транзакции. Предлогом может послужить «подозрение», что это расчёты налогового резидента Америки. И тогда уже российским компаниям придётся доказывать свою правоту в американских и международных судах.

- Тут неизбежно возникает вопрос освобождения от иглы не только нефтяной, но и долларовой. Возможна ли, на ваш взгляд, в обозримом будущем диверсификация средств международных расчётов?

- Доллар удобен тем, что он универсален, не требует постоянных перерасчётов. Ни одна другая валюта, даже евро, не обеспечивает такой универсальности и ликвидности.

- И тем не менее есть намерения отправить доллар в отставку…

- Намерения есть, но международная система расчётов — это очень инерционная вещь. Так, после Второй мировой войны по инерции примерно половина всех международных расчётов по-прежнему осуществлялась в фунтах стерлингов. И только постепенно доллар занял те позиции, которые он имеет теперь. По сырьевым товарам и металлам это произошло только к семидесятым годам. А до этого валютой контрактов оставался фунт, поскольку к этому привыкли. Постепенно, если юань будет превращён в свободно конвертируемую валюту, то он займёт очень сильное и почётное место в международных расчётах. Но всё это потребует времени. И задача эта не политическая, а чисто экономическая.

досье

Дубинин Сергей Константинович родился 10 декабря 1950 года в Москве.

В 1973 году окончил экономический факультет Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова.

В 1976-1991 годах преподавал на экономическом факультете МГУ.

С 1992 года Сергей Дубинин был заместителем председателя Госкомсотрудничества, первым заместителем министра финансов, и.о. министра финансов, председателем Центрального банка, заместителем председателя правления ОАО «Газпром», занимал другие ответственные посты.

С 16 июня 2011 года — председатель Наб­людательного совета ОАО «Банк ВТБ».

Доктор экономических наук. Заведующий кафедрой «Финансы и кредит» экономического факультета МГУ.