Культура не существует в правовом вакууме

На эти и другие вопросы в интервью для «РФ сегодня» отвечает оперная певица, член Комитета государственной думы по культуре Мария Максакова

Не навредит, но и не поможет…

- Мария Петровна, общество заждалось появления на свет ба­зового федерального закона «О культуре в Российской Федерации», о необходимости которого давно и много говорят. В какой стадии го­товности пребывает его проект?

- Я совсем не уверена в том, что общество на самом деле так остро нуждается в законе о культуре и с нетерпением его ждет. В моем понимании культура — понятие цивилизационное, венец слияния идео­логии и философии. Это постоянный рост, постоянное развитие, которое не впихнешь в узкие рамки, хотя по­пытки были. Это давняя и довольно тоскливая история с элементами комедии. Закон о культуре разрабатывается уже много лет. Он был представлен Комитетом Госдумы по культуре прошлого созыва, и уже тогда в его адрес прозвучала острая критика, были высказаны многочис­ленные замечания на слушаниях.

Закон перевнесли, и нынешний со­зыв вернулся к нему по инициативе Валентины Матвиенко. Пользуясь слу­чаем, хочу выразить ей благодарность за внимательное отношение к состо­янию культуры в России. Именно ее настойчивость в работе с ведомства­ми, в том числе с неприступным Ми­нистерством финансов, помогла нам подготовить и внести поправки в На­логовый кодекс, которые остро необ­ходимы как составная часть закона о меценатской деятельности…

Однако вернемся к закону о куль­туре. Его новый проект, представ­ленный Министерством культуры, опять оказался неудачным. Это был огромный том со странными предло­жениями, в том числе финансовыми, например о добровольных пожертво­ваниях граждан, которые не только признавались чуть ли не обязатель­ными, но и заранее закладывались министерством в доходные статьи.

Комитет по культуре под руко­водством Станислава Говорухина вернулся к этому закону, подготовив документ к имплементации. Нам уда­лось собрать все лучшие предложе­ния и наработки за 20 лет. По сути своей предстоит некая верификация уже существующих норм, свода, в который вошло практически все, что наработано нашей культурой за десятилетия. Важно, чтобы это был грамотный и безвредный документ. Он такой и есть — никак не навредит нашей культуре. Но, увы, и не помо­жет ей, ибо не создает новых эконо­мических условий, не закладывает финансовых основ под ее развитие. Другое дело, если бы законодатель­но закрепить некоторые финансовые обязательства государства по отно­шению к культуре, но это в нынеш­них условиях невозможно.

Работа над законом о культуре ведется и в рамках заседаний Совета по культуре при председателе Госу­дарственной Думы. Собственно го­воря, именно благодаря дискуссиям на этой площадке нам удалось подго­товить сбалансированный документ. Совет по культуре, созданный Сер­геем Нарышкиным, сыграл огром­ную роль в формировании думской повестки. Благодаря его работе уда­лось совершить несколько действи­тельно прорывных шагов. Например, принять законы о меценатской дея­тельности, о защите авторских прав в Интернете, ситуация с которым разрешилась в результате длинных переговоров.

Жаркие дебаты и долгий поиск компромисса вызвали поправки в Трудовой кодекс, обязывающие творческих работников, с которыми заключены бессрочные трудовые до­говоры, каждые пять лет проходить конкурс. Принятая в первом чтении редакция законопроекта снижала уровень социальной защищенности творческих работников, выводила их целую категорию в сектор неустой­чивой занятости, предполагала даже определенную дискриминацию по трудовому признаку. Так что культу­ра, как видите, не существует в пра­вовом вакууме. Она регулируется множеством уже действующих зако­нодательных актов, которые прони­зывают всю ее сферу и затрагивают самые разные аспекты: это и трудо­вое, и налоговое, и авторское право.

Основная угроза для любого государства кроется именно в от­сутствии национальной культуры. У нас она, слава богу, есть, прекрас­ная, богатая, надо только сохранять ее и развивать дальше.

- 31 декабря 2015 года Прези­дент России Владимир Путин утвер­дил Стратегию национальной безопасности. В ее разделе «Культура» говорится о современных угрозах для национальной безопасности нашей страны. В чем они, на ваш взгляд, заключаются, если гово­рить о культуре?

- Основная угроза для любого государства кроется именно в от­сутствии национальной культуры. У нас она, слава богу, есть, прекрас­ная, богатая, надо только сохранять ее и развивать дальше. Вопрос — как? Это же не цветок в стерильных ус­ловиях оранжереи. Страна у нас многонациональная, а взаимопроник­новение, взаимовлияние культур не только создают питательную для ро­ста среду, все зависит от количества и качества ингредиентов. Все то, что попадало в нашу культуру в совет­ские времена, было тщательно ото­брано, отфильтровано. Сейчас, к со­жалению, существуют крайне пагуб­ные вливания в культуру, во многом связанные с миграционными процес­сами. Человек, успешно сдавший эк­замен на знание 800 слов, носителем культурных ценностей, как правило, не является. Его присутствие в стра­не выгодно экономике, а вот культу­ра от этого страдает.

У нас имеется достаточно до­кументов, касающихся прямо этой темы. Есть Основы государственной культурной политики, подписанные президентом. Есть Стратегия госу­дарственной культурной политики, за разработку которой хочется сказать особое спасибо советнику президен­та Владимиру Толстому! Он как-то отметил в интервью: «В искусстве нужно отделять хорошее от плохого, а не новаторское от традиционно­го». И Стратегия культурного разви­тия, в подготовку которой Владимир Ильич вложил немало сил, таланта и своего огромного бесценного опыта, пронизана именно этим духом.

- К одной из таких угроз можно отнести разрушение русского язы­ка. Не пришло ли время спасать Ве­ликое русское слово? Еще недавно русским языком на планете Земля владели почти 600 миллионов че­ловек, за прошедшее 20-летие мы потеряли 200 миллионов из них…

- Любой язык — живой организм, развивающийся по определенным ему природой естественным зако­нам. Вместе с тем «язык» — понятие цивилизационное, как и вся культура в целом. У нас есть прекрасные уче­ные, занимающиеся русским языком, сохраняющие его традиции, следя­щие за его развитием. Создан На­циональный корпус русского языка, который постоянно обновляется…

Здесь опаснее то, что носители иных языков, знающие 800 слов на русском, никак его естественному развитию не помогают. Межнацио­нальное общение в наше время не­избежно, и русский язык давно стал именно средством межнациональ­ного общения. Вместе с тем сейчас, к сожалению, уже можно вести речь об упрощении языковых норм и лек­сических конструкций.

Как развить моду на чтение?

- В развитие ваших слов воз­никает вопрос о библиотеках, ко­торые призваны сыграть важную роль в сохранении русского языка, в объединении народов России, Ев­разийского союза. Как сочетать со­хранение библиотечных традиций с внедрением инноваций?

- Печатать хорошие книги — это единственный способ приучить че­ловека читать и развить в нем моду на чтение. Потребность в получении информации заложена с рождения, развивать ее — первоочередная зада­ча родителей. И чем раньше начать, тем лучше результат.

На самом деле не очень важно, как прочтет молодой человек кни­гу — в бумажном или в электронном виде. Главное, чтобы прочел, а это во многом зависит от качественной наполненности текста и его доступ­ности. В Москве, Санкт-Петербурге, других крупных городах библиоте­ки сейчас играют роль скорее неких культурных и досуговых центров. Это общемировая тенденция. А вот в небольших городах и населенных пунктах роль библиотеки чрезвы­чайно огромна, и обязанность госу­дарства озаботиться ее наполнением хорошей литературой.

У бумажных изданий, на мой взгляд, еще все впереди. Во-первых, это идеальный резервный носитель информации. А во-вторых, хорошо изданная книга — произведение ис­кусства, которое приятно даже про­сто подержать в руках, пошелестеть страницами.

- 2016-й объявлен Годом рос­сийского кино. Безусловно, рос­сийский кинематограф прежде всего призван сохранить нашу на­циональную культурную идентич­ность, развивать интерес к истории России, к русской культуре. Какие усилия предпринимают законода­тели, дабы вернуть классическую литературу на большой экран и уве­личить ее объемы в программах телевидения?

- Законодательство тут помочь не может. Сколько ни принимай за­конов, но если режиссер бездарен, да еще и денег у него нет, качественной экранизации не получится. Но госу­дарственный заказ может сыграть определенную роль. Надо лишь от­четливо понимать: о каких суммах денег на костюмы и декорации, на организацию съемок идет речь, если планируется экранизация русской или зарубежной классики. Ведь на­до эпоху восстанавливать на экране, и тут фанерным самоделом не огра­ничиться, качество не то будет.

Главный же эффект регулирую­щего воздействия в кинематографе дают не законы, а зрители. Именно они голосуют ногами и кошельком за тот или иной фильм, то или иное направление в кинематографе. И ес­ли на фильм даже самого великого и прославленного режиссера люди не идут, то зачем ему государство деньги дает? Любое произведение ис­кусства, а кино не исключение — это синтез мысли и творчества. Иногда творцу приходится доказывать свою мысль логическим методом доведе­ния до абсурда, как это было в филь­ме «Левиафан». И таких режиссеров у нас вполне достаточно, надо лишь поддержать их.

Главный же эффект регулирую­щего воздействия в кинематографе дают не законы, а зрители. Именно они голосуют ногами и кошельком за тот или иной фильм, то или иное направление в кинематографе.

Театр — это не только стены…

-В органах власти России не­мало представителей искусства, но появление в Госдуме «восходящей звезды российской оперной сце­ны», как писали о вас журналисты, стало, можно сказать, исключительным событием. Не помешала ли парламентская работа сцениче­ской карьере?

- Конечно, нет. Я пела и буду петь вновь на сцене Мариинского театра так скоро, как смогу после рождения ребенка. Мариинский театр для ме­ня — место жизни, а не гастрольная площадка. Под руководством обожа­емого маэстро Гергиева я пела и пою много партий, например Графиню в «Пиковой даме», Элен Безухову в «Войне и мире», Принцессу Шар­лотту в опере «Левша». Мариинский театр — значительная, может быть, самая важная часть моей жизни и вполне сочетаемая с депутатской деятельностью. Ведь депутат за­нимается не только законотворче­ством в стенах парламента, а еще и работает с избирателями. У меня в моем округе в Астрахани полно са­мых нужных, интересных и важных дел — музыкальная школа, детские конкурсы, благотворительный фонд, призванный развивать многообраз­ную культуру региона, поддерживать талантливых детей и вообще воспи­тывать просвещенных любителей ис­кусства.

- В нашей беседе хотелось бы поднять несколько проблем, кото­рые затрагивают столь высокое искусство, как опера. Надо ли до­казывать, что русская опера, кото­рую отличают историзм мышления, возвышенность идеи безграничной любви к Родине, верности своему народу, уже по самому своему ду­ху призвана не развлекать, а воз­действовать на умы, формировать нравственный облик патриота сво­ей страны!…

- Опера — разная. Скажем, бле­стящая «Пиковая дама» Чайковского столетие украшает мировые сцены. И неужели мы вычеркнем ее из спи­ска русских шедевров только за то, что она абсолютно мистическая и не «формирует нравственный облик патриота своей страны»? Опера — весьма конкретный жанр. И «Борис Годунов», и «Хованщина», и осталь­ные перечисленные вами произведе­ния — это не про историзм мышле­ния, а о страстях человеческих, надо только дослушать их до конца.

Да, опера начиналась как высокое искусство для избранных, но потом вышла на площадь и не стала от это­го хуже. Попытки «цензурировать» оперу были всегда и везде. Так, во Франции опера «Риголетто» Верди выросла из пьесы Гюго «Король за­бавляется» — короля непозволитель­но, считалось, показывать в подоб­ных формах и ситуациях, а герцога — можно.

Русская же опера, как и русский театр вообще, — это о жизни духа. Именно поэтому она и стала каж­дому народу понятной жемчужиной мировой оперной классики. Музы­ка — универсальный язык общения, который трогает каждое сердце и по­нимают все. Действительно, очень жаль, что россияне не везде имеют возможность услышать и увидеть оперу на театральных подмостках, хотя, конечно, новые музыкальные театры у нас возникают не только в столицах. Например, прекрасен но­вый Приморский театр оперы и ба­лета во Владивостоке, на сцене кото­рого мне посчастливилось летом 2014 года дебютировать в партии Кармен.

Однако надо понимать: театр — это не только стены. Дабы создать театр, надо не только найти деньги, а еще и творца, не только сложить дом, но и вдохнуть в него душу. Культурная миссия театра в любом городе — облагораживание нравов, одухотворение общественной среды, поучение через развлечение. Надо ли доказывать, что не каждый человек способен сказать новое слово в на­уке, написать новую книгу, создать новый театр. К тому же это весь­ма затратное мероприятие. На мой взгляд, может быть, надо говорить не о повсеместном создании оперных театров, а о более интенсивной ор­ганизации гастролей уже существу­ющих трупп в различных городах России.

- Как относитесь к идее соз­дания в стране частной оперы, пример чему в свое время подал предприниматель и меценат Савва Мамонтов, открывший в 1882 году в Москве театр «Русская частная опера»?

- Прекрасно отношусь! Здесь большое поле деятельности для ме­ценатов. И существует огромный, можно сказать, исторический опыт российского меценатства. У нас есть такой пережиток советской эпохи — человек должен быть бедным. Если не бедный, значит, ворует, а меценат бедным быть не может. Неправда все это! Не все состоятельные люди — во­ры, и не обязательно быть богатым, чтобы заниматься меценатством, то есть покровительством искусству. Меценатство дает возможность каж­дому гражданину принять посильное участие в формировании культурной повестки, сделать культуру более живой и актуальной. Нам нужен был закон, который регулирует эту дея­тельность, дает и гарантирует опре­деленные права и обязанности как финансирующей стороне, так и тем, кто эти деньги принимает.

-Такой закон о меценатской деятельности, как я уже говорила, Государственной Думой принят. Он и президентом подписан, но не может работать без так называемых законов-спутников. К сожалению, до сих пор не приняты поправки в Налоговый кодекс, позволяющие облегчить меценатам налоговое бремя, как это делается во всех странах. Кризис оставил их в подвешенном состоянии. Однако мы не теряем надежды, кризис не вечен, а консенсус о необходимости такого закона в обществе существует.

Фото Андрея Федечко