Где родился, там не пригодился

Как адаптируются к жизни в России дети приезжих, обозреватель «Парламентской газеты» выясняла в школе №1 подмосковного Климовска

Путь в школы для приезжих открывает наше законодательство: как только родители-мигранты получают вид на жительство или разрешение на временное проживание, ближайшая школа сразу обязана принять их ребёнка.

Вопрос с подвохом

Звонок прозвенел пятнадцать минут назад, и мы вместе с завучем по воспитательной работе Еленой Панченко решаем пройти по классам.

13-летний узбек Ульмас учится в этой школе третий год. И в школе, и в городе он прижился, потому что, по его словам, «очень хотел».

- Сначала с языком мне было тяжело, но я старался. Хотел хорошо выучить — и вы­учил, — с небольшим акцентом объясняет подросток. — Теперь мне тут комфортно, как дома. У меня много русских друзей. О том, что я родился в другой стране, никто не напоминает.

Прошлый учебный год Ульмас закончил всего с тремя тройками — по русскому, алгебре и геометрии. А вот его старший брат Арслан освоить русский язык так и не смог. После неудов практически по всем предметам его оставляли на второй год. Однако отец решил его из школы забрать. Сейчас шестнадцатилетний подросток сидит дома — не учится и не работает.

К возвращению учеников-мигрантов на родину учителя уже успели привыкнуть. Несколько лет назад, рассказывает Елена Панченко, даже случилась настоящая драма: 15-летнюю азербайджанку Альфию родители выдали замуж — заочно, за незнакомого ей человека. «Альфие пришлось уехать домой, хотя её семья осталась здесь. Девочка плакала, рассказывала, что ей очень страшно — своего будущего мужа она ни разу не видела. Что я ей могла на это ответить?» — вспоминает завуч.

В третьем «Б» идёт урок труда. Нарисованных в альбоме окуней ученикам предстоит раскрасить не гуашью, а разноцветным пластилином. У всех ребят пока готова лишь первая полоска, и лишь Тигран показывает нам уже готовую разноцветную рыбку.

Он приехал в Россию, когда ему было два года. Здесь пошёл в сад и вы­учил русский. Правда, армянский язык он знает всё-таки лучше. «Дома родители говорят на армянском, я — тоже». Жить Тигран намерен в России, здесь же будет поступать в вуз. С профессией уже определился — в то время как его русские сверстники мечтают стать пожарными, лётчиками и банкирами, Тигран уверен — он будет юристом.

Восьмиклассник Аслан — азербайджанец. «Вы только меня расспрашиваете или с другими ребятами говорите тоже?» — волнуется он. Уверяю, что я уже говорила со многими, но мой собеседник никак не может расслабиться: «Учусь я нормально, тройки только по математике, физике, химии». А дальше разговор заходит в тупик, он соглашается продолжить беседу только в присутствии мамы.

Пасха и Рамадан

Мама Аслана Талия появилась через час. «Вы можете звать меня Таней, я всем тут так представляюсь», — говорит она. Ей 35 лет, у неё трое детей. Самый младший, Илюша, на свет появился уже в России. Сейчас ему пять лет.

- Когда мне позвонил сын, я испугалась. Вы же слышали, как из России гонят приезжих. Вот, думала, теперь проверяют школы, и у нас будут проблемы, — признаётся Талия. — Да что мы тут сидим, пойдём к нам домой. Посмотрите, как мы живём. И убедитесь — мы никому не мешаем…

По дороге домой женщина делится со мной своими тревогами: «Нас точно теперь не выгонят? А депутаты не против того, что мы тут живём? А власти города? Вы знаете, соседи не жалуются: мы не шумим, не мусорим»…

Семья Усмановых живёт в России с 2004 года и планов по возвращению на родину не строит. Заботиться о детях Талие помогает мама, мужчины же в это время заняты бизнесом. Каким — собеседница не уточняет, но, надо думать, успешным, раз в прошлом году семья смогла купить собственную трёхкомнатную квартиру.

- Я делаю всё, что мне советуют учителя, — рассказывает Талия. — Вожу их в кружки: Римму на гимнастику и в музыкальную школу, Аслана — на плавание. Дома мы, взрослые, между собой говорим на азербайджанском, с детьми — на русском.

Впрочем, забыть родную культуру младшим Усмановым не разрешают. «Мы отмечаем все наши праздники, особенно Рамадан», — говорит мать семейства. «Но хотим, чтобы и русские традиции дети знали: на Масленицу я пеку блины, на Пасху — крашу яйца», — вставляет бабушка Зифа.

Язык как панацея

Директор школы №1 Сергей Чугунов констатирует: число детей-мигрантов в школах неуклонно увеличивается: «Первый всплеск пришёлся на 1992-1993 годы, второй — на 2000-2005-й. Третий начался в 2010-х годах».

Вопрос о проблемах, с которыми детям тут приходится сталкиваться, моего собеседника заставляет надолго задуматься. «Есть дети из Украины, Белоруссии, Армении. Они отлично знают русский язык. Школьные программы на их родине приближены к нашим. А значит, у них есть все шансы адаптироваться и учиться наравне с российскими сверстниками. Куда сложнее приходится детям из Узбекистана, Таджикистана, Киргизии. Неред­ко бывает такая ситуация, что ребёнок практически не знает русского языка. Как результат — он не тянет ни один предмет. Бывают и другие случаи: хоть как-то по-русски ребёнок говорит и пишет, но чем больше усложняется школьная программа, тем ему становится тяжелее. И таким детям приходится из школы уходить — причём, как правило, до 9-го класса. Оставить их здесь без присмотра родители не могут, вот и отправляют на родину — к бабушкам и дедушкам», — отмечает Сергей Чугунов.

Чтобы ребёнок смог окончить школу, необходимы усилия не только учителей, но и родителей, подчёркивают педагоги. «Быстро выучить русский ребёнок сможет лишь в том случае, если на русском будут общаться в семье, — утверждает директор школы №1. — Но многие выходцы из стран СНГ на это не идут, стараясь сохранить в семьях национальные традиции. Отказаться от общения на родном языке дома для них немыслимо — даже ради ребёнка».

Что выбрать — дело каждой семьи, тут главное вовремя осознать: прижиться в России сможет любой приезжий. Всё, что для этого нужно, — большое желание и готовность поступиться хотя бы некоторыми своими принципами.