Абхазия: точка сборки — 2008 год

Райский уголок с большими проблемами

Абхазия слабо присутствует в на­шем информационном простран­стве, поэтому россиянам немного известно об ее жизни в постсоветский период. До 2008 года республика не столько развивалась, сколько выжива­ла. Отправной точкой ее сборки в но­вом качестве явился факт признания независимости Россией, после чего примеру нашей страны последовали еще 4 государства — члена ООН.

Из географических названий исчез­ло «грузинское» окончание «и». Город Сухум, река Ингур, а пирог — хачапур.

С первого взгляда Сухум все тот же. На набережной представители сильного пола играют в шашки и нар­ды, а при встрече целуются и говорят: «Здравствуй, братик, как здоровье?». Люди всех званий и состояний по-прежнему собираются в «брехалов­ке» выпить кофе на песке. Шумит зна­менитый рынок. Но присмотришься и увидишь множество незалеченных ран войны, исказивших облик города. Жилые постройки со следами пуль и осколков, разбитыми прямым попада­нием снаряда стенами и лестничны­ми маршами. Дом правительства зия­ет черными провалами окон. Минобо­роны республики разместился в быв­шем Доме творчества композиторов.

Хилое морское сообщение огра­ничивается только летним сезоном. Сухумский аэропорт, один из лучших в СССР, с длинной, мощной полосой и удобным подлетом, не работает:

возражает Грузия, а в Международ­ной организации гражданской авиа­ции (ИКАО) жесткие правила. Желез­ная дорога из сквозной, по которой шло 13-15 процентов всех грузов в За­кавказье, превратилась в тупиковую.

«Что же вы 20 лет делали?» — зада­ет с ходу неделикатный вопрос мэру Сухума Альясу Лабахуа кто-то из на­шей группы.

«Если нет возможностей, немнож­ко сложно подниматься на ноги, — от­вечает он. — Ущерб от войны с Грузи­ей — 30 миллиардов долларов. Погиб­ло более 3 тысяч человек. Пострадали все отрасли и вся наша жизнь. Бюд­жет города — 836 миллионов рублей. Видите, у нас с войны стоят дома с вы­битыми стеклами, изуродованными фасадами, текут крыши, в подвалах вода, не отремонтированы школы, детсады, больницы, поликлиники, до­роги, тротуары, из 300 с небольшим лифтов 260 не работают… Доходы го­рода складываются большей частью из налогов. Самые крупные платель­щики — сотовые операторы, госком­пания «Вина и воды Абхазии», в Гагре — компания «Роснефть», туризм».

Хозяева показывают нам объекты, которые строятся и реконструируют­ся за счет российской финансовой помощи в рамках Комплексного пла­на содействия социально-экономи­ческому развитию Абхазии. В Новом районе Сухума праздник — открытие детских садов «Гунда» и «Родничок». В Абхазии всего 28 детских садов, а нужно вчетверо больше. Основной генподрядчик всех объектов — го­скомпания «Абхазстрой». Хотя многие стройматериалы российские, ква­дратный метр со всем техоснащением выходит по 23 тысячи рублей.

Сначала дух, потом остальное

Абхазцы гордятся дешевым ме­тром так же, как гордятся древностью и сложностью своего языка, самой глубокой в мире пещерой Крубера-Воронья, местными киви и персика­ми, которым в подметки не годятся за­морские, благодатной плодородной землей, городами-героями Гудаутой и Ткварчелом.

На реконструкцию Сухумской сред­ней школы № 2 им А.С. Пушкина за­трачено 84 миллиона рублей. Гумани­тарный профиль, интернациональный состав учащихся: немногим больше половины — абхазцы, четверть — рус­ских и армян, 6 процентов грузин. В на­чальной школе дети учат абхазский, а после 4-го класса преподавание всех предметов ведется на русском языке.

В Очамчирской школе-интернате, также восстановленной заново, 200 интернатских и столько же «приходя­щих» учащихся. «В России не понима­ют, куда уходит финансовая помощь, — бросает реплику один из строите­лей. — Из 165 школ Абхазии только 10 соответствуют современным нор­мам». За расходованием средств следит Счетная палата РФ, да и вну­три Абхазии есть контролеры — оппо­зиция и СМИ. Случаи воровства были. По инициативе руководства респу­блики возбуждено три уголовных дела.

Третьеклассники встают из-за парт. «Дети, — обращается к ним учитель­ница, — кто Президент России?». «Пу-утин», — дружно отвечают они. «А кто нам независимость объявил?» — «Медве-едев», — звучит хор.

В библиотеке совсем немного книг. Тут хозяева и высказывают прось­бу — помочь российскими учебни­ками. Родители покупают их на рынке втридорога, от 600 до 800 рублей за книгу. Не хватает методических и на­глядных пособий, приборов. Выросло и закончило школу послевоенное по­коление, которое никогда не видело телескоп и микроскоп.

Наверное, Абхазия (самоназва­ние — Апсны) не случайно называ­ется «страной души». Первые транши финансовой помощи направлены в социально-культурную сферу. Ре­конструируются Госфилармония, Государственный музей (где теперь есть климат-контроль), Абхазский го­сударственный и Русский театры. По мнению министра культуры Бадра Гунбы, при нынешних темпах восста­новление инфраструктуры культуры займет не менее пяти лет: «На по­мощь бизнеса расчета нет. В очере­ди 400 объектов. В условиях глобализа­ции очень легко потерять духовность, а этого допустить нельзя». Директор и главреж Абхазского драмтеатра Заур Кове показывает зрительный зал с новыми креслами в пленке, знамени­тую старую люстру, которую не дал унести оккупантам осветитель-грузин. Вспоминает героический поступок радиста, спрятавшего от разграбле­ния фонограммы. Такое ощущение, что для местных жителей война закон­чилась не двадцать лет назад, а вчера.

«Война была Отечественной для на­шего народа, — объясняет начальник УВД Нового района Сухума Зураб Кишмария. — Я все время находил­ся на Восточном фронте. Год и два месяца семью не видел. Получил ра­нение. В начале войны у грузин чего только не было, а у нас в отряде всего четыре автомата, старики ружья дер­жали, кто мелкашку, кто что. Но мы шага назад не сделали и не пустили их в деревню. Некуда нам больше деться. Это моя земля, мой дом. У ме­ня другой родины нет. Я должен здесь умереть, а дети меня похоронить». — «Но разве грузины собирались вас из­гнать?» — спрашиваю я. — «Они бы нас истребили к черту». — «А сейчас грузины в Абхазии остались?» — «Ко­нечно. Много их воевало и на нашей стороне, родственными отношени­ями многие связаны. У меня самого жена грузинка».

Потенциал напряженности в от­ношениях грузин и абхазцев копился долго. В советский период каждые де­сять лет в Абхазии происходили круп­ные политические выступления против давления Тбилиси, которое выражалось то попытками вытеснить абхазский язык из школ, то грузинизацией названий рек, то созданием службы «Абхазпереселенстрой» (в годы Великой Отечественной войны), заселявшей территорию Абхазии жи­телями из внутренней Грузии, то огра­ничением доступа к руководящим позициям в сфере управления и эко­номики. Абхазцы подобные вещи вос­принимали как политику агрессивной ассимиляции и не раз апеллировали к Москве с просьбой включить их в состав РСФСР. Наверное, много лет должно пройти, пока загладятся ста­рые исторические обиды.

Открытие детсада

Дружба и партнерство

Половина корпуса Республикан­ской больницы уже реконструиро­вана и оснащена по современным стандартам. Появился томограф, от­крылось первое в РА отделение гемо­диализа. После ремонта в больнице будет 450 коек. Есть ли какая-то специ­фика в структуре заболеваний насе­ления? Оказывается, есть. Выросшее число больных с выпадением межпоз­вонкового диска, по-простому — гры­жами, главврач Наргиза Харчалава связывает с трудностями послевоен­ного периода, большими физически­ми нагрузками, разрухой и радуется, что больница имеет отделение ней­рохирургии.

До половины бюджет Абхазии формируется за счет российско­го вклада. Часть его направляется на выплату пенсий, зарплату некоторых категорий госслужащих, часть — на инвестиционные программы по вос­становлению и развитию социально-экономической инфраструктуры. За­траты на комплексный план — около 11 миллиардов рублей, еще пример­но 3 миллиарда Россия предоставит в 2013 и 2014 годах. 65 процентов то­варооборота РА падает на РФ. Почти 90 тысяч абхазцев имеют российское гражданство, 31 тысяча — получают российскую пенсию. Абхазская не превышает 500 рублей, а цены на ле­карства в республике московские.

Зачем России нужна Абхазия? Так спрашивают люди, привыкшие изме­рять все коммерческими мерками.

После признания независимости Аб­хазии нашей страной вопрос носит чисто теоретический и даже спекуля­тивный характер. Не произойди оно, у реки Псоу, под Сочи, уже стояли бы американские базы. Сейчас в Сухуме дислоцируется 7-я военная база Минобороны РФ с 4-тысячным кон­тингентом. Ее миссия — полномас­штабное обеспечение безопасности республики перед лицом возможных внешних угроз.

В отношениях Абхазии и Грузии в принципе ничего не поменялось. Про­сто наступила некая пауза. Уровень диверсионно-террористической ак­тивности снизился, но и только. Силы постоянной готовности абхазской ар­мии контролируют Кодорское уще­лье, зону Гальского района и другие проблемные участки. В основе Во­оруженных сил, поведал немного­словный министр обороны, герой Абхазии, генерал армии Мераб Кишмирия, — мобильная армия с ком­пактным профессиональным ядром и мощной мобилизационной состав­ляющей. Она оснащена современ­ной техникой и способна защитить безопасность и суверенитет страны. Боевая подготовка осуществляется в тесном взаимодействии с 7-й базой. Офицеров по различным специаль­ностям обучают в вузах России.

Позиция Сухума: условием норма­лизации отношений с Грузией может быть только официальное признание ею независимости Абхазии и под­писание соответствующего догово­ра. Пока этого нет, с двух сторон, по словам начальника Генштаба абхаз­ской армии, генерал-майора Влади­мира Васильченко, имеет место на­пряженная готовность. Всесторонняя поддержка Москвы в этих условиях — гарантия самого существования республики.

«Иметь такого стратегического партнера, соседа, друга не всем дано. Мы благодарны руководству России за помощь абхазскому наро­ду», — говорит ветеран войны, граж­данский служащий 7-й базы Автандил Авидзба. Его поддерживает наш абхазский коллега Мирон: «Мы, с российскими паспортами, здесь, на южных рубежах России, — еще боль­шие ее патриоты, чем вы, потому что кожей ощущаем изменение геопо­литических реалий».

На базе мы встретились с офи­церами и военнослужащими, по­смотрели, как в режиме компьютер­ной игры экипаж танка Т-90 обучает­ся боевым навыкам на мобильном комплексном тренажере, оценили казарму с системой кондициони­рованного воздуха и спутниковым ТВ, салат-бары с холодными закусками, где каждый боец может накрыть себе обед по вкусу. На наших глазах бой­цы из группы антитеррора обезвреди­ли «диверсантов», сделавших попытку захватить медсанчасть. У храма-па­латки духовный кормчий солдат — ие­рей Игорь Алексеенко, как раз, дер­жал ответ перед своим начальством из Москвы, в прошлом полковником ракетных войск, ныне протоиереем Сергеем Приваловым.

Погранпункт «Ингур» у моста через одноименную реку. За 750 метров — Грузия. Границу охраняют совместно абхазские и российские погранич­ники. С той стороны подходит немо­лодой мужчина. Джумбер Гангулия возвращается с работы из Грузии до­мой. Он трудится на Ингурской ГРЭС, совместно управляемой двумя стра­нами. «Мозг» станции находится на абхазской земле, «тело» — на грузин­ской. Исповедался перед нами как на духу: зарплату получает в лари — 200-250 (примерно 4-5 тысяч рублей), в Зугдиди не бывает, брал с собой же­ну Клару, которая несет из Грузии но­вый веник (точно такой же, какие про­даются на Сухумском рынке).

Наш собеседник — мингрел. На­чальник КПП полковник Лев Григолия объясняет, что в Гальском районе много смешанных семей, и половина родственников живет здесь, половина там. В сутки через мост может прой­ти до двух с половиной тысяч человек. Обстановка стабильная, доложил он, уменьшилось число нарушений по «зеленке», охраняемой сейчас рос­сийскими пограничниками. Но не се­крет, что в абхазско-грузинской гра­нице остается немало окон. Сейчас Абхазия с Россией объединили уси­лия по обеспечению безопасности Олимпийских игр в Сочи. В прошлом году в ходе операции раскрыты ору­жейные схроны в Гудаутском районе. Мир под кипарисами нуждается в за­щите каждый день. Это показывает и убийство 9 сентября вице-консула и первого секретаря консульского отде­ла посольства РФ в Абхазии Дмитрия Вишернева. Получила тяжелое ране­ние, приведшее к смерти, и его жена.

Мечты сбываются тяжело

Поразил драматичной судьбой го­род-герой Ткварчел, въезд в который омрачает темный остов разрушен­ного многоэтажного здания шахтоу­правления. Со всех сторон окружен­ный живописными, покрытыми рас­тительностью горами, с нездешней архитектурой (его строили пленные немцы), с зелеными тенистыми ули­цами и просторными пятиэтажными домами, покинутый тремя четвертя­ми своих жителей. От 24 тысяч человек осталось 6 тысяч. Закрыты все восемь шахт, заводы. Работы нет.

Это был цветущий промышленный центр Абхазии, интернациональный город шахтеров и энергетиков, соз­данный в 1942 году. Размаху советской индустриальной мощи обязан и шах­терский Дворец культуры на 750 мест, гордость ткварчельцев. «Мы считали ДК сказкой, которой больше нигде нет, — говорит глава администрации Тимур Гогуа. — Но это чудо будет вос­становлено!». Ткварчел выдержал 413 дней блокады. Его жители защищали свою землю. Погибшие захоронены в мемориальном комплексе рядом с воинами 1941-1945 годов. На памятных плитах с абхазскими фамилиями зна­чатся и русские — сбитых российских вертолетчиков, налаживавших воздуш­ный мост с Ткварчелом.

Президент РА Александр Анкваб начинает беседу так: «Я хочу, чтобы вы поняли: в Абхазии нет неострых проблем. До войны у нас работало более 60 значимых предприятий, ко­торые выпускали все необходимое, сейчас они закрыты. Мы не можем их восстановить своими силами. Тя­жело, когда у тебя в селе было 2700 единиц сельхозтехники, а после ни­чего не осталось. Ничего не осталось от полнокровных транспортных пред­приятий, небольшого флота прогу­лочных катеров. Все унесли, увезли те, кто сюда явился с войной. Все упало в 5-6 раз. Производили 110 тысяч ман­дарин, теперь — 30».

Восстановление инфраструктуры требует привлечения частного капита­ла. Возможно, его приход сдержива­ется местной спецификой: инвести­ционное законодательство неплохое, но хромает правоприменение. Впро­чем, в Гагре и Пицунде уже действует до полусотни совместных пансиона­тов. Несколько заправок поставила «Роснефть». Пришли сотовые опера­торы «А-Мобайл» и «Аквафон». Нере­зидент в Абхазии может купить все, кроме жилья. Президент считает, что и этот запрет следует убрать, а другую причину видит в информационном вакууме.

С темой жилья связан и резонанс­ный вопрос российско-абхазских от­ношений, касающийся защиты иму­щественных прав граждан России в РА. Речь о беженцах, оставивших в войну свои квартиры, которые потом были заняты другими людьми. Посоль­ство РФ в Абхазии последние четыре года занимается 200 подобными за­явлениями. Посол Семен Григорьев не скрыл, что вокруг этой темы в ре­спублике существует разноплановый фон, но руководство Абхазии относит­ся к проблеме с пониманием и пред­принимает шаги для ее решения.

Абхазия имеет 250 тысяч населе­ния и специфическую ресурсную ба­зу в виде теплого климата, моря и со­пряженного с ними рекреационного потенциала. Этого недостаточно для безпроблемного развития. И все же в республике не ощущается страха перед будущим. Исполнилась мечта многих поколений. Один из ветера­нов нам сказал, что слезинки не про­ронил на войне, но заплакал, узнав о признании независимости Абхазии. Абхазцы помнят август 2008 года в Цхинвале и не сомневаются, что со­седи за Ингуром имели не менее агрессивные планы относительно Аб­хазии и только мощное вмешатель­ство России расстроило их.

Августовская встреча Анкваба с Путиным, вторая за месяц, продемон­стрировала полное взаимопонима­ние. Владимир Путин еще раз под­черкнул, что Россия будет помогать Абхазии по всем направлениям. Это дополнительный сигнал многим и в России, и в Абхазии, и в мире тоже, заметил Президент РА.

Состоялось ли абхазское государ­ство? На этот вопрос глава республи­ки ответил: «Государство развивается. В нем есть все необходимые институ­ты, независимая пресса, формиру­ется гражданское общество. Мы уме­ем учиться, знаем наши недостатки и над ними работаем. Никакого осо­бого абхазского пути нет. Нам надо учитывать свою историю, ментальность, географическое положение, климатические условия, сырьевые ре­сурсы и интересы соседей. Если су­меем органично сопоставить мате­риальные интересы с грамотностью и духовностью, то, опираясь на дру­зей и союзников, построим хорошее общество».

В этот момент раздался громкий хлопок, похожий на звук взрыва, и свет погас. У Президента, пережившего шесть покушений, не дрогнул ни один мускул. Он продолжил излагать свое видение будущего. Абхазия не мечта­ет о лаврах курортной мекки, а пози­ционирует себя как аграрную страну с развитой в перспективе индустрией отдыха и хорошей инфраструктурой.

Когда мы уезжали, на небе после трех дней непогоды засияло солнце. А на морском горизонте возник ко­рабль с алыми парусами, извините, бортами. Как чудо, как воплощение мечты о мирной счастливой жизни. Так хочется воспринимать Абхазию только в категориях моря, солнца, пальм, с залеченными ранами. 30 сентября аб­хазцы отметят трагичную и радостную дату, свой День победы. Состоится во­енный парад и большой концерт. Тор­жества пройдут, а завоеванную кро­вью независимость предстоит отстаи­вать каждый день в рутинной экономи­ческой работе. Несмотря на помощь России трудностей не избежать. А кто говорил, что будет легко?