Еще наглотаемся кипрской пыли?

Кипрский шторм своими крыльями придавил Россию. 16 марта она тре­вожно вздохнула всей грудью, да так еще и не выдохнула. До сих пор не яс­но, чем все закончится и в какую сто­рону «дуть». Это вот железному кан­цлеру Германии Ангеле Меркель все ясно. Захотела избавиться от преуспе­вающей кипрской офшорной зоны — и закрыла ее руками самих же киприо­тов. Чтобы успокоить взволновавших­ся островитян, направила им самолет с 5 миллиардами евро. Если будут хоро­шо и правильно себя вести, пообеща­ла еще столько же дослать. А Россия? У нее забирают, правда, не последние, деньги, да еще пальчиком грозят: по­чему они у вас не совсем чистые. Не патриоты мы что ли, почему молчим?

Снова бы не опоздать

Губернатор Белгородчины Евгений Савченко попытался найти ответ на не­простой вопрос. Он предложил опу­бликовать списки тех, кто держит (или держал, если ничего не осталось) деньги в кипрских банках. «Чтобы мы узнали, кто такие русские патриоты и кто такие русские киприоты». Губернатор, понят­но, человек занятой, на шутки времени не имеет. Поэтому и не знает анекдота, появившегося в Интернете более года назад как ответ на кредит Москвы Ки­пру. Напомню на всякий случай. Сто­личные аналитики и политологи обра­тились к главному шаману России: мо­гут ли киприоты к власти прийти? Ша­ман ароматного дыма напустил, за бубен взялся, вгоняя себя в транс, а визитеров — в тоску. Через несколько минут успо­коился, взглянул на гостей с укором: где же вы раньше были, ребята?..

Ездили к шаману, конечно, напрас­но. Еще три года назад Никита Кричевский, доктор экономических наук, заявил, что более 80 процентов круп­ных российских компаний зарегистри­рованы в офшорах. Может ли государ­ство управлять таким офшорным биз­несом? Это он управляет, диктует свою волю государству. Сколько таких ком­паний конкретно на Кипре — не ска­жу, нет такой статистики. Но немало, и становится все больше. Последний, получивший огласку переход — некие кипрские фирмы купили дальнево­сточный порт Ванино. Какие именно, установить не удалось. Говорят, что после этого вице-премьер Игорь Шу­валов поручил Росимуществу изме­нить условия приватизации так, чтобы в документах указывался бенефициар — владелец.

Еще большей тайной покрыты рос­сийские — точнее, в России заработан­ные — деньги. По данным британского исследовательского центра, из России вывезено в офшоры 800 миллиардов долларов, значительная часть которых прошла через Кипр. Есть и другая экс­пертная оценка: из 22 триллионов дол­ларов, укрытых в офшорах, полтора-два триллиона — родом из нашей страны. Борис Березовский, вынужден вспомнить его не ко времени, цинично объяснил однажды: бизнес нанимает власть посредством выборов. Из­лишне грубо, но, по сути, согласимся, точно. И если у нас бизнес офшорный, то он не может не обзаводиться своей элитой, «аристократией» — в том чис­ле и во власти. Чьи интересы представ­ляет и защищает она, если имеет по два-три подданства? Около 80 российских богатых «скорохватов» (термин писателя Юрия Полякова) получили кипрское гражданство.

Но Кипр — остров маленький, а ес­ли взять острова и страны побольше, то сколько там, подобно своему капи­талу и собственности, скрывается офшорной аристократии с «титулами» — высоких российских должностных лиц.

Так что прав губернатор Белгород­ской области Евгений Савченко. Гра­ница, разделяющая киприотов и па­триотов, проходит через юрисдикцию капиталов и собственности. Понятно, возмущенных таким критерием, хотя и чисто теоретически, будет предостаточ­но. В ответ им можно напомнить слова Президента Владимира Путина: если что случится, замучаетесь пыль гло­тать, бегая за своими деньгами. Кто его услышал? Кипрская история наказала, на первый раз мягко, за непослушание.

Кипр по объему инвестиций в Рос­сию— мировой лидер. В 2009 году они составили 49,1 миллиарда дол­ларов, в 2010-м — 61,9 миллиарда, в 2011-м — 78,2 миллиарда, в 2012-м — 76,8 миллиарда. В этом году поступле­ние инвестиций неизбежно сократит­ся, поскольку кипрские банки закры­ты, счета российских компаний в них заморожены. Понятно, что эти вложе­ния — российские деньги. Они правда­ми и неправдами приходят на Кипр и частично возвращаются обратно, уже как иностранные инвестиции. Эта же система характерна для всех офшоров. Кипр, Нидерланды, Люксембург, Вир­гинские острова вложили в Россию в 2012 году больше, чем все остальные страны, вместе взятые. Март убеди­тельно показал, как легко остановить приток капиталов в Россию. Достаточ­но только захотеть — всегда найдется повод для применения санкций к лю­бому офшору.

От духовного к материальному

Немного истории. Почти тысячу лет назад на Кипре появился первый па­ломник — игумен Даниил. Так начались российско-кипрские отношения. Но и паломничество было прервано война­ми. На долю Кипра выпали и вторже­ние крестоносцев во главе с Ричардом Львиное Сердце, и нашествие стран, бо­лее близких. Третий по величине остров в Средиземном море, с замечательными пляжами, живописными горами, уеди­ненными православными монастырями не раз переходил из рук в руки. Послед­ним, казалось бы, испытанием была война Юга и Севера, между греческой и турецкой общинами. СССР, установив­ший в 1960 году дипломатические отно­шения с Кипром, сочувствовал южанам. Добрые отношения перешли эстафетой к преемнице Союза — России. В 90-е же годы началось активное «освоение» острова россиянами. На один из самых крупных европейских офшоров, или, более дипломатично, финансовых цен­тров Средиземноморья, пошли мощ­ным потоком деньги «новых русских». Они и дали толчок формированию рус­скоязычной общины.

У нее и своя инфраструктура — ра­диовещание, телеканалы, печать, дет­сады, школы, магазины, рестораны. Активны «Общество дружбы Россия — Кипр», культурно-просветительское общество «Ромашка», Русский образо­вательный православный центр. В са­мом крупном «русском» городе — Ли­массоле открыт памятник А.С. Пушки­ну. Кипр привлекает прекрасным кли­матом, обустроенностью, хорошими, европейского уровня, системами обра­зования, здравоохранения, дешевиз­ной, сравнительно с родной «метропо­лией», жизни, доброжелательностью хозяев. Приобретение недвижимости (стоимостью обычной трехкомнат­ной квартиры в Москве) дает сначала временный, затем и постоянный вид на жительство. А это уже бесплатное здравоохранение, образование, сво­бодное перемещение по Евросоюзу. Так что Кипр — рай не только для оли­гархов и офшорной аристократии.

Ее Кипр привлекал (что будет даль­ше, загадывать не станем) финансовы­ми льготами, строго соблюдаемой кон­фиденциальностью, высоким уровнем банковского, юридического обслужи­вания. Простой порядок регистрации компаний, низкие налоги на прибыль (вдвое меньше, чем в России), не об­лагаемые налогом дивиденды, прирост капитала, продажа ценных бумаг. До­говор с Россией о ликвидации двойно­го налогообложения позволяет беспре­пятственно ввозить огромные деньги. Кипр — самый крупный инвестор на­шей страны. Даже по официальным данным, остров поставляет по 76-78 миллиардов долларов в год. Экспер­ты Международного валютного фон­да называют еще большие суммы. На­пример, в 2011 году, утверждают они, прямые инвестиции Кипра составили 128,8 миллиарда долларов. Бесценное свойство кипрских банков — умение хранить тайну. От них можно узнать лишь имена номинальных акционеров и руководителей компаний.

Не стоит принимать на веру заяв­ления о легитимности и чистоте всех российских накоплений в кипрских сейфах. Мы хорошо помним 90-е и ме­тоды добывания капиталов. Но нельзя мазать дегтем все депозиты, все сред­ства, как это делают, к слову, немецкие парламентарии. Их громкие обвине­ния — «Кипр — прачечная для гряз­ных денег из России» — эмоциональ­ны, но не убедительны.

Федеральная разведывательная служба Германии, БНД, якобы нашла на острове 26 миллиардов долларов российских олигархов. Доклад попал в прессу, подготовил обществен­ность к скорой «зачистке» Кипра. Но ни один исследовательский, аналити­ческий центр не подтвердил эту «на­ходку». По разным источникам, на российских депозитах хранится 18-20 миллиардов долларов, из них частным лицам принадлежат 3-4 миллиарда. Глава Центробанка Кипра Паникос Димитриадис считает, что и эти суммы за­вышены вдвое. Американский финан­сист Джим Синклер называет 10-20 миллиардов «откровенно смешными цифрами», действительно они на по­рядок больше. Синклер уверен, что на острове хранятся до сих пор деньги бывших сотрудников КГБ, ссылаясь на заключенное в 1982 году соглашение между Кипром и СССР об избежании двойного налогообложения. В общем, остров не Афродиты, а сокровищ рос­сийских «пиратов» последнего полу­века. «Все знают, что большинство депозитов на Кипре принадлежит рос­сийским вкладчикам. Это чиновники, бизнесмены, мафия, а с ней шутить не стоит». Это утверждает известный аме­риканский экономист Деннис Гартман. «Все знают» — аргумент, конечно, для ученого не солидный. Меня, признать­ся, порадовало бы, если бы все эти раз­ведчики, депутаты, аналитики, объеди­нившись в группу особого назначения, нашли и вернули России, взяв свой процент за работу, эти «грязные» день­ги олигархов и мафии. Но, боюсь, даже если они перероют весь песок на остро­ве и вокруг него, ни кладов, ни вкладов не добудут! Хотя они, скорее всего, бы­ли и вывозились из России не без по­мощи западных «учителей».

Авторы офшоров, как известно, скромные, хорошо воспитанные и об­разованные юристы, экономисты и фи­нансисты «цивилизованного мира». Их беда в том, что ученики оказались из­воротливее, циничнее, безжалостнее и начали обходить своих наставников по всем статьям и направлениям. И день­ги, разными путями доставленные на островной офшор, не задерживались на нем. Шел и процесс «отмывки» самой «прачечной». Кипр, готовясь к всту­плению в ЕС, ужесточал регулирование государственной и банковской систем. К моменту принятия республики в Ев­ропейский Союз ее офшорная зона со­ответствовала всем требованиям ОЭСР. Кипр уже ставили в пример Люксем­бургу, Нидерландам, Франции. Понят­но, что принять правовые нормы еще не значит безукоризненно выполнять их. И кипрские банки с прежним пиететом от­носились к поступающим деньгам, осо­бо не вникая в их историю. Тем не менее, репутация островного офшора подня­лась, переводимые из него средства при­нимались в той же Европе как проверен­ные, легитимные. В январе этого года и российский Минфин исключил Кипр из «черного списка» офшоров.

Две бомбы под остров

Изменилось и отношение бизнеса к офшору. Не всего, конечно, а работа­ющего. Для него Кипр давно уже пере­стал быть местом для хранения денег. Остров стал надежным и контролируе­мым транзитным центром переброски капиталов. Из Кипра идут деньги по ми­ру — в Европу, Азию, США. На Кипре удобно расположились наряду с част­ными и филиалы, отделения, предста­вительства государственных компаний

— Газпрома, Сбербанка, ВТБ. Все ор­ганизации имеют оборотные средства, чтобы вести экспортно-импортные, инвестиционные операции. По нашему праву депозиты — это деньги, вложен­ные под проценты на определенный срок. В Европе же все средства на счетах — даже оборотные — депозиты. Все они оказались под ударом…

Что же случилось с Кипром, приня­тым в ЕС, вступившим в еврозону? Эко­номика республики держится на бан­ковском секторе. Пока он развивался нормально. Банковские активы превы­сили ВВП в 6 раз, госдолг — в 7 раз. И, как только возникли проблемы в бан­ках — все стремительно зашаталось — возникла угроза дефолта. Есть ли здесь вина банков? Безусловно, в излишнем оптимизме, излишней дисциплиниро­ванности. По рекомендации ЕС и ЕЦБ кипрские банки, как и банки других стран, спасая Грецию, покупали ее госу­дарственные ценные бумаги. Но в октя­бре 2011-го по решению ЕС и ЕЦБ гре­ческий госдолг был списан. Финансовая система страны потеряла 4 миллиарда долларов. Кредитный рейтинг Кипра упал до «мусорного» уровня, с ним рухнули и надежды банков получить займы на международном рынке капитала.

В тихую гавань тихо входил дефолт. Тогда Кипр выручила Россия, предо­ставив ему кредит в 2,5 миллиарда ев­ро. Но банки не могли рассчитывать на помощь государства. Его благополучие буквально, в самом прямом смысле, взорвалось на российских боеприпа­сах. Эта история все еще остается в те­ни, как и все, что связано с офшорами. Американские корабли задержали в Аденском проливе сухогруз «Монче­горск», приписанный к кипрской «доч­ке» Мурманского пароходства. Амери­канцы сопроводили «Мончегорск» в порт приписки — Лимассол. На судне, зафрахтованном Ираном, оказались ракеты, взрывчатка, танковые снаря­ды. По версии США, они направля­лись палестинцам, в Газу. Версия очень сомнительная — все подступы к Газе тщательно контролируются Израилем — но свою роль она сыграла.

Около 2 тысяч тонн смертельно­го груза оставили на кипрской во­енно-морской базе. Там боеприпасы и взрывчатка, пролежав около 2 лет, сдетонировали. Погибли 13 человек, был нанесен ущерб базе и разрушена крупнейшая и самая мощная на Кипре электростанция. Ущерб, нанесенный экономике, превысил 2 миллиарда ев­ро. Тяжелейший удар по стране, ВВП которой — 22 миллиарда. Кризис стал неотвратимым. Чтобы не допустить его, Кипр попросил у ЕС 17 миллиар­дов евро на рефинансирование про­блемных банков и поддержку гос­бюджета. Тройка, руководители ЕС, ЕЦБ, МВФ, согласились предоставить кредит в 10 миллиардов при условии, что 7 миллиардов добавит сам Кипр. 1,4 миллиарда предстояло получить от приватизации и 5,8 миллиарда — от всех депозитов банков.

7 миллиардов евро — не та сумма, из-за которой стоило будоражить всю Европу. Напомню, на спасение Греции ЕС выделил 240 миллиардов евро. Но Кипр, точнее, его банки, планировали не спасать, а дотопить. В докладе БНД, о котором уже говорилось, прямо под­черкивалось, что большая часть вкла­дов принадлежит россиянам. Надо ли тратить деньги, чтобы спасти милли­арды олигархов? Ответ однозначный — нет. Позиция канцлера Германии Ангелы Меркель была жестко отрица­тельной. У большинства европейских политиков — такая же. Президент Франции Франсуа Олланд поддержал ее: киприоты должны сами найти 5,8 миллиарда евро, чтобы получить ста­билизационный кредит. Общее мне­ние — если русские олигархи хотят спасти Кипр, им следует влить свежие деньги в обанкротившиеся финансо­вые учреждения.

Президент Кипра Анастасиадис со­гласился с планом «А», который навя­зывала Тройка. Все депозиты во всех банках облагались «прогрессивным налогом». Его размер на вклады до 100 тысяч евро — 6,75 процента, свыше 100 тысяч — 9,9 процента. Евросоюз пошел на беспрецедентный шаг — фактиче­ски конфисковал часть вкладов. Цель— вынудить русский капитал бежать с острова — покончить с офшором. Это были удар по России и русским одно­временно и наказание Кипра за его излишнюю дружбу с нашей страной. Трудно понять, как обсчитывали этот план. Из 70 миллиардов евро на де­позитах — «русская доля» не более 25 миллиардов. Значит, конфисковали бы не более 2-2,5 миллиарда — треть всего требуемого сбора. Но, повторюсь, ре­шалась не экономическая, а политиче­ская задача. Как писала NewYorkPost, на крошечном острове идет битва меж­ду Владимиром Путиным и Ангелой Меркель. Отказ кипрского парламента утвердить первоначальный план объ­ясняется, по мнению газеты, сильным влиянием Путина на депутатов-кипри­отов.

План «Б» парламент принял бес­прекословно. Документ — фактически копия исландского сценария. Вклады местного населения до 100 тысяч ев­ро освобождаются от «налогообло­жения». Зато крупные вкладчики — и национальные, и зарубежные — поте­ряют до 60 процентов своих средств. Закрывается второй по величине банк Кипра. Остаются в силе и значитель­ные ограничения на перечисление и снятие средств. В прессу попала ин­формация о том, что странам — чле­нам ЕС рекомендовано не принимать русские деньги с Кипра. Так что опера­ция против России еще не закончена…

А что мы?

Москва понимает, что антикризис­ная программа Кипра прежде всего на­правлена против нее. Россию даже не поставили в известность о подготовке этих планов. Общие рассуждения о на­рушениях базовых ценностей демо­кратии, рыночной экономики — ско­рее от растерянности, чем от желания начать диалог. Тем более, что никто и не собирается его с нами вести. Оста­ется поблагодарить за уроки и найти асимметричный, как у нас принято говорить, ответ. Намерение создать свою офшорную зону на Дальнем Вос­токе, о котором рассказал глава пра­вительства Дмитрий Медведев, таким ответом явно не является. Поражает наша неизбывная тяга перенимать все западное. Россия уже намаялась с вну­тренними офшорами, потеряла в них сотни миллиардов рублей. Трудно по­нять, как можно заниматься деофшоризацией экономики и одновременно размещать государственные структу­ры в офшорах — на том же Кипре. Те­перь начнем их спасать — эвакуиро­вать с острова Невезения. Вместо того, чтобы утихомиривать офшорную ари­стократию, власть сама перенимает ее нравы и порядки. За те годы, которые мы якобы боремся с офшорами, мож­но было превратить свою финансовую систему в одну из лучших и безопас­ных в Европе. Тогда отечественный бизнес и сам не бежал бы под чужие юрисдикции, и своих партнеров при­влекал бы под российскую. И эконо­мика заработает легче и свободнее, ес­ли свои собственные инвестиции в нее будут идти не через Мальту, Багамы или Люксембург. Наверное, это был бы лучший асимметричный ответ тем, кто привык кормиться за счет нас.

Велик ли наш ущерб от кипрского кризиса? По официальной оценке, в са­мом крайнем случае, не более 30 мил­лиардов евро — 2 процента ВВП. Как сказал вице-премьер Игорь Шувалов, государство не будет помогать владель­цам вкладов, попавших под частичную конфискацию. Может, после нее они начнут понимать, что самое надежная и тихая гавань — собственная страна.

 Леонид ЛЕВИЦКИЙ
 Фото: РИА НОВОСТИ