Доживём до медицины будущего

В этом уверен руководитель Федерального центра сердца, крови и эндокринологии Евгений Шляхто

- Евгений Владимирович, расскажите, какая она — медицина будущего?

- Превентивная, профилактическая и персонализированная. Известно, что болезнь легче предупредить, чем лечить, да и никаких денег не хватит, чтобы вылечить все болезни. И это даже вопрос не медицины, а образа жизни, который практически не зависит от экономики: есть страны, где ВВП на душу населения ниже, но люди там живут долго и счастливо.

Сейчас российская медицина хорошо финансируется. Наш центр получил больше трёхсот миллионов рублей, что позволило нам запустить проекты на хорошем международном уровне по трансляционной медицине.

- Что это такое?

- Это когда лечение и методы диагностики базируются на фундаментальных научных исследованиях и их быстром внедрении. Лечение и наука идут в одном месте и параллельно: например, у больного риск разрыва аорты - тут же сразу начинаются исследования, которые изучают его вероятность. То есть задача идёт из клиники. Вот это и есть медицина будущего, потому что здравоохранение завтрашнего дня — это сегодняшняя наука.

Сами посудите: всего семь лет назад была вручена Нобелевская премия за открытие микроРНК, влияющей на множество процессов в организме. И уже создан новый класс лекарств, которые взаимодействуют с микроРНК. Препараты апробированы и разрешены к применению. Всего за семь лет!

То, что вчера было редкостью, сегодня — обычное дело. Ещё недавно геномный синтез стоил сто тысяч долларов. Сейчас — уже тысячу, а через пару лет - 100-200. А ведь это открывает пути к индивидуальному назначению лекарств: есть препараты, имеющие особый метаболизм в зависимости от геномной системы. Представьте: вы приходите в аптеку и показываете не рецепт, а свою геномную карту - и вам выдают лекарства.

- Наши внуки доживут до такой медицины?

- Думаю, что ещё наше поколение доживёт. При тех средствах, которые вкладывает государство, должно.

- В Москве и Петербурге — возможно. А как насчёт глубинки?

- Везде! Построено множество высокотехнологичных медицинских центров в разных регионах России — ничуть не хуже нашего, а некоторые и получше. Десять лет назад об этом и мечтать не могли, а сейчас — пожалуйста. Прекрасные здания, суперсовременное оборудование. Результаты уже есть. Смертность от сердечно-сосудистых заболеваний за последние десять лет упала на 18 процентов, а по прогнозу на 2020 год упадёт ещё на 25 процентов. Кстати, во многих городах успехов больше, чем у нас! В Воронеже, например, смертность от острого коронарного синдрома снизилась с 16 до 8 процентов, в Тамбове упала детская смертность. Поверьте, жизнь действительно изменилась, мы это видим.

- В общем, идиллия? С трудом верится…

- Не идиллия. Не хватает кад­ров. Медицинские технологии и оборудование оказались более готовыми, чем мы. Особенно это касается детской реанимации, неонатальной хирургии. Построили современные перинатальные центры, а врачей, которые там могут работать, мало.

- Медицинские вузы вроде заполнены…

- Врачей надо готовить там, где есть высокие технологии, то есть в клиниках и крупных научных центрах. Выпускники должны видеть, что и как происходит на самом деле. Шесть лет в медицинском вузе — это только база, потом интернатура, потом — специализация в клинике или научном центре. Мы сейчас активно развиваем эту идею. Кадры куём сами. Желающие проходят конкурс, отбор, сдают вступительный экзамен. Причём обязательно участие претендентов на научную работу. Ведь трудно представить себе современного врача, который не занимался бы научными исследованиями.

- Ваш центр часто именуют медицинским кластером. Почему?

- Потому что здесь происходит интеграция клиники, науки и образования. Очень важно соединить их в одном месте и в одно время. Это позволяет быстро внедрять научные достижения в практику.

- От ваших разработок эффект уже есть?

- Несомненно. Например, кардиохирург сделал операцию, поставил кардиопротез или стентировал. Но операция — это миг. На реабилитацию потом уходят месяцы, годы. Что обычно происходит с больным после больницы? Он идёт в поликлинику, которая не готова его принять на таком же уровне. Ему просто дают инвалидность. Но современные технологии таковы, что на второй год человек уже может работать. Создать высокоподготовленный коллектив дорого, но затраты окупятся за четыре года. Пациенты, которые после кардиоопераций наблюдаются у нас, повторно ложатся в больницу в шесть раз реже, чем те, кто наблюдается в поликлиниках! К ним в десять раз реже вызывают неотложку. Прибавьте сюда отсутствие экономических потерь от того, что не нужно оплачивать больничные листы, а родным не приходится за ними ухаживать. Просто такие расходы до сих пор никто не считал, а ведь это колоссальные деньги! Мы оценили: наблюдение по месту жительства стоит государству 144 тысячи рублей в год, а в нашем центре — 62,5 тысячи.

- Так может, научить врачей в поликлиниках современным медицинским технологиям?

- Не в этом дело. Нет преемственности, нет ответственности за этапы. Выписал больного, деньги получил — и забыл. А если я знаю, что все мои упущения аукнутся мне на следующих этапах, - это другое дело. Или человек полежал в одном месте, перешёл в другое — и снова те же анализы, исследования и… деньги. Если же все этапы проходят в одном месте, лишних затрат не будет. Плюс, конечно, стационар должен быть многопрофильным: люди же не одной болезнью болеют. У пациента со стенокардией может быть и диабет, и болезнь почек. Всё надо лечить в одном месте.

- Получается, достаточно было влить в медицину деньги, чтобы всё стало налаживаться?

- Деньги нужны. Но в жизни таких центров активнее должна участвовать и общественность - через попечительские советы. Такие советы существовали у нас до 1917 года, а на Западе они и сейчас работают. Каролинский институт в Стокгольме именно благодаря своим попечителям строит самую большую клинику в Европе.

- У вас тоже появился попечительский совет, который возглавила Валентина Матвиенко. Что это вам даёт?

- Совет сделал главное — принял подготовленную нами стратегию. Он сказал «да» экспериментальной и технологической базе для трансляционных исследований, строительству санаториев для детей и взрослых. Это очень важно! А вы думали, он будет заниматься коммунальными задачами? Нет, попечители занимаются стратегическими вопросами — куда двигаться, с кем и с какой скоростью. А мы должны собрать всё самое эффективное и лучшее, создать команду и сделать успешный проект.

справка

Отмечено снижение:

рецидивов стенокардии, инфарктов, инсультов — в 4,8 раза;

повторных вмешательств — в 4 раза;

повторных госпитализаций — в 6,4 раза;

вызовов неотложной помощи — в 10 раз;

непрямых расходов (больничные листы, нетрудоспособность, уход родных) - в 2,5 раза.