«ГРУшники»

Есть все основания считать днем рождения Главного разведыва­тельного управления Генераль­ного штаба Вооруженных сил России (ГРУ) 5 ноября 1918 года. Этот день — первая страница истории одной из са­мых сильных и самых секретных спец­служб мира.

ОТ ПРИКАЗА ТАЙНЫХ ДЕЛ ДО ГРУ

5 ноября 1918 года Реввоенсовет республики (его председателем был Лев Троцкий) утвердил штат Поле­вого штаба Красной армии, в струк­туру которого входило и управле­ние с невинным названием — реги­страционное. По привычке того вре­мени к сокращениям — Региструпр или РУПШИКА. Перед ним поста­вили задачу — координация усилий разведорганов подразделений РККА и подготовка информации высшему руководству страны. Ни о чем не говорящей бюрократической «вы­веской» прикрыли главный военный разведцентр. Прямым бесспорным преемником его и стало ГРУ. Всего через два года начавшаяся история разведцентра едва и не оборвалась. Одной из главных причин пораже­ния армий Михаила Тухачевского под Варшавой обоснованно назва­ли слабую работу Региструпра. Во­енная разведка «просмотрела» кон­центрацию польских сил, массовое поступление им французского во­оружения.

Выработать программу реорга­низации поручили комиссии в со­ставе Сталина, Крестинского, на­чальника Региструпра Ленцмана, Курского, Дзержинского.

Реорганизации продолжались и позже, разведка еще не раз меняла имя, переходила из ведомства в ве­домство. В июне 1940-го она окон­чательно вернулась в Генеральный штаб как разведуправление. В фев­рале 1942-го ему придали более вы­сокий статус — Главное разведыва­тельное управление Генштаба.

24 октября 1950 года министр обороны, Маршал СССР Александр Василевский приказал сформиро­вать до 1 мая 1951 года 46 рот специ­ального назначения по 120 человек в каждой. Эта дата — день рождения Спецназа ГРУ. У армии к «глазам и ушам» добавились еще и «крепкие руки» для «малых войн». К ним не­редко прибегала Русская армия. Об этом тоже нелишне напомнить.

В Великой Отечественной войне советская военная разведка вчи­стую переиграла фашистский абвер. Правда, большинство не знало, что у страны есть такая служба. Поэтому неожиданными были публикации всех СМИ о Ричарде Зорге, опера­ции «Рамзай». Позже страна в пол­ном смысле начала узнавать своих героев. Даже Николай Кузнецов, че­ловек-легенда, воин-мститель, не ас­социировался со спецслужбами. Его обер-лейтенант Пауль Зиберт как на показательных учениях раскры­вал тайну за тайной: собрал инфор­мацию о местонахождении ставки Гитлера «Вервольф» под Винницей. Предупредил о предстоящей опе­рации «Цитадель» — массированном ударе под Курском, который должен был открыть путь фашистам к по­беде, о подготовке покушения на «Большую тройку» в Тегеране. Сооб­щил о разработке «ФАУ-1» и «ФАУ».

И уж совсем невероятно — сам унич­тожил 11 немецких генералов и вы­сокопоставленных лиц.

Даже через 70 лет после Победы специалисты не могут разобраться в глубоко законспирированной не­легальной разведывательной сети, «сплетенной» Яном Черняком, «кор­респондентом ТАСС», обосновавшим­ся в Швейцарии. Из 35 членов подпо­лья достоверно известно двое — лю­бимая актриса Гитлера Ольга Чехо­ва и любовница Геббельса Марика Рок — героиня фильма «Девушка моей мечты». Помощники Черняка в 1941-м добыли план «Барборосса», в 1943-м — оперативный план на­ступления на Курск, материалы о разработках новейшего оружия, об атомных исследованиях в Англии.

Среди таких легендарных раз­ведчиков и скромная Надежда Тро­ян, которая помогла уничтожить генерал-комиссара, палача Бело­руссии Эрика Коха.

Назвал лишь несколько имен, которыми гордится ГРУ. В предвоен­ные годы и годы войны его легаль­ные и нелегальные сотрудники были вынуждены работать не только про­тив врагов — Германии, Италии, Япо­нии. С союзниками тоже требова­лось держать ухо востро. Благодаря их информации Сталин мог так уве­ренно и убедительно отстаивать ин­тересы СССР на встречах в Тегеране, Ялте. Одна из последних тайн ВОВ, о которой вовремя доложили руко­водству страны, — план «Невероят­ное». Документ, разработанный при прямом участии Уинстона Черчилля, предусматривал объявить 1 июля 1945 года войну Советскому Союзу. Новый поход на Восток должны были начать англо-американские во­йска совместно с немецкими и поль­скими формированиями. Отследили подготовку очередного DrangnachOsten «Кембриджская пятерка» и военные разведчики в Германии и Польше. Советское командование провело перегруппировку войск, подготовилось к 1 июля и отбило желание к авантюрам.

И ВНОВЬ ЗАЦВЕТАЮТ ПОДСОЛНУХИ

Недавно РИА «Новости» приве­ло статистику: за 1941-1945 годы из Англии, США, Канады, Японии разведчики передали 5785 листов секретных материалов и 25 образ­цов компонентов атомного оружия. Один из тех, кто «похищал атом», Рудольф Иванович Абель (Вильям Генрихович Фишер), полковник, Ге­рой Советского Союза. В летописи разведчиков — Героев Советского Союза и Героев России более 700 человек. Мы знаем немногих из них. Удостоенных различных государ­ственных наград — десятки тысяч. Есть и одна общая — День военного разведчика, установленный при­казом министра обороны Игорем Сергеевым 12 октября 2000 года. 31 мая 2006 года праздник стал об­щегосударственным. Это было при­знанием больших заслуг невидимых защитников Отечества, важности и необходимости их работы.

О сегодняшней деятельности ГРУ и спецназа информации практически нет. Чтобы уз­нать хоть что-то, накануне праздника пригласили в редакцию «грушника», 40-летнего подполковника запаса Азамата Хуснутдинова. Он охотно отвечал на вопросы «о себе», но очень общо «о службе». И, тем не менее, бесе­да состоялась.

-Вместо пехоты в спецназ — подарок судьбы?

- Безусловно. Гвардейская брига­да с родословной из ВОВ и много­летним опытом боевой готовности. Одно имя дорого стоит: 3-я отдель­ная гвардейская Варшавско-Берлин­ская ордена Суворова специального назначения.

- А какое было ее назначение?

- Прежде всего, защита своей территории. В тот момент, когда бригада находилась в составе груп­пы советских войск в ГДР, — специ­альные операции на территории «противника» — ФРГ. Одной из ос­новных задач было выявление и уничтожение позиций оперативно-­тактических ракет. Я попал в бригаду, когда она дислоцировалась в Самарской области. Все было не­вероятно интересно — воздушная (прыжки с парашютом), горная и техническая подготовка, освоение всех видов стрелкового оружия, ав­томобильной, гусеничной техники, средств связи, рукопашного боя. Учителя были прекрасные, побы­вавшие в горячих точках. Доходчи­во втолковывали нам: чем тяжелее в учении, тем больше шансов и за­дание выполнить, и уйти без по­терь, сохранив жизни подчиненных. Я, как командир группы, переда­вал науку своим бойцам. Обычная служба, обычные обязанности и непременное требование — быть в постоянной боевой готовности. Нас могли перебросить в любую точку страны. Спецназ ГРУ — это не толь­ко разведывательная деятельность, но и борьба с терроризмом.

Позже в операциях на Северном Кавказе осознал, как важны были эти три года «зубрежки». В 1999 го­ду меня отобрали в одну из самых элитных частей — перевели из «по­стоянной готовности» в «постоян­ную работу» спецназовца. Часть рас­положена в подмосковном Солнеч­ногорске. Поэтому отличительный знак на форме бойцов была буква «С», а личный состав именовался коллегами «подсолнухи». В корне из­менилась и моя служба — стал про­сто бойцом. Зоной нашей деятельно­сти был Северный Кавказ. Цель опе­раций — выявление и уничтожение главарей бандформирований.

Ни я, ни мои товарищи не воевали ни с верой, ни с людьми иной нацио­нальности. Мы больше, чем другие, понимали, в какой опасности Россия. Ей объявил войну жестокий, сильный враг, отмобилизованный, подготов­ленный идеологически и техниче­ски. Борьба шла и идет за страну и за ни в чем не повинных людей. Нам противостояли и противостоят опытные, хорошо вооруженные, прошед­шие подготовку в лагерях Турции, Эмиратов, а в последние годы — в лагерях ИГ (запрещена в России. — Прим. ред.) террористы. Среди них слабых и робких нет. За четыре года операций в горах многое пришлось увидеть, передумать и пережить. Мы были твердо уверены: наше дело пра­вое. Ко всему, казалось бы, привык, но звериной жестокости «борцов за веру» никогда не пойму и не смирюсь с ней. В одной из операций попал в засаду наш командир, учитель, пол­ковник Зурико Амиранович Иванов. Он отбивался до конца, но тяжело раненный попал в плен. Был замучен. Делом чести было наказать палачей, похоронить как подобает товарища. Мы установили имена всех, кто был причастен к его гибели, и уничтожи­ли. Командование высоко оценило мужество и профессионализм Зурико Амирановича — он посмертно удосто­ен звания Героя России.

- Извините, вопрос как к экс­перту. Кто мог подготовить и взор­вать в Донбассе одного из лучших командиров ополчения Моторолу?

- Только специалисты-профессионалы. Это хорошо опла­ченная, дорогостоящая операция. На Украине есть кому организовать ее — там спецслужбы из разных стран ведут себя как дома. Да и среди украинцев немало профессионалов, прошедших советскую систему подготовки спецназовцев. Она до сих пор остается одной из лучших в мире. В этом убедился в Эфиопии, куда нас направили под­готовить спецподразделение для эфиопской армии.

- Вас послали учить?

- Думаю, дали передохнуть от Кавказа, восстановиться. Конеч­но, было легче, но и это задание было не из простых — от ответ­ственности никто не освобождал. Не кривя душой, нам удалось на­учить бойцов что надо. Правда, из 250 «учеников» осталось только 90, остальные не выдержали нагрузки. С учениками больше не встречался, но знаю, что они участвовали в ми­ротворческих операциях в Сомали и других странах.

После Эфиопии вернули туда, от­куда взяли, — в горы Кавказа. Я де­лал то, что мне поручали. И делал успешно — досрочные воинские зва­ния, награды. Но плох тот солдат, ко­торый не мечтает стать генералом. У меня была цель — Военная академия Вооруженных сил. Спецназ — «под­готовительный курс» к ней! Для по­ступления необходимо иметь стаж не менее пяти лет и звание не ниже капитана. Этим условиям я соот­ветствовал, отбор тоже прошел без заминки. Но на языковых экзаменах почувствовал, что плыву. И не ошиб­ся. На собеседовании начальник ака­демии спрашивает: ну что, троечник, какие планы? Отвечаю: буду снова поступать, если позволят. Не рас­страивайся, зачислили — у тебя вы­сокий потенциал обучения. Докажи, что мы не ошибаемся.

- Доказал?

- Постарался. Красный диплом — это еще не все. Вторым языком (первый английский, вторым дол­жен быть восточный) дали фарси. За три года он стал для меня вто­рым родным языком. Догадывае­тесь, куда меня направили при моей внешности и владении фарси? Пра­вильно, в Афганистан, в группу во­енного атташе. Это уже совершенно новое дело. Главное в нем — умение работать с людьми, анализировать.

- Кто вас больше интересовал?

- В этот момент в Афганистане находилась многотысячная груп­пировка международных сил со­действия безопасности под руко­водством США. Ее численность до­стигала 100 тысяч военнослужащих. И это у границ СНГ, значит, России.

- Американцы замечали ваш интерес?

- Они работали против нас, мы — против них. Мы должны были знать, что они делают в Афганиста­не, их дальнейшие планы в регионе. США не решили ни одной из объ­явленных своих задач. В республи­ке очень тяжелая военно-политиче­ская обстановка — и будет, к сожа­лению, еще больше ухудшаться.

- Вы ушли в запас непозволи­тельно молодым и здоровым. Или бывших разведчиков не бывает?

- Я ушел по организационно­-штатным мероприятиям — есть такая формулировка в ВС России. Занимаюсь очень интересным де­лом — строю, в том числе и для ар­мии. В четвертый раз начал новую жизнь, и она мне нравится… Но ес­ли потребуется мой опыт, знания — всегда, как воспитали, в постоянной боевой готовности.