Понимай, как хочешь

Трудовые мигранты для получения разрешения на работу в нашей стране с 1 января следующего года должны будут сдавать экзамены не только по русскому языку, но и по истории и основам законодательства РФ. Это предусматривает обновлённый закон о правовом положении мигрантов. В Российском университете дружбы народов уже разработали пробные тесты. Обозреватель «Парламентской газеты» выяснила, какие экзамены сдают приезжие работники сейчас и что им придётся выучить до нового года.

Я русский бы выучил

Тихо. Идёт экзамен. В аудитории Института русского языка и культуры МГУ за партой задумчиво сидят двое граждан Таджикистана. Мне выдают тесты по русскому языку для трудящихся мигрантов. И просят громко не смеяться. Сдержаться сложно: составители, видимо, люди весёлые. На вопрос: «Скажите, пожалуйста, сколько вам лет?» — предложен вариант: «Здесь два килограмма». А на вопрос: «Где вы живёте?» — «Я хочу жить в России».

Чтобы пройти тест успешно, нужно обладать лексическим запасом в 800-1000 слов. Для свободного общения на иностранном языке необходим словарный багаж в восемь тысяч.

«Выжить в чужой стране можно и вовсе не зная языка», — замечает заместитель директора Центра подготовки и тестирования иностранных граждан по русскому языку при МГУ Елена Кольовска. — Семь процентов иностранных граждан проваливают экзамен».

Пересдать тесты можно в любое время и сколько угодно раз. Оплачивай в кассу три тысячи руб­лей — и дерзай.

Дворник Абдусалом явился на экзамен, как полагается, в костюме и белой рубашке. На вопрос: «Не сложный ли тест?» — махнул рукой: «Моя жена преподаёт русский и литературу в Таджикистане в русскоязычной школе». Я всё допытывалась: зачем ему сертификат о знании языка, кто требует? «Никто, — темнит мужчина, — сам хочу иметь, придут ко мне и спросят: «Абдусалом, есть у тебя сертификат?», а я скажу: «Вот он!» Что скажешь? Хитро.

Зинаида, подскажи мне что-нибудь по-славянски

Не знает ещё Абдусалом, что через полгода мы с ним будем обсуждать вехи российского парламентаризма. Но разработчики тестов для иностранных граждан по основам законодательства в нас верят. Ассалом алейкум, уважаемый, не припомните, вследствие каких событий в России была сформирована Первая Государственная дума?

В пробных тестах указано, что мигрант должен иметь представление о диспозитивном и императивном методах правового регулирования. Ну кто в наше время не понимает таких элементарных вещей?

Директор Института русского языка и культуры МГУ Вера Степаненко справедливо считает, что «беседовать на исторические и правовые темы на том базовом уровне, который требуется от трудовых мигрантов, просто невозможно». Нужно либо повышать требования по русскому, либо снижать планку по истории и основам законодательства.

Впрочем, авторы тестов дают подсказку: для успешной сдачи экзаменов нужно пересмотреть классику советского кинематографа. Например, фильм «Иван Грозный». Тогда вопрос: «Какая территория была присоединена к России в эпоху Ивана IV — Казанское ханство или Восточная Прибалтика?» — не покажется сложным. Но на ум приходит комедия «Иван Васильевич меняет профессию». Казань брал… Ревель брал…

Также нужно знать государственных деятелей от Владимира I до Владимира Путина. И ознакомиться с историей последнего императорского дома. Год начала династии Романовых? Думаете, 1613-й? Неверно. Такого варианта ответа нет, выбрать предлагается из 1605-го, 1610-го, 1612-го.

«Важно даже не содержание подобных тестов, — считает директор Международного института государственной службы и управления РАНХиГС Игорь Барциц, — а те последствия, которые повлекут за собой новые требования. Я не исключаю, что в переходах метро появятся объявления «Продам сертификат». Если мы говорим о низкоквалифицированном трудовом мигранте, который приехал на сезонные работы, то я не думаю, что для него принципиально знать, в каком году состоялась, условно, битва при Калке. Временных работников нужно оценивать с точки зрения их трудового вклада, а не знания истории. Другое дело — иностранные граждане, которые претендуют на получение вида на жительство, а тем более гражданства. С другой стороны, может быть, дополнительные экзамены снизят миграционный поток? Но, по словам заместителя председателя Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству Людмилы Боковой, «цель поправок в закон о правовом положении мигрантов не ужесточить процедуру получения разрешения на работу или вида на жительство в России, а облегчить адаптацию мигрантов к российским реалиям».

Учи таджикский

Пока определяется порядок сдачи экзаменов для иностранных граж­дан, в парке «Музеон» открыли «Школу языков мигрантов» для москвичей. Всех желающих бесплатно обучают таджикскому, узбекскому и молдавскому. Проект шутливый, но с намёком. Мигрантов много, по-русски они говорят плохо. А общаться с ними как-то надо. Может, выучить таджикский, и дело с концом?

Персидское наречие оказалось с подвохом. Лексическая конструкция «оказывается, мой ­отец в детстве работал батраком у бая» попросту мне не поддалась. «Баев в Таджикистане сейчас нет», — успокоил учитель. «Поэтому таджики батрачат в России», — заметил кто-то из учеников. «Девор кашидан» — «поставить стену», — пропустил мимо ушей преподаватель. Все охотно записали полезное выражение. — А «усма кашидан» — «подвести брови сурьмой…» Не язык — сказка: сурьма, баи…

Минут через сорок я стала подозревать, что залог успеха в умелом обращении с глаголом «кашидан». И решила «худро ба канор кашидан», то есть отступиться, потому что нет сил больше «азоб кашидан» — мучиться.

Помучиться придётся трудовым мигрантам. Чтобы разобраться в российских реалиях, им предстоит ответить на вопрос теста по основам законодательства, который меня поставил бы в тупик.

«Вы пришли в свою квартиру и обнаружили, что её ограбили. Вы звоните в полицию и сообщаете об ограблении. Просите о приезде сотрудников полиции на место преступления. Однако сотрудник полиции сообщает, что его смена заканчивается, он устал и просит перезвонить на следующей неделе. Насколько правомерен ответ сотрудника полиции?»

Я бы добавила: «И что делать в такой ситуации?»

Но, как говорят таджики, «кассе гул хоньад бояд миннати хор кашад». Нет розы без шипов.

мнения

Любовь Глебова

член Комитета Совета Федерации по международным делам:

- Считаю принятие этого закона совершенно правильной и своевременной мерой. Практика применения контроль­ных материалов, тестов для экзаменов будет складываться не одним днём. И надеюсь, мы увидим абсолютно адекватные вопросы, на которые способны ответить люди, собирающиеся жить в нашей стране. Вопрос здесь не в уровне образования трудовых мигрантов, а в насущной необходимости создания эффективных механизмов их гармоничной интеграции в социальное, культурное пространство России. Наша страна остаётся центром, притягивающим людей со всего постсоветского пространства, и отсутствие у нас чёткой миграционной политики было бы чревато ростом социальной напряжённости. При этом логику действий подсказывает в том числе печальный опыт Европы, где реализация стратегии мультикультурализма привела к появлению самых настоящих национальных «гетто», в культурном и языковом плане очень слабо связанных с коренным социумом европейских стран. Очевидно, что такой путь России не подходит. Нужно формировать условия, в которых взаимодействие между россиянами и приезжающими трудовыми мигрантами будет основываться на принципах взаимного уважения.

Роберт Шлегель

член Комитета Государственной Думы по делам Содружества Независимых Государств, евразийской интеграции и связям с соотечественниками:

- Экзамены для иностранных граждан — это своего рода инструмент для развития и поддержки русского языка и культуры на постсоветском пространстве. Кроме того, не стоит воспринимать трудовых мигрантов как абсолютно необразованных или неспособных к образованию людей.

Если человек закончил хотя бы семь классов и при этом изучал русский язык, для него ответить на предложенные вопросы не представляет никакой сложности. Да, вследствие распада СССР общий образовательный и культурный уровень в некоторых бывших республиках понизился, но это не означает, что его нельзя повысить. Если мигранты будут заранее знать, какие экзамены им предстоит сдать, то они смогут подготовиться и успешно пройти тестирование. Я уверен, что у иностранных граждан, планирующих работать в нашей стране, достаточно мотивации, чтобы выучить азы российской истории и права. Ничего сложного в тестах нет. Важно исключить коррупционную составляющую: экзамены должны проводиться честно, открыто, прозрачно. Человеку, который не может связать по-русски и двух слов, наверное, лучше вообще не приезжать в Россию. Потому что он автоматически окажется исключительно в тесном национальном сообществе, живущем по каким угодно законам, но только не по законам Российской Федерации.

Заметки по поводу

Новый «Лада» от мерчандайзеров

Р ешение экзаменовать трудовых мигрантов по русскому языку, российской истории и российскому же праву не могло не породить чувство глубокого удовлетворения. Ведь уже совсем скоро можно будет не только с помощью мимики и жестов, но и словесно объяснить заезжему дворнику, пардон, клининг-менеджеру, что мусор не надо сметать в водосборники ливневой канализации, отчего случаются потопы, но и подискутировать с ним по поводу норманнской теории формирования Древнерусского государства.

Однако подспудно тревожит вопрос: а кто готов вступить в такую дискуссию со стороны коренных российских граждан?

Почти 20 процентов выпускников отечественных средних школ не смогли набрать на Едином государственном экзамене по русскому языку 36 баллов, необходимых для получения аттестата. Поэтому было принято решение о снижении порогового уровня до 24 баллов. Об этом с горечью говорил ректор Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова Виктор Садовничий. Его слова тут же поспешили опровергнуть разработчики заданий ЕГЭ по русскому языку, настаивая на том, что речь может идти всего о нескольких процентах выпускников, не набравших проходного балла. Непонятно, правда, насчитывались эти несколько процентов до понижения порога или после его корректировки. Это весьма существенно. Ведь положа руку на сердце надо признать, что 24 балла из 100 — это куда хуже старорежимной двойки, с которой никаких аттестатов не выдавали.

Стоит ли после этого удивляться, что из радио- и телеприёмников (в газетах и журналах дело обстоит несколько лучше — там не везде ещё упразднён институт корректоров и проверки) нас ежедневно потчуют элементарной неграмотностью и невежеством. У большинства подвизающихся сегодня на ниве журналистики нет профессионального образования, а это значит, что недополученного в школе они не выучат уже никогда.

Кое-кто ещё помнит времена, когда язык радио и телевидения был у нас эталонным, были дикторы с безупречным московским выговором. Но затем их упразднили за ненадобностью. Действительно, кому теперь нужны грамотность и выговор? Денег на них не заработаешь. На смену дикторам пришли ведущие, которые ведут в меру своих скромных возможностей.

Главный непреодолимый барьер для нынешних «ведущих» — это склонение числительных. Сказать «не хватает восьмисот пятидесяти руб­лей» для них миссия невыполнимая. Сотрудница радиостанции, в сетке которой есть постоянная передача по русскому языку и грамотности, не совладав с очередным простейшим вариантом склонения числительных, в прямом эфире заявила, что люто их ненавидит. Однако если кто-то не в состоянии приготовить простейшие блюда и люто ненавидит сам процесс их приготовления, он не работает поваром. А эти вещают.

В русском языке, пока он окончательно не превратился пиджин-рашн, всё-таки остаются склонения и падежи. Те же, кто не может или не желает их выучить, пытаются отменить ненавистные трудности явочным порядком. Но ладно бы в кругу таких же недоучек и недоумков. Так нет. В эфире. Упорное несклонение славянских географических названий, оканчивающихся на «о», режет нормальное русское ухо. Но это можно ещё как-то стерпеть.

В рекламной продукции от склонений отказались полностью. Говорят, чтобы мы ненароком при склонении не перепутали «мерседес» и «матис». Хотелось бы, конечно, перепутать и ненароком купить первый по цене второго. Так ведь кто ж его даст? Но когда дело дошло до ежечасного предложения купить «новый «Лада», за это хочется кому-то набить морду.

Это не невинные шалости. Это целенаправленный слом языковой матрицы. Это целенаправленная работа по превращению нас в подобие аборигенов Новой Гвинеи, говорящих на пиджин-инглиш — жуткой смеси изуродованных английских слов и местного наречия.

Язык — главное средство само­идентификации нации. Не зря украинские националисты так яростно стремятся вытравить русский язык. Не будет его — не будет на территории, именуемой Украиной, русских и всех, кто себя с ними ассоциирует. Те, кто рекламирует «тайский массаж в «Семь красок», вольно или невольно делают то же самое, только уже у нас.

Русский язык срочно нуждается в законодательной защите. И пусть либералы объявляют это рецидивом тоталитаризма. В таком случае страной с тоталитарным режимом следует считать Францию, где уже двадцать лет действует закон, налагающий за использование в СМИ и рекламе иностранных слов, имеющих смысловые аналоги во французском языке, штраф до 20 тысяч евро. Есть в законе и масса других ограничений. Защищают свой язык и в Польше.

А нам свой меньше дорог?

Юрий Субботин

редактор отдела политики