В это должны поверить миллионы

Мысль, выработанная народом, определит дальнейшее развитие страны

В преддверии Дня национального единства в очередной раз о необходимости идеи, объединяющей общество, заговорили во власти. На прошедшем недавно заседании оргкомитета по проведению Года культуры проблему сформулировал Никита Михалков. Режиссёр считает, что в стране уничтожена культура и, чтобы её возродить, нужна национальная идея.

Нравственность прежде всего

Философы понимают национальную идею как обобщение национального самосознания. Объясняя, что это обобщение должно определять саму суть существования народа или нации. То есть мечты, чаяния большинства формулируются в одну мысль, именно она задаёт направление дальнейшему развитию. «Национальная идея совсем не обязательно должна быть коммунистической или социалистической, важны ориентиры, прежде всего — нравственные», — считает Никита Михалков. Режиссёр уверен, что по большому счёту наличие базовой идеи в обществе гарантирует безопасность страны. Ведь только объединённая в одно — от Москвы до самых до окраин, Россия — сильная, защищённая держава. В своих картинах режиссёр не раз пытался предложить варианты национальной идеи, однако безрезультатно. Никиту Михалкова ругают, упрекают в неискренности, последние работы зрители чаще всего принимают с раздражением.

Один из популярных современных авторов — Виктор Пелевин — очень точно описывает в романе «Generation «П» народные чаяния 90-х, связанные прежде всего с деньгами. «Но за каждыми бабками на самом деле стоит какая-то национальная идея. У нас раньше были православие, самодержавие и народность. Потом был этот коммунизм. А теперь, когда он кончился, никакой такой идеи нет вообще, кроме бабок. Но ведь не могут за бабками стоять просто бабки, верно?» Часто звучат слова: все доходы от нефти, газа разделить поровну, на всех. Отдать людям. Благородно и справедливо. Чем не национальная идея?

Писатель Захар Прилепин уверен: сегодня идею, объединяющую граждан страны, сформулировать невозможно. Существует колоссальный дисбаланс между тем, что говорится с трибун, и тем, что реализуется в жизни. «Наша негласная национальная идея — это жить по чёрному налу, вывозить деньги за рубеж и вершить другие тёмные дела, связанные с финансовыми махинациями», — считает Захар Прилепин. В чём же спасение? Вложить деньги в будущее поколение. Компьютерные классы для средней школы в каком-нибудь дальнем селе не могут быть редким приятным исключением. Здоровье детей должно стать приоритетом государственной политики, иначе через несколько лет появится нация инвалидов. Если мобилизуем все ресурсы сегодня, возможно, лет через 20 мы сможем воспитать 20 миллионов здоровых, умных граждан страны. Захар Прилепин уверен, что только это даст возможность России «переползти через те неприятности, которые нас неизбежно ожидают в будущем». «А сегодня, к сожалению, пока что нет никакой идеи, кроме: сегодня умри ты, а завтра я… уеду на Гаити», — с досадой замечает писатель.

Национальная идея вполне может быть предложена сверху, если она отвечает чаяниям низов, но не могут быть две разных идеи — тайно для одних (избранных) и явно для других (большинства). Религиозный философ Владимир Соловьёв считал: «Идея нации есть не то, что она сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней в вечности». Но найти идею в православии пока тоже не очень получается — многоконфессиональная страна Россия.

Важнейшее из искусств

Вслед за философами и писателями свой вариант идеи нации предлагают создатели художественных фильмов. Прежде чем взяться за проект, профессионалы тщательно изучают общественное мнение. Находят общие знаменатели. Снимать важное для страны кино должно быть выгодно, и государство предлагает схему: режиссёр предоставляет обществу свой вариант национальной идеи, государство творцу даёт деньги на съёмки — на идею ведь работает.

Продюсер картины «Сталинград» Александр Роднянский уверен, что современный кинематограф пишет новую мифологию, и стране просто необходим хороший фильм о войне, который полюбят миллионы. Такое кино может стать частью нашего внутреннего культурного кода, уверен Александр Роднянский. «Молодые люди должны иметь чувство собственного достоинства и ощущать себя детьми победителей». Чем не национальная идея? Что же до поддержки зрителей… Да, людей насильно в кинотеатр не затащишь, но есть варианты. Один из них — создать современный фильм в 3D. На красивую компьютерную игру пойдут хотя бы ради любопытства, а национальная идея станет этаким приложением, бонусом.

Фильм Фёдора Бондарчука «Сталинград» стал показательным примером такого подхода. Картину не приняли многие вдумчивые зрители. Опять не прошла идея в массы.

Объединит общее дело

Писатель Александр Проханов уверен, что национальную идею нельзя отыскать на круглых столах, её не смогут создать высоколобые философы. Национальная идея вырабатывается народом в период величайших испытаний, в период войн, серьёзных угроз. А также в период великих свершений, например, при создании государства, когда формируется новый тип человека. Проханов не сомневается в том, что сверхзадачи формируют народ, и именно он формулирует новые смыслы. Писатель предложил эскизы идеи, обратившись к национальным кодам, к глубинным традициям, которые живут в каждом человеке. Объяснил, что коды открываются при изучении русской истории и русской этической религиозной мысли. «Первый код говорит нам, что государство Российское имеет имперскую форму, что Россия, когда она является империей, живёт, существует, создаёт великие ценности, одерживает великие победы. Как только она отказывается от этого, то рассыпается на части и превращается в ничто, — подчеркнул писатель и продолжил: — Есть и второй код — в русском сознании живёт мечта о божественной справедливости. Это касается жизни людей, государственного устройства, отношения человека к человеку, природе. Два этих кода — русская история и поиск божественной справедливости — и дают нам понять, чем будет национальная идея». На взгляд Проханова главным условием для раскрытия национальных кодов народа является движение. Как только народ России объединит общее дело, начнётся развитие, и эти два кода начнут обнаруживать себя. Тогда и выработается национальная идея.

Конституции не противоречит

Скептики считают, что национальной идеи сегодня быть не должно, говорят, что она вредна и её отрицает Конституция. Читаем в статье 13: «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной…»

Идеология — это система взглядов и идей, выражающая интересы различных обществ, социальных классов и групп. По сути, та самая национальная идея, возведённая в ранг закона. Да, законодательно национальная идея вводиться не может (насильно мил не будешь). Она должна захватить умы по доб­рой воле. Если этого не случится, то огромные пространства без единого начала рассыплются в прах. Возможно, в самом деле объединяющая идея может возникнуть только при кризисе, на грани?

Новые смыслы существования создают не генералы, а поэты. Фальшивку народу не подкинешь — не примет. Отличие национальной идеи от всех остальных в том, что искренность должна быть безусловной. В неё должны поверить миллионы. Чтобы выжить.

а как у них?

Профессиональные спасители человечества

Когда Барак Обама заявил об исключительности, едва ли не богоизбранности американской нации, в мире это вызвало достаточно бурную реакцию, варьировавшуюся от изумления до негодования. Правда, продолжалась реакция недолго. Изумляться здесь, собственно, нечему. Эта теория, доктрина, национальная идея, если хотите, родилась не вчера.

Только людям, не бывавшим в Штатах, эта страна видится неким заповедником не признающих авторитеты индивидуалистов, облачённых в драные джинсы и курящих марихуану. Такие, разумеется, есть, но ни большинства, ни тем более ядра тамошнего общества они не представляют.

Порядок без закона лучше, чем закон без порядка. Это американская формула, а не немецкая, как может показаться. Ведь немцы, как известно, любят орднунг. Кстати, именно потомки немецких переселенцев, а не англосаксов, как опять же может показаться, составляют самую большую этническую «фракцию» американского общества. Миллеров там побольше, чем Смитов. И немецкий, а не английский в своё время вполне мог стать государственным языком Соединённых Штатов. Но это так, к слову.

В самом конце 80-х автору этих строк довелось в очередной раз побывать в Соединённых Штатах в составе делегации Союза советских обществ дружбы. При первой же встрече с американцами наш предводитель, возвысив голос и обводя собравшихся победным взглядом, как о великом достижении объявил о многонациональном характере возглавляемой им делегации.

- Среди нас, — произнёс он, — русские, армянин, евреи…

И осёкся. Американцы, не соблюдая законов вежливости и гостеприимства, враз загалдели о неполиткорректности слов предводителя.

- У нас, — пробился голос из хора, — нет ни армян, ни евреев. Мы все американцы.

Плавильного тигля в Штатах, конечно, не получилось, то есть не получилось переплавить все народы в один. И тем не менее там вы на каждом шагу услышите об американской нации, под которой подразумевается просто-напросто совокупность граждан страны. А нация не может существовать без национальной идеи.

Формирует нацию, скрепляет её, разумеется, патриотизм. Это только у нас негодяи объявили его «последним прибежищем негодяя». У американцев с патриотизмом всё в порядке, даже с перебором. Они абсолютно уверены, что их страна являет собой пуп Земли. Или пуп этот находится на территории Соединённых Штатов.

Американские школьники перед началом занятий поднимают флаг и поют гимн. Вместе со взрослыми они в режиме нон-стоп смотрят фильмы, в которых американцы постоянно кого-нибудь спасают: от рядового Райана до всего человечества и всей вселенной. Мессианство — главная национальная идея американцев и главное доказательство их исключительности. Они неустанно несут тёмному человечеству светоч демократии. То, что во время вручения светоча погибнет миллион-другой аборигенов, значения не имеет. Они же не принадлежат к исключительной американской нации. Да и вообще кто сказал, что утверждение демократии не требует жертв?

Конечно, требует. Только не со стороны носителей демократии. Американцы с воодушевлением поддерживают очередной поход их не отличающегося храбростью и доблестью воинства до тех пор, пока количество соотечественников, возвращающихся домой в цинковой упаковке, не превышает критического уровня. А он у американцев совсем не высок.

Только Сирия, похоже, становится исключением. Сторонников военного вмешательства в её дела меньше, чем было перед прежними акциями. Хочется верить, что это результат осознания трагического опыта Ирака и Афганистана.

Но Обама ведь настаивает на американской исключительности. Ему, правда, далеко до поэта и публициста Германа Мелвилла, заявившего: «Мы, американцы, — особые, избранные люди, мы — Израиль нашего времени, мы несём миру ковчег свобод».

Комментарии излишни.

Юрий Субботин