Ход конём

Кавалеристы проходят службу в 1-­м Оперативном полку полиции Главного управления МВД России по городу Москве. Без труда договорилась о встрече с начальником отделения по работе с личным составом старшим лейтенантом Константином Баранниковым. Первый этап собеседования, несмотря на мои волнения, прошёл быстро: расспросив меня о прописке и образовании, он попросил заполнить короткую анкету. Начальные требования к соискателям минимальны: среднее полное образование, московская или подмосковная регистрация, кавалерийская подготовка (для начала достаточно хотя бы держаться в седле). 

Я выясняю, каковы условия и оплата полицейского труда. В первый год службы сотрудник получает от 30 до 35 тысяч рублей в месяц. Рабочий график, правда, ненормированный, иногда вместо восьми часов на службе можно провести гораздо дольше. А уж во время «усиления» правопорядка - а это проведение выборов, митингов, маршей, концертов, праздников, футбольных матчей - дежурства могут следовать одно за другим.

После первых формальностей мне предстоит следующий этап - психологическое тестирование. Не скрою, я, предчувствуя каверзные вопросы, очень нервничала. Однако кавалеристы, с которыми успела пообщаться в ожидании нового испытания, посоветовали мне отвечать правдиво, какими бы щекотливыми ни казались обсуждаемые ситуации. И совет, надо сказать, пригодился.

Психолог попросила заполнить ещё одну, на этот раз расширенную анкету, где предлагалось продолжить такие предложения, как «Я обязательно должен…» и «Будет ужасно, если…» Потом оценить своё здоровье, ум, ответственность, ощущение счастья, лидерские качества по стобалль­ной шкале. И наконец, пройти главный психологический тест, состоящий из 399 утверж­дений, с которыми надо было либо согласиться, либо нет. Причём высказывания, хоть и перефразированные, дублируются несколько раз. На этом и ловят недобросовестных конкурсантов: пытаясь показать себя лучше, чем есть, человек обычно по­разному оценивает одни и те же утверждения, сформулированные иначе. Как вам: «Я буду переходить дорогу в неположенном месте, если уверен, что полицейский не видит меня»; «Некоторые черты моих близких родственников сильно раздражают меня»; «Я стараюсь переступать трещины на тротуарной плитке»? Я, кстати, согласилась со всеми тремя предложениями. Хотя «правильного» ответа на вопрос о плитке (если он вообще имеется) я так и не знаю. Кажется, здоровые люди не обращают на эти пресловутые трещины никакого внимания.

Так или иначе, но совет кавалеристов отвечать только правду был верным: тест я прошла, и мне готовы были выдать направление на прохождение военно­врачебной комиссии и тестирование в Центр психологической диагностики. Психолог объяснила, что по результатам последующих испытаний меня возьмут или не возьмут на стажировку в полк.

На службу в полицию устраивалась Мария Кочетова корреспондент отдела «Общество»